Сигал. А в те, что поменьше: любое животное средних размеров – кот, болонка или черепаха.
Вот если бы сделать железный ящик, разгороженный надвое стальной решёткой, и мирить в них тёщу с зятем? Но ведь нет такой стали, чтобы тёща не прогрызла, ага?
Я установил детали каркаса и стал крепить к ним штанги для второго, внутреннего ящика. Чтобы надёжно было, а то эти хлипкие стенки любой Шварценеггер помнёт.
Или у них что-то внутри?
Но интерес скоро пропал. Запарился я один. Хорошо хоть детали были сделаны на совесть, всё стыковалось, и работа шла.
Я то и дело поглядывал на часы. Даже курить не стал, так хотелось обещанную прибавку к зарплате.
Уже размечтался, куда потрачу. Поскребу по сусекам, и резину зимнюю обновлю. Хотел свозить – зашиповать, но зима-то долгая. Синоптики сказали, что снег прямо как ляжет, так и потом всё. 23-го, говорят, ляжет, не позже.
Вот всё-таки дура начальница, но польза от неё иногда есть. Хотя баба, конечно, вздорная. Голенастая такая, с круглой жопкой. Вот у кого много половин, ага, Бузова?
– Ну, что у тебя тут?
Дверь распахнулась. На пороге стоял тощий, тот, что с белым галстуком, и в руках у него был аквариум со здоровенной ящерицей типа игуаны или вроде того. Только эта была не такая красивая: серая и морда калошей.
– Можете принимать, – сказал я.
Работа только казалась сложной, к семи я вполне управился.
– Как, уже? – растерялся тощий. – А Герман ещё занят. Он – начальник, он и принимать должен.
– Деньги вдохновляют, – признался я, приметив для себя, что есть ещё какой-то Герман. – Я даже не покурил ни разу.
– Ну, иди покури пятнадцать минут, – разрешил он.
– А деньги? – насторожился я.
Знаю я ваши «покури».
– Пока аванс.
Тощий протянул мне мятую пятёрку. Я кивнул и вышел в переулок. Покурить и шаурмы пожрать. Весь световой день на работе – это ж надо!
Снаружи уже стемнело – осень. Переулок был пустой – ни людей, ни машин.
Я осмотрелся, шаурмячную не увидел, и решил уже не искать. Зайти через дорогу, в «Пятёрочку», взять там кофе. А то прохожу, и покурить не успею. Покурить – оно всяко важнее, чем шаурма.
Кофе, к счастью, купить удалось быстро.
Я двинул обратно по зебре и… едва успел отскочить – белая мазда с визгом пролетела мимо меня, тормознув уже после пешеходного перехода.
Стаканчик с кофе оказался закрытым неплотно и горячая жидкость ошпарила мне пальцы.
Я перекинул стаканчик в другую руку, выматерился и пальцем у виска покрутил. И увидел, как из-под колёс мазды прыснул пушистый рыжий кот! Вылитый мой сегодняшний знакомец!
Кот большими прыжками понёсся ко мне, а из окна мазды высунулась такая же рыжая девка.
– Стой, мерзавец! – заорала она, уставившись на меня.
– Сама дура! – рявкнул я.
Рукав ветровки напитывался противной горячей жижей. Вот же бабы! Ну не умеешь водить – не садись!
Тормоза завизжали: мазда развернулась и понеслась на меня в лобовую!
Как я успел отшвырнуть кофе, выхватить из-под колёс кота и отскочить на тротуар – сам не знаю. Хорошо хоть кот меня тоже узнал и когти не выпустил.
Мазда с визгом остановилась, и рыжая снова высунулась из окна.
– Вообще одурела, дура! – заорал я. – Насосала себе машину!
– Отдай кота, гад! – Девка выскочила из мазды.
– Это мой кот! Я его подвёз!
– Отдай! – Рыжая вытянула руки и кинулась ко мне.
Я сунул кота за пазуху и побежал к офису «Магнетик Инк», надеясь, что девка мимо вахтёра с кобурой не проскочит.
Заберу деньги, а кота потом выпущу. Не будет же она меня на крыльце караулить?
Девка не отставала, несмотря на высоченные каблуки, и мне пришлось поднажать. Я нёсся словно олень, а она скакала следом, стуча копытами, как бешеная антилопа гну.
Ей бы рога, и она бы меня достала. Однако я успел взлететь на крыльцо и захлопнул дверь прямо перед её конопатым носом!
Метнулся к вахте, проскочил через турникет, и…
Дверь хлопнула. Вахтёр грудью кинулся наперерез незваной гостье.
– А ну, постойте, барышня!
– Какая я тебе барышня, старый валенок?
Похоже, уходить рыжая девка не собиралась…
Я не стал ждать, чем там у них кончится, и взбежал по лестнице на второй этаж.
Ничего, получу деньги и спрошу у местных про чёрный ход.
Кот, понимая, что ситуация всё ещё патовая, затаился за пазухой, прижавшись ко мне как родной.
Я мигом отыскал кабинет, в котором работал, и рванул тяжёлую стальную дверь.
Будь добрым, злым тебя сделает жизнь.
Дверь поддалась неожиданно легко, и я увидел у своей железной коробки троих: толстого, тощего и холёного ублюдка с узеньким лбом и глазами как у змеи – холодными и наглыми. Это, наверное, и был тот самый Герман, которому полагалось принимать работу.
Он тоже был в пиджаке, хоть и без галстука, и пиджак этот как-то странно топорщился на груди.
«Пистолет у него, что ли, во внутреннем кармане? – подумал я и сам себя одёрнул. – Меньше НТВ смотреть надо».
Ящик успели усовершенствовать. В самом маленьком отделении стояла какая-то конструкция из проводов и плат, вроде компьютерных. Сверху лежал крутой навороченный шлем.
– Этот? – спросил Герман, уставившись на меня холодными немигающими глазами.
– Да, это – наш мастер-сборщик, – представил меня тощий.
– Ну и чего я тут утверждать должен? Есть мастер – его и берите! – повысил голос холёный. – Что мне, за вас всё решать, дармоеды?
– Но тут есть одно затруднение, Герман Денисович. Мастера-то мы вызывали по телефону… – сказал тощий непонятное. – Это фиксированный вызов.
– Мастер ушёл! – рявкнул Герман. – На камерах есть. А этого – в деприватор!
– Не надо меня в деприватор, – я изобразил самую доброжелательную улыбку, хотя слова эти мне не понравились.
Всякие у меня бывали клиенты. Не знаю, что такое деприватор, а вот на деньги кинуть…
Герман уставился на меня, как на заговоривший стул. Может, у него головка бо-бо? Или принял чего, уголовно наказуемого?
– По работе претензии есть? – спросил я уже резче. – Если нет, то давайте уже рассчитаемся?
– Да, пожалуйста, – осклабился толстый.
Он сунул руку во внутренний карман пиджака, выхватил баллончик и брызнул
