вполне может оказаться
пара-тройка запасных ножек.
Игори невозмутимы
и профессионально косноязычны.
Позади них, на тропе раздались сдавленные крики, звуки борьбы и, кажется, выстрелы. Дрозд даже ухом не повёл, продолжая размеренно шагать, слегка побрякивая доспехом.
— В сексуальный контакт с зомбариком, опять же, не вступишь. А с этими — запросто!
Белые косточки костяной морды, торчащие из-под маленького капюшона, с любопытством повернулись к голове назгула. Точнее, в ту сторону, где у призрака полагалось бы быть голове:
— И что, много желающих?
— У-у! К отдельным персонажам так очередь стоит. Фанатки дерутся за право ночи, вплоть до шоу на выбывание.
— Паноптикум какой-то…
— Вот отрастишь харизму, и тебя осаждать будут.
Горностаевый череп развернулся в сторону леса и некоторое время словно рассматривал заросли.
— Ну, что ж, и это тоже можно использовать в своих интересах…
На сей раз хмыкнул назгул.
— Ну, может, и используют. В эту тему я особо не полез. К вампам вообще лезть себе дороже. Мне иногда кажется, что они на почве этой своей конкуренции того… массово подвинулись… Ки́даются, не спросясь: с добром — с ху́дом ли.
— Так я не понял, наши здесь что — получают роли так же, как и игроки? Не назначения?
— Верно, стажёр. Оценка пять за наблюдательность. Именно, что рядовая роль. Выбираешь персонажа — а дальше уж как пробьёшься. И даже если пробился — не факт, что наверху усидишь. Далее, к размышлению тебе: не так давно, года не прошло ещё, вампиры внезапно поразили свой игровой сегмент прекращением всех войн и междусобойчиков.
— И против кого они сорганизовались?
Дрозд одобрительно хмыкнул.
— Против, ты не поверишь, Дракулы.
— Я так понимаю, успешно?
— Да. Хотя программёры клялись, что это невозможно.
— После чего, скорее всего, клановые войны разгорелись с новой силой?
— Не разгорелись, нет. Взорвались! Замок Дракулы переходил из рук в руки несколько раз, сейчас он во владении Носферату, но сколько они продержатся — писями на воде виляно.
Хозяин горностаевого черепа усмехнулся, маленькая фигурка встала на плече куратора в полный рост.
— Это он?
— Да. Клановое имение Вентру. Именно они на данный момент являются основными конкурентами Носферату за главенство между кланами. Что нас в этой схеме интересует в первую очередь: Верхушка Вентру (в отличие от Носферату) состоит из ниписи. И как сообщают некие агентурные источники, Джулио Вентру на прошлой неделе подал запрос о рассмотрении его кандидатуры в качестве тёмного властелина.
— Даже так?
— Да. Причём, без смены игрового имиджа, — оба капюшона многозначительно посмотрели друг на друга. Джулио не знал о том, что твоё стажёрство одобрено и стремительным домкратом прошло уже бо́льшую часть согласований. Теперь знает.
ИМЕНИЕ ВЕНТРУ
Они стояли на неширокой, мощёной тёмно-серым камнем дорожке и разглядывали усадьбу сквозь кованую готическую ограду. И внутри, и снаружи, всё соответствовало духу и стилистике классических вампирских романов: мрачные тона, тёмные заросли плюща, обвивающие всё — столбы и решётки ограждений, какие-то непонятные сараи и пристройки, и самое главное — массивный и неприветливый особняк. Большинство окон было наглухо завешано портьерами, кое-где мелькали редкие огоньки свечей.
— Стильненько, — оценил Петька. — А это что? Или кто? — над воротами красовался выполненный из металла герб. Буквы готической вязи читались плохо. — Похоже на… Ёжики, что ли, не пойму?
— Ты только кому-нибудь из Вентру так не скажи, — фыркнул Дрозд. — Это кровохлёбка. А девиз: «Вечная жажда».
— С претензией.
