не моргнув глазом, сообщил Витька.
Фыркнув, я заговорил о другом:
— Поганое поле расширяется. Куда денется Вечная Сиберия, когда случится очередной прорыв?
Витька снова пожал плечами. Ему было начихать.
— И почему Вечная Сиберия не существует прямо в Поганом поле? Как Решетников, как Огнепоклонники? Как мы с тобой? Нужно яркое освещение ночью и все. В чем проблема?
Прикрыв глаза, Витька по памяти продекламировал заученное в школе:
— Вечная Сиберия и Поганое поле несовместимы на идейном уровне. Знак солнца и луны символизирует порядок, а Поганое поле — это хаос. Вечная Сиберия обеспечивает человеческую жизнь, Детинец гарантирует, а Поганое поле непредсказуемо.
— Пафосно и непонятно. Знак мешает людям ночью врубать освещение?
— Сказал, что знал, — вздохнул Витька. — Мы в школе вопросов не задаем — за это секут.
— Прикольно… — Я подумал, насколько деградировала Вечная Сиберия после появления Поганого поля и только ли идейные соображения мешают ей “дружить” с Поганым полем. Вероятно, Поганое поле используется правителями Вечной Сиберии как еще один способ мотивировать народ на послушание. — Помнишь Катю, подругу моего предшественника? Она в Князьград уехала. Что скажешь о ней? Какая она была?
— Видел издали, близко не общался, — с солидным видом сказал Витька. — Она была какая-то странная.
— Чем именно?
— Редко смеялась, почти никогда. Вечно думала о чем-то.
— Симпатичная?
— Не очень.
— С Модераторами дружила, как Даша?
— Вроде нет.
— Ударно работала?
— Ну…
Я выпятил губы, потянулся всем телом с хрустом. Чуть не свалился со стула на траву. Интересненькое дельце вырисовывается. Катя, ничем не выдающаяся особа, внезапно уезжает во всеми желанный город-мечту. Может, ее попросту отстранили от моего предшественника?
— А как старый Олесь отреагировал на ее отъезд?
— Он со мной это не обсуждал. Но я заметил, что он еще молчаливее стал. И лут собирал еще рьянее.
— За что Катю взяли в Князьград?
— Админ объявил на собрании Посада, что у нее рейтинг позволяет уехать, и она уехала в тот же вечер. Наши и отметить это дело не успели.
Да, ее просто-напросто убрали. Чем-то она мешала.
— А вы сами свой рейтинг считывать умеете?
— Не. У нас такого аппарата, как у Модераторов, нет.
То есть чип не имеет внутреннего интерфейса, догадался я.
— А если Модераторы наврали про рейтинг Кати? И она сама не врубилась, за что получила билет в Эльдорадо?
— Могли и наврать. Но их Админ проверяет.
— Админ может быть с ними заодно.
— Не знаю, Олесь. Знаю точно, что она была рада уехать.
— Оно и понятно.
Мутное дело, подумал я. Надо было провести какое-никакое расследование в Посаде, прежде чем сбегать. Но я слишком торопился домой, забил себе котелок гипотезой об экспериментальной зоне и считал Уродов выдумкой. Новые факты и соображения указывают на то, что замена мной жителя Посада не случайность.
Эй, а если Катю “убрали”, чтобы она не поняла, что ее приятели заменили? Что если только она могла выявить подмену из-за, скажем, любви к “объекту”? Но вспомнилась тетя Вера — она души в Олесе не чает, но ни о какой подмене не догадывается. Если сила чипа настолько велика, почему она не должна подействовать на влюбленную девушку? Нет, разгадка в чем-то ином.
Витька сказал:
— Если Князьград-2 такой же крутой, как Князьград-1, то ей сейчас хорошо. Квартиры Князьграда — это тебе не бараки, где крысы бегают в стенах и с потолка течет.
— Да-а-а… — протянул я, размышляя о другом. — Хотя квартиры в Князьграде-1 все одинаковой планировки.
Я встал и забегал туда-сюда под деревом между палаткой и мусоровозом. Солнце заходило за вершины деревьев, небо окрасилось в розовые цвета, дневной жар потихоньку спадал. До меня лишь сейчас дошло, что квартиры в мегаполисе мало чем отличаются друг от друга. В отличие от форм и архитектурных изысков зданий.
— Что? — встревоженно спросил Витька, отбрасывая соломинку и подтягивая к себе автомат.
— Дома все разные, а хаты одинаковые…
— Так не должно быть?
Витька всю жизнь обитал в бараке, откуда ему знать про квартирный дизайн? Люди обычно стремятся делать свою внешность и жилье не похожими ни на что, стремятся к индивидуальности.
— Не должно. И это странно.
* * *
Следующим вечером Витька рыбачил на берегу крупной реки, а я развалился в гамаке поблизости и читал “Историю”.
“То, что слияние технологических и биологических систем детерминировано самой эволюцией человеческого общества, чей вектор развития направлен на уменьшение энтропии окружающей среды, было известно еще в середине ХХ века. Согласно законам развития систем переход в надсистему характеризуется объединением гомологичных частей двух систем с образованием качественно новой структуры. Объединение таких технических устройств, как радио, телефон и карманный компьютер привело к возникновению смартфонов, и слияние уже макро- и микроскопических кибернетических устройств с собственно человеческим организмом было вопросом времени.
Для начала кибернизация человека затронула людей с ограниченными возможностями, врожденными или приобретенными дефектами, в значительной степени ухудшающими качество жизни (кардиостимуляторы, нейроимпланты плохо видящих или слепых, кибер-конечности и синтетические органы). Затем тренд на апгрейд своих возможностей неизбежно распространился и на обычное население, несмотря на сильнейшее противодействие со стороны конспирологически настроенных слоев населения, выступающих против “чипирования”.
Накопившиеся противоречия в обществе в минус 178 году вызвали череду демонстраций и протестных акций по всему миру, завершившуюся грандиозным столкновением между так называемыми “кибер-консерваторами” и “кибер-прогрессистами” в крупных городах мира. Количество погибших, пострадавших и пропавших без вести исчислялось тысячами — более точный подсчет невозможен в связи с засильем фейковой кампании и дезинформацией на всех уровнях. Тем не менее частные медицинские организации, а впоследствии и некоторые немногочисленные государственные начали проводить микрохирургические вмешательства по имплантированию первых — полупроводниковых — нейрочипов. Сначала эти манипуляции проводились за умеренную плату, позже — в рамках бесплатного социального пакета медицинского обслуживания.
Следующие поколения чипов — молекулярные и субклеточные импланты — стали использоваться несколько позже, примерно в минус 139–137 годах, когда преимущества использования личного нейрочипа стали очевидны даже ультраконсервативным слоям общества.
В числе опций нейроимплантов первого поколения были только повышение эффективности органов чувств, облачные хранилища памяти, информационный интерфейс, картирование местности и игры. Последующие поколения добавили в этот список сотовую связь (впоследствии спутниковую), просмотр новостей и фильмов, чтение электронных книг, доступ к мессенджерам и социальным сетям…”
Я отложил книгу и вытер пот, выступивший от тропического зноя и прочитанного. Надо же, несмотря на бешеное противодействие народных масс самой идее чипирования, людей все-таки чипировали! Вставить себе чип в затылок стало таким же рутинным мероприятием, как набить татуху или вставить пирсинг куда-нибудь. До чего дошел прогресс! До невиданных, мать их, чудес! И самое главное
