class="p1">Взмах сакуры.
И снова это ощущение потустороннего, мы разрезали время и пространство, выпустив всю мощь и эмоции розовато-чёрной линией света. Врезались в его меч.
Он смог остановить этот поток, лишь благодаря таинственному «укреплению», что мутно-фиолетовым грозовым облаком перетекло на меч. Он впитал энергию и выпустил её за своей спиной… Или мне лишь показалось. Уже не так важно.
Они бросили мечи на землю и обнялись. Исход боя был мне неясен, но этим и прекрасен, ведь бились они не ради меня, Гласи или Вольдемара. Главное, что они всё поняли.
Си зарыдала, а Шанкс лишь шептал: «Спасибо…», «Спасибо…».
Грохнулись на землю без сил. Долго восстанавливали дыхание. Дворецкий, издали наблюдавший за боем, поднёс Шанксу воды. Рыцарь пить не стал, лишь показал рукой в сторону своей дамы.
— Восхитительно! — завизжала Гласи, — Как глубоко, как проникновенно! Как чувственно! Какая искра!
— Да, занятное сражение. Ещё более занятная магия… — задумчиво ответил Вольдемар.
* * *
Что может быть лучше после такого боя, чем накрывающая паром и отрубающая жаром баня? Вряд-ли что-то…
Вольдемар и Гласи устроились у камина в главном зале и стали обсуждать что-то, затем торговец магии достал старинную книгу и вдумчиво стал объяснять кристальной жрице что-то на сложном магическом языке. Она понимала и ей было интересно.
Шанкс же, оклемавшись от боя быстрее, чем Си, помог ей подняться и без лишних слов повёл её в самую дальнюю часть резиденции. Там стояло прямоугольное одноэтажное здание, как я думал — сарай, но, оказавшись внутри понял — баня. Помесь русской и турецкой.
Переодевшись в просторном деревянном предбаннике, они открыли тяжёлую дверь с тугими петлями и расплылись в довольной улыбке.
Достаточно тонкий тканевый халат правильно обтянул фигуру Си, от чего она казалась ещё привлекательнее. Шанкс старался лишний раз не смотреть в её сторону, но ему несомненно понравилось.
Оказавшись внутри все мы позабыли про любые намёки на эротизм происходящего и полностью отдались таинству парения. Си разлеглась на каменной лежанке, что была сплошным серым камнем с белыми вкраплениями. Шанкс сел на уровень ниже, облокотившись спиной на распаренные доски, а я попросил, чтобы меня оставили поближе к печи.
Снизу была топка, со стреляющими поленьями внутри, а выше стояла прямоугольная чаша с ярко-оранжевыми камнями одинаковой формы — видимо особенные и наверняка очень дорогие камни. Кажется, они самостоятельно поддерживают температуру, и сами же испускают пар, от чего постоянно выливать вёдра воды не требуется.
— Как хорошо-о-о, — протянул Шанкс, разминая забившиеся бицепсы.
— Да… — извиваясь, как змейка ответила Си.
— Я, на самом деле, очень благодарен тебе за бой, Селестия, и за слова, которые ты мне сказала. Мне было очень непросто принять это решение, ну, про пророчество, книгу и всё остальное. Отец воспитывал меня так, что я наверняка обязан следовать словам в пророчестве и принять их в качестве своей судьбы. Мне никогда это не нравилось, но и выбора у меня не было, — Шанкс выпрямился и спустил халат с плеч, оголив спину.
Вот почему для него эта история — не просто выбор: подчиниться судьбе или построить её. Для него это личностный конфликт, борьба со своим детством, сильная боль…
Вся его спина, сколько было видно, изуродована вздутыми шрамами и неровными буграми, исписана, как тетрадный лист прилежного ученика — от и до, прямыми и кривыми линиями страданий. Местами шрамы чётко давали знать о своей природе — ожоги, где-то были другие — множественное рассечение… Страшно смотреть.
Си медленно провела рукой по одной из глубоких линий, её пальцы едва касались кожи, будто боялись причинить новую боль. Она не могла вымолвить ни слова.
— Вот она — страшная тайна нашей семьи. От первого Грацио, до меня — спины старших сыновей всегда выглядели так. Именно таким способом прививается почтение к книге, даже если ты никогда ей не сопротивлялся, я же… Был против, за что провёл бесчисленное число ночей без сна. Он бил так, что ещё несколько дней ты не мог даже вдохнуть воздуха от боли. Это сломало бы любого, сломало и меня, — по его телу стекали капли пота, а из глаз выдавливались кислотные слёзы — отголоски былой боли.
Внутри парилки пахло еловой смолой.
— Однако оказалось, что, где-то глубоко внутри меня, за глубокой скорлупой принятия и смирения, добрых улыбок и низкий поклонов, осталось это пламя непризнания. Встреча с вами его разожгла, а этот бой… Я многое понял: не простил отца, но отпустил обиду, ведь у него наверняка были причины, вспомнил добрым словом своего брата, что приносил мне воды и читал сказки после каждого «урока». Маленький Грегори… Я открыл вам свою спину, чтобы вы поняли, серьёзность моих намерений. Спасибо, ребята!
Его слова меня тронули, хоть я и никогда не отличался сильной эмпатией, но наше знакомство изменило не только Шанкса, но и меня и, наверняка, и Си. Ей, кажется, вспомнился наш разговор про судьбу и путь, когда мы шли до Кроссграда, обманутые жадным дедком. Тогда она колебалась, не была уверена, но сейчас… Она наглядно поняла к чему приводит беспрекословное следование судьбе.
В дом зашли уже за полночь. Гласи и Вольдемар уснули в главном зале — не стали будить, попрощались с Шанксом и пошли в комнату. Си грохнулась на кровать, долго ворочалась, но уснуть никак не могла.
— Иди, Си, вам обоим это нужно.
— Думаешь, он не будет против?
Я усмехнулся:
— Напугай кота сосиской…
* * *
Они долго говорили, о своём прошлом, о настоящем, о будущем, о страхах, боли, обидах и неуверенности, обнажали свои души друг другу. Удивительная пара! Сегодня они общались сразу на четырёх языках: звона металла, проникновенных слов, умиротворённого молчания и сокровенной, очень нежной, интимной до задыхающихся стонов страсти.
Нет! Мне ни капельки не завидно, я даже счастлив! Си стала мне так близка, как член семьи, как старшая сестра, как настоящий soulmate, понимающий тебя с полуслова. Я счастлив за её счастье. И, кажется, найти кого-то, кто подходил бы ей больше, чем Шанкс — невозможно.
Утро началось с настойчивого и продолжительного стука Вольдемара во все двери. Команда, особенно Шанкс и Си, просыпались неохотно, но настойчивость торговца магией взяла своё.
Мы впятером собрались в главном зале резиднеции, сытно позавтракали и приготовились выезжать. Солнце только-только начинало свой путь длиною в день. Гласи и Вольдемар ушли ждать нас в карету, а
