— Зёма! В атаку! Бегом! Вернее ползком! Пока горит огонь надо очистить крышу! И сделайте уже что-нибудь с этими нитями!
Я пнул подвернувшегося под ноги паука и, последовав своему же совету, швырнул в одну из нитей тяжёлый боевой топор. Как ни странно попал. Натянутая под весом множества тел нить загудела как струна и на этом весь эффект от попадания закончился. Я чертыхнулся, пнул еще одного паука и взвыл от боли, когда его челюсти сомкнулись у меня на ноге. Я как бешеный заработал мечом пока не отрубил его голову и остановился, заставив себя успокоиться и отдышаться. Такими темпами нас точно здесь загрызут, а возрождаться придется внизу в комнате, по самую крышу забитой разнообразной живностью.
Я метнулся к своим отступающим под натиском мобов товарищам, схватил полупустой бочонок пороха, из которого Пофиг наполнял шашки, веером сыпанул его по всей крыше и пнул туда угли из догорающего костра. Порох вспыхнул, огонь моментально взметнулся, казалось, до самых небес, быстро расходясь кругами и поглощая сыплющихся с нитей тварей. Нам и самим пришлось ретироваться к самому краю крыши, такой жар пошел от полыхнувшей крыши. Я еще раз порадовался тому, что крыша каменная, а то мы бы уже давно куковали на первом этаже среди крыс и продолжающего выть мертвяка. Тот еще жив (хотя, как мертвяк может быть жив?) значит оборона фланга еще не пала. Огонь погас так же быстро, как и возник, оставив после себя раскалённую красно-черную корку и три десятка обгорелых трупов.
Гоша взлетел над крышей, захватил клювом обе нити и перекусил их. Ползущие по ним мобы с глухим стуком попадали на землю. Я обошёл крышу по периметру, внизу копошилась значительно поредевшая толпа тварей. Многие из них обгорели, многие потеряли конечности, одна бедная крыса с выпученными глазами еле передвигалась, постоянно шаркая по земле торчащим сзади топором. Да и этот раунд мы определенно выиграли. Только вот это не имело никакого значения, потому что, до этого мы сражались с куклами, а теперь сюда заявились сами кукловоды. Один из проходов все так же продолжал извергать из себя сонма чудовищ, и теперь среди них появились сами крогоны. Их яркая красно-черная окраска выдавала в них ветеранов, элитных бойцов своего рода, отличающихся как личной мощью, так и умением подчинять себе другие виды населявших пещеры мобов, которые и выполняли за них грязную работу. А нагнали они их сюда не мало: были тут и непонятные твари, слегка смахивающие на палочников, только в пару метров высотой и метра четыре в длину, и огромные скорпионы, и стадо уже знакомых нам баранов, и мини-тролли, и сколопендры, которые наверняка могли отобедать теми троллями. И все это месиво, подгоняемое крогонами, шествовало в нашу сторону.
— Зёма, поднимайся на ноги! Пофиг, не спи! Гоша, очисти уже свои крылья от паутины!.. Грым, — еле вспомнил я имя гоблина, — очисти кирку от потрохов, надо встретить врага достойно!
Тем временем крогоны рассыпались по долине, злобным шипением подгоняя медлительных гигантов к форту. Вот они вошли в ручей, расплескивая хрустально прозрачную воду, вот выбрались на другой берег, углубляясь в развалины деревни. Медленно, очень медленно. Первые твари уже подбираются к форту, а крогоны и заторможенные гигантские палочники не добрались еще и до ручья.
Я оглядел свое побитое войско, утер вымазанное сажей лицо, подпер пошатывающегося мага плечом. Что за проклятие их всех поражает? Пофиг продержался дольше всех, но и у него на лицо все те же симптомы, что и у остальных, хотя в игровых логах о них ничего не написано.
— Вставай, Пофиг, вставай! Держись, немного осталось!
Маг кое-как поднял голову и вдруг захрипел:
Вставай проклятьем заклейменный
Волшебный мир магов и бойцов!
Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов!
Сначала тихий его голос с каждой строчкой набирал силу и твердость:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был ничем — тот станет всем!
