она не сопротивлялась, но поцелуй никак не позволяла. Блеск её восхитительных и слегка растерянных глаз заводил меня сильнее.
Немедля, залез на неё сверху так, чтобы она не смогла из-под меня вылезти.
– Ничего, тебе понравится, – пробормотал я ей и снова потянулся к милому личику с непреодолимым желанием поцеловать.
Она не давалась, и я начал чувствовать себя диким самцом, который при любом условии не остановится перед целью завладеть желанной самкой. В реальной жизни такого себе точно не позволил бы.
– Что ж ты такая вредная? Тогда сделаем так.
Я запустил руки под её спину в поиске способа снять бюстгальтер, а она в это время потянулась рукой к жёлтой кнопке.
Поздно спохватился, когда вспомнил про экстренные случаи. Мика успела нажать. Я понял, что случится что-то непоправимое, но останавливаться не стал: нащупал застёжку и отстегнул лифчик. Она в это время схватилась за чашечки бюстгальтера, чем не позволила мне его снять.
Приближающийся к двери раскатистый лязг металла подсказал мне, что пора готовиться к чему-то интересному. Тем не менее я не совсем потерял рассудок и прекратил приставать к Мике, но всё ещё оставался сверху.
Дверь поднялась, и в комнату влетел андроид. Его рост превышал два метра, на поясе висел фотонно-лазерный пистолет. Горящие кислотным цветом глаза хищно уставились на меня. Он пару раз помотал головой овальной формы с продолговатым клювом и громко ринулся в мою сторону. Я не знал, что со мной будет, когда он приблизится, но автоматически поднял руки и заорал:
– Всё-всё, понял! Не двигаюсь!
Конечно, я надеялся на лучшее, но андроид ничего слышать не хотел. Он подскочил, схватил меня за шею холодной кистью и швырнул в угол комнаты с такой силой, что я буквально впечатался голой спиной в стену и упал на пол: -20 здоровья. Казалось, что задохнусь от удара: жадно хватал ртом воздух и пытался смотреть на андроида. С абсолютной хладнокровностью он подошёл ко мне, вцепился в ногу и волоком потащил за собой. Хорошо, что пол гладкий, иначе бы стёр себе весь живот.
Мельком, но я успел взглянуть на Мику: она стояла у кровати и застёгивала бюстгальтер. Заметив мой взгляд, медследа вслед проговорила:
– Простите, мес Лиалин, но я вас предупреждала.
Я испытал глубокое чувство вины, а потому не нашёл слов для ответа.
Неожиданно перед глазами опустилась дверь, и я оказался в коридоре, где андроид продолжил тащить меня по полу. Попытка вырваться не увенчалась успехом – невероятно крепкая хватка не позволила сделать это. В надежде, что андроид сможет ответить, я задал вопрос:
– Куда ты меня хоть тащишь?
Ответа от куска железа так и не дождался.
Немного позже по коридору он свернул направо, протащил меня ещё несколько метров и остановился у двери жёлтого цвета. На стене находился пульт управления, на котором андроид нажал по очереди несколько кнопок, и дверь поднялась вверх. Он прошёл внутрь, попутно затащив меня с собой, без единого слова отпустил и покинул тёмное помещение. Дверь за ним опустилась, и я услышал резкий неприятный звук. Видимо, оповещение о том, что заперто. Меня окутала кромешная тьма.
Вставать не хотелось. Пол тёплый, мне вполне уютно лежать без движений. Зачем этот чёртов робот притащил меня сюда? Камера наказаний за плохое поведение?
Когда дверь поднялась, в мои глаза ударил слепящий белый свет из коридора. Я прищурился и разглядел в проёме два силуэта в профиль – женский и мужской. Они о чём-то тихо переговорили, и женский силуэт в длинном платье исчез из вида. Мужской же, с какой-то нелепой шапкой диаметром около полуметра, вошёл в помещение. Когда дверь за ним опустилась, тьма вновь окутала комнату, но лишь на мгновение: всё тот же яркий белый свет резко заполнил пространство. Мне пришлось зажмуриться, чтобы глаза привыкли к неожиданному освещению.
– Мирных вам монстров, мес Лиалин, – послышался чёткий как скрежет металла голос мужчины, который вальяжно зашагал в мою сторону.
Опять эти хитроумные фразочки, в которых мне придётся разбираться и употреблять самому, чтобы меня лучше понимали.
– Спасибо, и вам, – выдавил я и взглянул на незнакомца.
Надо мной высился ушастый ньюман. Одет он в синие обтягивающие штаны, жёлтый пиджак, разукрашенный различными странными полосками и логотипами; на голове, как я уже видел, гигантская пёстрая белая шапка с фиолетовыми полосками поперёк. Да уж, выглядит словно метросексуал какой-то. Когда я перевёл взгляд на его лицо, увидел, что он в полупрозрачных оранжевых очках, которые удачно скрывали цвет его глаз. Продолговатый нос ему к лицу, а вот тонкие плотно сжатые губы никак не вписывались во внешность. Только острый подбородок и выдающиеся скулы немного делали его образ мужественным.
– Что, встать не можете? – улыбнулся он и сел на корточки рядом со мной. – Зачем же вы нарушаете?
Острые длинные носки его белой обуви почти коснулись моего лица. Такие туфли, насколько мне известно, носили несколько веков назад, а он, видать, не брезгует до сих пор. Опять я забыл, что нахожусь в игре. У них тут своя мода, свои стили одежды. Тем более у ньюманов.
– Могу, но не хочу, – спокойно ответил я. – Зачем нарушил? Вы видели, как одета медследа Мика? Трудно перед такой сдержаться, знаете ли. – На самом деле это лишь моя попытка оправдаться, ведь я начал к ней лезть только потому, что нахожусь в игре. Мика всего лишь программа, не более.
Ньюман вздохнул, вытянулся во весь рост и мелодично пояснил:
– Все медследы так одеты. Это их спецформа, которая не должна вызывать у вас причину нарушать правила. Дело в вас, а не в форме.
Нормально он рассуждает. Ну конечно, я виноват, кто ж ещё. Пришлось согласиться.
– Я не отрицаю, что нарушил.
– Вам удобно лежать? – вдруг поинтересовался ньюман. – Не хотите встать?
Я тихо посмеялся.
– Теперь хочу, но не могу.
– Хорошо, придётся вам помочь, а потом поговорим.
Я внимательно наблюдал за его действиями: он достал из кармана зелёный ромбовидный предмет размером с палец, надавил и бросил возле меня. Ромб открылся при падении с едва слышным щелчком, из него медленно полилась густая синяя энергия, что обволокла меня с головы до пят. Я начал ощущать себя намного лучше и оглядел интерфейс, о котором постоянно забывал. Вот оно что: цифры состояния моего здоровья увеличивались, пока не достигли максимальной отметки.
– Сорок из сорока, один мономэйт, – объяснил ньюман, как будто я без него не знал, что такое лекарство в этом мире существует.
– Спасибо, так
