— Спасибо, не надо, — запротестовал я.
— Это твоя фишечка такая? Заскок? Быть немощным? — втесалась в разговор двух мужчин белоснежная эльфийка.
Я внимательно осмотрел её, но на этот раз более тщательно. Кроме очень-очень пергидрольно-светлых волос и водянистых серо-голубых глаз у неё была белая, как пергамент, кожа. Типичная лунная эльфийка, по ходу. Ещё чуть-чуть, и была бы альбиноской. Шея, лицо, руки, даже некое подобие декольте на одежде открывали вид на кучу пятнышек на коже. Рыжие и светло-коричневые точки по всему телу. Это ж надо было такой уродиться, и кто ещё я из нас инвалид?!
— Не хочу быть никому должным, даже «нашим хуманам»! Сам как-нибудь справлюсь с лечением руки, оплатив своими кровными.
— Что смотришь, паря? Тебе, как настоящему мужчине, нравятся самые-самые из женщин? Блондинки? — заприметив, что я не переставая пялюсь на эдакое чудо-юдо, девушка, улыбаясь, кокетливо нагнулась ко мне через разделяющий нас столик.
Девица уж слишком сильно наклонилась в мою сторону, видимо, пытаясь выказать мне содержимое своего глубокого разреза на груди. Но, увы и ах, там, как это повелось испокон веков у эльфиек, ничего почти что не было. Уж больно все эльфийки плоские. Она кокетливо вертела своими двумя косичками длиной до плеч, затянутыми золотистыми резиночками у самых корней волос. Вытянутое личико, тонкие ручки и ножки, жалобный, мокрый взгляд обиженной коровы…
— Прости, но я никогда не видел такого количество родинок на теле. Как ты ещё живая с таким набором ходишь?! Бога ради извини, если ненароком задел словами, — вдруг опомнился я, стараясь не обидеть незнакомую мне девушку.
Парень прыснул от смеха, а девушка покраснела, ошарашенно смотря на меня. Ну да, побледней она, я бы и не заметил такого казуса. Ведь некуда ей дальше белеть, и так болезненно незагорелая кожа.
— Она просто лунная эльфийка, но даже для своей расы переусердствовала в бледности, — объяснил парень, пока девушка приходила в себя от моей беспардонной наглости. — Что ж поделать, Родину и родителей не выбирают. И это на женщине не родинки, а конопушки, веснушки россыпью — это нормально! Хотя тут не поспоришь, многовато. К слову, меня звать Дэн. А тебя как звать-величать?..
Не зная, что придумать, с ходу назвал первое попавшееся, пришедшее на ум слово: «Однорукий». Не хочу, чтобы кто-то знал мои уровни, навыки и имя. Даже лицо постараюсь скрывать до последнего под маской чумного доктора. Парень пожал плечами, мол, у всех свои секреты, чтобы продолжить как ни в чём не бывало:
— Что по поводу нашей ссоры. Я впервые вижу эту разгульную и разнузданную фифу. Кто-то из наших общих знакомых подшутил над ней или мною. Типа я одинок и падок до женщин. Вот она попыталась соблазнить меня в один присест. И да, это не любовь, не влюбленность, не женское желание к мужчине, как она утверждает, а неприкрытый обман! Поэтому ничем я её не оскорбил. Ветреная блонда лишь пытается добиться моего расположения как может… через постель. Если дурачок-хуман влюбится в неё, или хотя бы наступят романтические отношения, то повышенный боевой бонус у неё в кармане! Опыт так и будет литься ей на халяву. Вот чего эта хитрая плутовка добивается. А я, ещё раз повторюсь, женат! И мне она на фиг не нужна, — поднял зачем-то голос Дэн на блондинку. От чего она вся вжалась в себя, с не напускным разочарованием в глазах наблюдая за нами двумя.
— А злиться-то чего? — переспросил я.
Не будь у меня чувств к Арвен, я бы с радостью согласился на такие ухаживания. За мной никто никогда не приударивал, тем более «госпожа-хозяюшка» эльфа.