Здесь уже я не выдержал присоединился к нему, притопывая ногой в такт его словам.
Это есть наш последний
И решительный бой.
С нашей победой
Воспрянет род людской!
В наш дуэт вплелись хриплые голоса Зёмы и Грыма.
Это есть наш последний
И решительный бой.
С нашей победой
Воспрянет род людской!
Концовка припева в этот раз была разной от: "Род людской!" до "элементалей род!", но это только больше объединило нас, наливая тело уверенностью и силой.
Внимание! На вас наложен баф «Воодушевление».
Все ваши основные характеристики +20 % на 30 минут.
Пофиг оттолкнулся от моего плеча, включил Берсерка, встряхнул кисти рук, размял плечи и выдал такой файербол, что у двухметрового скорпиона, перевалившего через парапет, хвост с покачивающимся ядовитым жалом почернел и рассыпался пеплом. К нему одним прыжком подскочил Зёма, расплющивая бронированное тело ударом своих мощных рук.
Удар Кулаком Ветра и еще один скорпион улетел вниз, с хрустом насаживаясь на одно из вкопанных мной копий, а около мага уже загудел воздушный вихрь, куда со второй руки вливался поток пламени, превращая тот в вихрь огня. Вихрь со свистом прошелся по парапету, скидывая наползающих тварей вниз, а затем рухнул вслед за ними, превращая площадку перед фортом в огненный ад.
— Пошла Жара! — Я подхватил тяжелое копье и швырнул вниз, пришпиливая еще одного скорпиона к земле.
Скорпион начал судорожно извиваться, яростно хлеща себя хвостом по спине, сам себя загоняя в могилу. Еще пара скорпионов проползла внутрь форта, штук пять начали забираться по стене, но основная масса нападающих еще пробирались меж разрушенных деревенских домиков, крогоны же столпились за ручьем, не решаясь перебраться через эту незначительную преграду.
— Ну, давайте, давайте, сволочи! — Подбодрил я их, всаживая копье в очередного скорпиона.
Но крогоны наступать не торопились. В конце концов решиться на это им помог спец удар Зёминого костюма. До нас добрался один из гигантских палочников и, частично проигнорировав огонь Пофига, вытянулся, и прямо с земли зацепился крюкообразными передними конечностями за парапет крыши форта. Толчок, и вот он уже взбирается на саму крышу. К нему подскочил Зёма и уперся в бревнообразное тело руками, по кристаллам прошла волна света и палочник улетел на тот берег ручья. Вернее, улетело его тело, оторванные лапы так и остались висеть здесь, судорожно вцепившись в парапет. Самого Зёму тоже отнесло назад, но не сильно, а вот шлепнувшееся среди крогонов тело палочника так их впечатлило, что они решили сами поучаствовать в нашем уничтожении: большая их часть перепрыгнула ручей и стремительно бросилась к нам. Оставшихся на том берегу ждать уже было некогда — скоро основная масса дойдет до форта и тогда нас просто затопчут массой, поэтому я вскочил на парапет, потрясая факелом, и что есть мочи завопил:
— Покайтесь, грешники! Ибо страшен гнев мой! Покайтесь и почите с миром! Покайтесь, ибо грядет суд мой! Покайтесь, ибо не буду я отделять агнцев от козлищ, а замочу вас всех оптом! Покайтесь, грешники, ибо ждет вас десять казней Египетских! Ну, или хотя бы парочка, — уже тише пробормотал я, запихивая в пламя факела пучок фитилей.
Они вспыхнули и, повинуясь связующему заклинанию, зажглись фитили на шашках, что были привязаны к бочкам горючего масла, расставленных по всему руслу ручья.
— И станет вода в реках ваших — кровавой, и вспыхнет она, и принесет она вам погибель!
Шашки начали одна за другой взрываться, бочки расплескали свое содержимое в воду, масло вспыхивало и устремлялось вниз по течению. Прошло несколько секунд, а ручей уже полностью превратился в реку огня, отсекая нападающим пути к отступлению. На долго этой преграды не хватит, так что не останавливаемся, продолжаем в том же темпе.
