* * *
Первым приехал Кряжев. Я его плохо помнил, но меня совсем не удивило, что высокий, с чуть грубыми чертами лица, чем-то похожий на актёра, игравшего Вронского в «Анне Карениной», понравился Ире. Был он в темно-сером костюме-тройке и чёрных лоферах — и это в такую жару, — и у меня возникло ощущение, что Олег пытается играть эдакого мафиозо. Тем более, что с ним вошли ещё двое: классический телохранитель-шкаф и вертлявый мужчина лет сорока, высматривающий всё вокруг. Юрист или помощник? Оба они тоже были в костюмах.
— Добрый день! — произнёс Кряжев, подавая мне руку. — Олег.
— Добрый! Антон.
— Ира?
— Она в игровой.
— Куда идти?
Говорил он лаконично, словно каждое слово стоило немалых денег. Что-то я совсем на них — деньгах — зациклился.
— Туда, — я показал рукой, куда, но с ними не пошёл. Дверь в третью комнату была открыта, так что мимо точно не пройдут.
Следом приехал Зимин. Такой же неприятный, как и в игре, как и вчера. Вчера? Ощущение было, словно прошла уже целая неделя.
Он вошёл, увидел меня и хмыкнул:
— А где броник-то?
— Где нужно, — ответил я, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Там, заправленный в брюки и прикрытой полой рубашки, был спрятан револьвер. — Вам в VIP-игровую. Вы там уже были. Вчера.
— А ты?
— И я.
Зимин ещё раз хмыкнул и пошёл вперёд. Я шагал следом и повторял про себя: «Пауза! Пауза!» — но ничего не происходило. Мы были в реальности, а здесь просто остановить игру и избавиться от главного злодея так просто не получится.
Вопреки моим ожиданиям, Олег не играл. Он стоял у окна и крутил в руках коробку от «Аркады», поглядывая то на стоящего у дверей, словно большая статуя, телохранителя, то на Иру, молча сидящую рядом в кресле. Второго сопровождающего в комнате не было.
— Значит, это и есть наш разработчик? — произнёс Кряжев, как только мы с Зиминым вошли. — Интересно.
Он подошёл к нам, и оказалось, что Зимин ниже его на полголовы.
— Ну что же вы, Леонид Олегович, — на отчестве Кряжев чуть скривился, — разве так можно? Приехали в мой город, пытаетесь тут химичить, а я не в курсе.
— Ваш город? — Зимин приподнял правую бровь. — У вас есть право собственности? Бумаги?
— Ты смотри, Вадик, — Кряжев рассмеялся, обращаясь к появившемуся из-за наших спин второму сопровождающему, — ему бумаги нужны.
— Да есть у нас все бумаги, — в унисон Олегу рассмеялся этот Вадик, — мы же не дикие люди, у нас всё по закону. Жора, покажи наши бумаги.
Телохранитель отодвинул полу пиджака, показывая кобуру, из которой торчала чёрная рукоятка пистолета.
— Видите, Леонид Олегович, у нас есть все бумаги. — Кряжев вздохнул. — А вот у вас с ними проблема.
— Извините, — Зимин сделал шаг назад, и мне пришлось отойти в сторону, чтобы он не столкнулся со мной, — но я вас не знаю и не понимаю, о чём мы сейчас разговариваем.
— А разговариваем мы, совсем не уважаемый Леонид Олегович, — Кряжев кивнул Жоре, и тот взял Зимина за плечо и подтолкнул к стоящему в центре комнаты стулу, — о том, что вы влезли на мою территорию. Без разрешения. И благодаря вам я мог остаться без приличной суммы.
— Не понимаю. — Зимин, подчиняясь всё тому же Жоре, придавленный им, сел на стул и посмотрел на коробку в руках Кряжева.
— Дело в том, Леонид Олегович, что владелец данного заведения, — Кряжев повёл руками, обозначая окружающее его пространство, — должен мне круглую сумму, а вы с вашей… — он кинул коробку на пол и наступил на неё, так что плотный картон, из которого она была сделана, громко затрещал, — …игрой чуть не довели его до самоубийства.
— Не понимаю, — снова повторил Зимин.
— Ну что же вы, такую вещь придумали, а тут вдруг не понимаете? Или это не вы были? А?
Вопрос прозвучал так издевательски, что все вокруг тихо рассмеялись, заставив Зимина покраснеть от злости и громко заскрежетать зубами.