— Потому что женат на такой же, как и я, пати-лидере! Как подумаю, что к моей финансово-независимой любимке в данжах пристают эльфы… эти мужланы! Так сразу плохо становится. Я в ней уверен, как в самом себе, но это не мешает ушастым, если что, «принудить её к отношениям». Типа моя жена не знает своего счастья, стоит лишь насильно заставить её, и поймёт, какое очередное «наглое и ушастое счастье» она теряет. Ты не подумай… я могу её сам содержать, но она согласилась на брак только на равноправных условиях. Каждый сам себе хозяин, и оба вносим посильный вклад в семейный бюджет. Сегодня она работает, а я весь испереживался! — затем Дэн свистнул куда-то позади меня, думаю, трактирщику: — Гарсон, ещё чарку вашего лучшего пойла: тёмного хмельного!
Глава 8. Хуманы
— Ну раз пошла такая пьянка, — Удобно усевшись за столом, глядя, как Дэн хлебает принесённую ему пинту пива, или чем он там пытался упиться вусмерть. — Расскажи мне обо всём тут, я здесь новенький. Буквально только что припёрся. Из лесной грязи прямиком в данжи! Я, к сожалению, твой, Дэн, прямой конкурент. Тоже буду водить людей в подземелья. Каковы расценки, чего брать с богатых эльфов? Как себя вести, чтоб не обманули? Как не попасть впросак? И вообще, что там в этой горе интересного, что за пещеры и лабиринты?
Дэн недолго позволял себя уговаривать, а точнее — нисколечко. Шпарил, как по методичке. Видать, не впервой приходится пояснять нубам основные правила жизни в Горных Данжах. Стандартный, минимальной двойной бонус +100 % к опыту обслуживался за ценовой минимум. Эльфы, у которых и такого не было, могли предпочесть этот бонус, но очень уж редко. А если имелся выбор, доходивший иногда до максимального человеческого одиннадцатикратного бонуса к опыту, то не грех им было воспользоваться ушастым. Для этого и нужны были полностью свободные и независимые люди прямо среди Империи Экумена.
Именно про этот фантастический результат говорила с придыханием помешанная на прокачке и опыте, в прочем такая же фанатка повышения уровней и рангов, как и я, моя новая знакомая — бледная, худосочная эльфа. Она постоянно вклинивалась в наш разговор с Дэном. Несмотря на его недвусмысленные намёки, она и не думала уходить. Мотивируя это тем, что оплатила нашу попойку и имеет право хотя бы послушать, чем всё закончится.
Пил и закусывал парень, а я исключительно трапезничал, лишь сокрушённо качая головой. Зачем портить алкоголем свой молодой организм? Мы, люди, и так живём в десять раз меньше эльфов. Смысл травиться зелёным змием? Ай-яй-яй! Признаться, что шашлычки — обгорелые на быстром огне шматки кабанины, лосятины, зайчатины и волчатины, сдобренные полевой травкой, мне порядком уже надоели. Поэтому я вместе с девушкой наслаждался хорошо приготовленным жарким, а также свежевыжатыми соками из разных экзотических, никогда не пробованных мною фруктов.
Да-да, я знаю, что сам только что отказался от лечения культи руки на дармовщинку, мол, не хочу быть никому должным. Но мы — рабы своего желудка — от еды не смог заставить себя отречься по надуманному предлогу «Я независимый и свободный человек»!
Наверное, обед влетел блондинке в копеечку, но она так хотела понравиться… теперь уже мне. Я тактично намекнул, что у меня уже есть отношения с девушкой. Место, в смысле моё сердце, уже занято. Но и на это у неё был законный резон, что расизм — это плохо, и почему мне обязательно нужно любить именно хуманку, а не эльфу и лично её?! Это странное слово здесь употреблялось повсеместно. Мол, человеки и людинки — это вражины, точащие зуб на Империю из-за границы или… тупые рабы. Но здесь, в Горном Данже-1 мы все другие — мы «хуманы». Слово было иностранным, не из эльфийского синдарина, взятое из одного из человеческих языков.
— Моя любимка — серая эльфа. Так что ты прогадала, я не в отношениях с хуманкой. Не из твоих, конечно, лунных и светленьких, она черноброва и кареглаза! — гордо вспомнил я о своей потерянной то ли девушке, то ли виденье — Арвен.
Девица только фыркнула, она почему-то обожала именно себя и свою боевую расцветку почти что альбиноса. Эльфа на полном серьёзе утверждала, что все блондинки с бледной кожей и веснушками — самые-самые лучшие. «Самые-самые» — это было её ещё одним любимым словом, точнее, выражением, которое девица употребляла к месту и не к месту, но всегда применительно к себе любимой.
