Укус любви (СИ) - Лина Арвен

— Ах, госпожа Керин, Вы уверены?

— А почему мне не быть уверенной? Мне, в конце концов, сам его отец предложил это.

— О, боже! Значит, молодой принц теперь ваш жених?

— Ну-у, почти. Мне осталось его только соблазнить, но вы ведь знаете, что для меня заставить мужчину ползать у моих ног несложно, — ухмыльнулась Керин.

«Отец снова пытается устроить мою личную жизнь. И зачем весь этот пафос с балами? — молодой принц-вампир обернулся, чтобы посмотреть на ту девушку, которая самонадеянно считает, что он, Деймон Драгоцкий, будет ползать у ее ног. — Не люблю рыжих. Слишком эксцентричны. Блондинки слишком милы, как волки в овечьих шкурах. Ну, а брюнетки уже приелись. У какой из них такой мерзкий голос, полный яда? — оценивающе осмотрев девушку в черном с огненными длинными волосами, которая стояла к нему спиной, он вспомнил, что она совсем недавно разговаривала с его отцом. — Удивительная способность делать хуже то, что уже и так плохо, — скептично подумал принц. — Нет, он издевается. И я буду бездействовать и смотреть, как меня женят на рыжей бестии? Разбавлю-ка я лучше эту приторную затею весельем и наслаждением. Посмотрим, какова она в постели».

— Боже мой! Госпожа, он смотрит на вас. А какой взгляд! Я бы на вашем месте прямо здесь растаяла, — верещала одна из подружек Керин, наблюдая, как принц поставил бокал полусухого вина на стол, а затем направился к рыжей незнакомке, все еще пожирая ее заинтересованным азартным взглядом и улыбаясь, так сдержанно, как того требовал этикет.

Керин, быстро махая веером, старалась скрыть волнение.

— Естественно, он смотрит на меня. Потому что только я этого достойна, — быстро сказала рыжая бестия своим подругам, пока Деймон шел в ее сторону.

По знаку ее руки молодые девушки ретировались, еле скрывая свое восхищение принцем и зависть к княжне. Подойдя к ней, Деймон вежливо поклонился, взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

«Холодные длинные пальцы. Слишком яркий маникюр. Самодовольное выражение лица, она пытается не потерять остатки куриных мозгов. Скучно…» — взгляд Деймона похолодел. Принц был похож на богача в магазине, которому предлагали товар с браком. Но он слишком вежливый богач, чтобы устраивать из-за этого разборки. Поэтому улыбка принца оставалась обжигающей. Волнующий контраст ледяных глаз и загадочной теплой улыбки. Это было похоже на огонек летней ночью, а мотылек все летел прямо на него.

— Могу я узнать ваше имя?

Княжна откашлялась и сказала милым голоском, точнее говоря, пропела:

— Керин Анрелианская, — она сделала реверанс перед принцем, все также кокетливо смотря на него и улыбаясь.

— Анрелианская? Счастлив знакомству с представительницей одного из древнейших кланов вампиров, — Деймон ловко приобнял ее одной рукой, а другой взял под руку. — Мой отец благосклонен к Вам, как я успел заметить, — аристократ бросил недовольный взгляд в сторону трона и повел княжну куда-то из зала — ненавязчиво, элегантно. Она даже не заметила этого — просто шла за ним, как зачарованная.

Королевская воля — отличительная черта правителей вампиров. Их природное обаяние порой граничит с безумием. Подчинять себе волю окружающих — для этого они рождены. Однако Деймон пользовался своим даром редко. Ему было достаточно чуть наглой полуулыбки, располагающего к себе заинтересованного взгляда и аристократичных манер, чтобы любой из рода даже королевской крови был готов ему душу отдать. Любой, кроме его отца. Хотя и в этом есть сомнения, поскольку король не очень часто общается с собственным сыном и все же иногда делает ему поблажки.

Деймон заметил парня в облегающем удобном костюме, который неотрывно следил за княжной и направился вслед за ними. Все как всегда — короткая стрижка, острейший нож, лезвие которого посеребрено, и хорошая физическая подготовка. Впрочем, они всегда такие. С рождения. Мускулистые, подтянутые и словно рожденные смертоносные машины.

«Дампир. В последнее время это редкость. Они вымирают, поскольку наша реальность отрывается от реальности людей. Что же, дядя, вам здесь не заказано», — про себя усмехнулся принц и добавил королевской воли к своему обаянию.

— Надеюсь, нам ничто не помешает насладиться тишиной и красотой замка? Мне показалось, бал утомил вас, не так ли?

Керин лишь повернулась и сделала останавливающий жест рукой. Дампир в ответ поклонился и вернулся на свое место дожидаться хозяйку.

— Я смею заметить, что вы устали. Могу предложить отдых в моих апартаментах. Оттуда открывается замечательный вид на озеро и там не так душно, — елейно шептал он на ухо девушке, подводя ее к заветным дверям каждой леди — дверям, которые скрывают за собой Его спальню.

— Правда? — кокетливо улыбнулась Керин, наигранно показывая свое удивление, — она, казалось, уже давно позабыла все рамки приличия. — Несомненно.

Принц открыл дверь, и сквозняк не заставил себя ждать. Зловещая тишина и непроглядная тьма царили в комнате, словно укутанной черной вуалью. Лишь лунный свет пробивался в окно, слабый, рассеянный и тонущий во тьме. Деймон отпустил Керин, и позади нее щелкнул замок. Вампирша только испуганно вздрогнула.

— Господин, что вы…

Вампиры. Изящные существа. Хищники. Правители. Искусители и гурманы. Опасны и притягательны, идеальны и порочны — такова их природа. Деймон — принц клана вампиров. Чистокровный, талантливый и нещадный. Керин видела это. Видела его мощь, его страсть, его жажду. Она видела презрение, но это было не важно — важны лишь эти рубиновые глаза. Она видела насмешку, но и это не важно — важны лишь его ласковые прикосновения к ее шее. Плавные и опьяняющие. Она видела хладнокровие, но единственное, что имеет значение — его белоснежные, острые клыки хищника. Она затрепетала, и холод, леденящий душу, стал пробираться по ее венам. Наконец, девушка стала ощущать чувство опасности, рамок, через которые она уже переступила, зайдя в эту тьму.

Деймон унял свою волю. Ему доставляло удовольствие видеть ее подлинный страх. Она знала это. Все читалось в его красных гипнотических глазах. Рубиновая радужка была чиста. Опьянительна. Керин невольно облизнула пересохшие губы — эти глаза словно наполнены вином и отупляют ее инстинкты, ее жажду жизни. Ее взгляд утопал в вампирских глазах, цепляясь лишь за черный бездонный орнамент, который, словно трещина в аду, пробегал сквозь прекрасный алый цвет.

Безупречно. Порочно. Она вампир. Но забыла это. Она забыла, что есть опасность потерять свою честь и достоинство, запятнать себя как аристократку. Это хуже, чем по глупости попасться на солнце. Это презрительнее, чем защищать род человеческий. Это безумнее,