— Так что, вы или не вы? — Кряжев наклонился к нему и посмотрел в глаза. — Хотя, — он резко выпрямился и отошёл к окну, — будем честны, это меня совсем не интересует. Но! Я придумал одну вещь! А давайте сыграем? Кто выиграет, тот забирает клуб. Как вам такое, Леонид Олегович, а?
— Во что? — Голос у Зимина стал ниже и охрип, словно того долго заставляли говорить.
— Так в вашу игру.
— В неё нельзя играть двум одновременно.
— Ничего страшного, сыграем по очереди. Сначала вы, потом я. Или… Нет, давайте будем честными и кинем монетку. Чья сторона выпадет, тот первый. Договорились? Что выбираете, Леонид Олегович, орла или решку?
— Орла.
— О, я и не сомневался. Вадик, — Кряжев повернулся к помощнику, я уже понял, что тот точно не юрист, да и эта дурацкая шляпа на его голове выглядела странно, юристы обычно более аккуратные люди, — есть у тебя…
— Вот, — Вадик вынул из кармана пятирублёвую монету.
— Отлично. Ирочка, кинешь? — Кряжев подал монету Ире, и я отметил, что она совсем не оказалась против такого искажения её имени.
Ира подбросила современный пятак, он подлетел почти до потолка и упал ей под ноги. Орлом вверх.
Увидев результат, Зимин дёрнулся, вскакивая со стула и выхватил из-за пазухи пистолет. Глок? Там был Ругер, тут Глок. Странный выбор. Люди, любящие револьверы, не очень жалуют пистолеты. Почти невидимым глазу движением, Жора метнулся к Зимину, сбивая с ног, но тот успел выстрелить. А я успел почувствовать, как в груди разливается боль.
* * *
— Ну как он?
— Стабильно. Осложнений нет. Успели вовремя.
— Поговорить с ним когда будет можно?
— Пока не получится. Будить нельзя, должен прийти в себя сам.
— Как только…
— Да, я позвоню.
Голоса, поначалу бывшие чёткими, постепенно словно удалились, оставив меня одного в тёмном мареве.
* * *
— Да тише вы! — услышал я сквозь застилающую сознание мутную пелену знакомый девичий голос. — Вам вообще сюда нельзя! Если Егор Владимирович узнает, мне голову отвернёт!
— Алиса… — прохрипел я. — Алисонька…
— Откуда он ваше имя знает? — Этот голос тоже был знаком, но я не помнил, откуда.
— Мало ли. Может, пока к операции готовили, запомнил. — Пока Алиса говорила, её голос приблизился, и моих губ коснулось что-то влажное. — Вот. Аппарат уже убрали, скоро всё будет хорошо.
— Хорошо… — прохрипел я и провалился в привычное уже марево.
* * *
Обычно пишут про солнечный луч, разбудивший пациента, находившегося в длительном послеоперационном сне, но я очнулся из-за барабанившего по оконному отливу. Звук был очень громкий и мешал досмотреть, как я веду Иру к белой арке, украшенной шарами и лентами. Рама стояла посреди огромного пространства, почти по пояс заросшего кривыми кустами и колючками. Но перед нами всё это пропадало, и в очищенной земле прорастала по-весеннему яркая молодая трава.
Очень хотелось пить. Я попробовал приподняться, опершись на руки, но ничего не получилось. Тело болело так, словно меня долго и целенаправленно пинали по каждой кости, каждой мышце, стараясь не пропустить ни одну. Я зажмурился и попробовал позвать:
— Алиса… — но раздалось только тихое сипение.
Но это, похоже, всё-таки сработало, потому что почти сразу раздался голос:
— Подождите, вам пока нельзя самому шевелиться.
Алиса подошла, аккуратно поправила мою подушку и обмакнула мне губы влажной марлей. Я слизнул капли и попросил:
— Ещё.
— Сейчас. — Она присела на стул рядом со мной, взяла с тумбочки стакан с водой, вынула из одноразовой упаковки гибкую трубочку, сунула её одним концом в воду, а другой конец протолкнула мне между губ. — Только аккуратно, маленькими глотками. И немного.
Я кивнул. Вода была вкусная, словно родниковая. Чуть сладкая. Но не такая, когда в неё добавляют сахар, это была настоящая, природная сладость. Хотелось пить, не останавливаясь, но я сдержал себя и остановился.