— Ещё бы! Джулио амбициозен. Он собирал свой клан много лет, не лез по-идиотски на рожон, много интриговал и не брезговал устраивать рейды на ослабевших соперников. Все думали, что он так и останется периферической силой, противовесом центральному клубку, но в последнее время в тактике клана произошли значительные изменения. К ним пошёл приток новых пользователей, в том числе молодёжи — и это большой жирный плюс в личном деле Джулио Вентру. Имей в виду и отнесись к этому серьёзно. Его уже взяли на заметку как потенциального следующего кандидата — на случай если ты закатаешься, как все предыдущие. И теперь, зная, что ты — единственное препятствие между ним и вожделенной должностью, он постарается, чтобы ты как можно скорее, добровольно и с песней решил отказаться от поста тёмного властелина. Если Джулио вбил себе в голову, что вампиры должны рулить тёмными землями — он постарается добиться этого главенства. Именно своего главенства! На прочих ему, я думаю, плевать.
— Почему?
Дрозд пожал плечами:
— Джулио не менял роли тридцать лет. Он вампир, Сёмыч, настоящий вампир, приросший к своему игровому обличью куда больше, чем к реальному человеческому. Он редко покидает локацию, и всегда в оболочке вампира. Да он даже в обязательный отпуск на курорты выезжает в этом облике! Видел бы ты, как на него смотрит персонал отелей…
— Представляю себе…
— А вампиры эгоистичны куда больше чем люди. Эгоцентричны даже. Джулио, конечно, ценит и бережёт свой клан, но не так, как наседка своих цыплят, а, скорее, как ресурс.
Центральная двустворчатая дверь особняка начала раскрываться. Ме-е-е-едленно, с душераздирающим тонким скрипом, намекающим на тщательно заржавливаемые петли. Процесс всё длился и длился, и Петька подумал, что это обязательно должно заставлять случайных любопытных личностей (буде таковые найдутся) вглядываться в густую черноту открывающегося коридора.
Наконец скрип затих, створки дверей замерли, и из глубины мрака выступил (или даже, скорее, проступил, как буквы тайного письма под воздействием проявителя) Игорь. Да, это определённо был Игорь — довольно высокий, слегка перекошенный, что заставляло подозревать, что ноги у него разные не просто как у всех обычных людей — правая и левая, а, к примеру, одна из них — дедушкина, на память. В остальном Игорь вполне соответствовал слуге высокого дворянского дома: в богатой, но строгой ливрее (чёрной со вставками глубоких багровых тонов) и с максимально чопорным лицом, рассечённым выразительной линией шва на две неравных половины, верхнюю и нижнюю, словно нижняя челюсть была неродной. Вопреки ожиданиям, это вовсе не придавало лицу шутовской вид широко улыбающейся тыквы. Напротив, стежки подчёркивали опущенные уголки губ и добавляли выражению мрачности.
Это всё Петька рассмотрел уже когда Игорь доковылял до запертых ворот. Ноги у него действительно оказались разными: левый ботинок был заметно меньше правого.
Игорь приближался, оценивая фигуры пришедших цепким профессиональным взглядом с явной прикидкой: не подойдёт ли что-нибудь из «деталей» для последующего перераспределения. На Петьку он посмотрел мельком, поджав губы. Даже если какие-то запчасти с этого визитёра и отломятся — куда их потом пристраивать-то?
— ҹем могу флуֆить, гофпода? — произнёс он тоном, подошедшим бы и королю. — Могу предлоֆить экфкурфию по ֆнаменитым винным погребам дома Вентру, дегуфтаџия — ֆа отдельную плату.
— Успеваешь хлестать хозяйское винишко, пока тот спит, а, дедуля? — бросил Петька, которого уже начало распирать от мрачнухи и пафоса. — Уважаю! А бабы рыжие в комплекте будут?
Игорь немного сбился с ритма и уничтожающе уставился на маленькую чёрную фигурку:
— Фожалею, фударь, но ваши раֆмеры…
— Разбуди своего господина, — перебил Дрозд, и посмотрел на слугу в упор, так, что стало видно — в провале капюшона ничего нет, кроме тёмной пустоты, — солнце уже село. И скажи Джулио: пришёл Дрозд.
— Минуту, я откֆою вам калитку.
— Калитку будешь открывать для людишек, — угрожающе прорычал Дрозд.
Игорь как-то подобрался и торжественно одеревенел, нашёл на связке крупный, слегка подоржавевший ключ, проскрежетал им в замке́, и распахнул воротины с вовсе уж режущим ухо скрипом:
— Добро поֆаловать во владения фемейфтва Вентру, гофпода! — Дрозд прошествовал в ворота, после чего вся процедура повторилась в обратном порядке (лютый скрип закрывающихся створок и замыкание со скрежетом).
Игорь
