— Вот как-то так, — тихо произнес маг, стряхивая с себя нечто неаппетитное, — дальше должно быть легче, у рогоносца не шибко много тех, кто может лазить по деревьям.
Я перезарядил стрелометы и выглянул из-за борта. В чем-то Пофиг был прав. Пока мы разбирались с одержимыми, основная масса зверья подтянулась к месту боя и теперь вода под нами кишела торчащими из воды жуткими мордами. Некоторые, встав на задние лапы выглядывали из воды на целый метр, но выпрыгнуть из воды на достаточную высоту не могли. Смысла уничтожать их всех не было, и, пока Пофиг глотал восстанавливающие эликсиры, я достал один из свитков и активировал заклинание заморозки. Ударил порыв ледяного ветра, и вода в радиусе пятнадцати метров вокруг нас моментально замерзла, вморозив в свою массу две сотни монстров. Те хрипели, сверкая в нашу сторону злобным взглядом, но больше ничего поделать не могли. Правда те, кого миновала эта участь очень скоро сообразили, что это отличная платформа для нападения на нас. Скребя по льду своими когтями, они втаскивали свои туши на лед. Первую пару самых сообразительных тварей я снес выстрелами из стреломета, а затем наш Драккар вышел из замороженной зоны, и угроза от тварей исчезла. Последний варг в великолепном прыжке успел уцепиться за решётку зубами, но опустившиеся ему на голову кулаки Зёмы заставили его передумать и пойти купаться дальше.
— Пожалуй, хорош тратить время на это зверье, погребли к единорогу.
Я кивнул и ускорил движения Драккара, лавируя над бывшей лесной тропой.
Глава 24
Один поворот по лесной тропе, второй — удар! Драккар покачнулся, клеть заскрипела так, будто была готова вот-вот развалиться, и только после этого уши резанул тонкий вой напавшей на нас виверны. Она вцепилась в прутья клети и тяжело забила крыльями, пытаясь стащить ее с Драккара, но разрывной болт и здоровенный файербол, ударивший ей в мягкое подбрюшье, заставили ее разжать когти. На нас пролился дождь из крови и слегка обжаренных потрохов, а виверна ломая крылья, рухнула вниз. На смену ей пришли двадцать ее товарок. Слава богам, деревья мешали им маневрировать, и они пикировали вниз по одиночке. Нам деревья не мешали: я одно за другим использовал два заклинания, Пофиг, восстановив наличие маны активировал третье. Небо в трех местах резко потемнело, выпуская из своих недр снопы раскаленных камней: с ревом разрывая воздух, они понеслись вниз, будто не замечая встающие на их пути преграды, ломая хребты и разрывая кожистые крылья, они неслись дальше, чтобы через миг изрешетить следующую преграду.
— Твою мать, — только и успел удивиться я, когда, прошив тело последней виверны, кусок метеорита ударил в Драккар. От удара его чуть не перевернуло, нас как пушинку швырнуло на решётку, во все стороны брызнули водопады щепы, рассекая кожу и впиваясь в мясо. Я оглушенный потряс головой и тут же заорал, когда сотня острейших зубов впилась мне в ногу. Пришлось срочно отгонять головокружение, чтобы оценить обстановку. Обстановка оцениваться не пожелала, но основное я усвоил: клеть от удара метеорита на половину разрушилась, и в образовавшуюся дыру просунула свою уродливую башку виверна и недолго думая решила лишить меня одной нижней конечности. Видимо решила отомстить за свои крылья, от которых остались только одни лохмотья. Мне ее план показался слишком членовредительским, что я и решил до нее донести, всадив ей стрелу в глаз. Однако тупая скотина не хотела внимать моим убойным доводам. Она мотнула головой, и стрела, отрикошетив от бронированной башки, вознеслась к небесам, где и взорвалась безвредным сгустком пламени. Пришлось отбросить стреломет и достать из загашника аргумент поубойней. Искра вспорола воздух, оставив глубокую борозду на чешуйчатой шее. Гадская тварь в ответ отчаянно затрясла головой, вгрызаясь в мою плоть все сильнее: в конце концов, тело не выдержало, начало лопаться, слезая с костей будто чулок. В голове моей совсем почернело от боли, я еще пару раз вяло безрезультатно отмахнулся от нее глефой, уже прощаясь с очередной жизнью, как виверне прямо под верхнюю челюсть воткнулось трехметровое ледяное копьё. Вслед за ним второе пронзило чудищу шею и ее челюсти, они, наконец-то, разжались, и я повалился на пол, заливая его своей кровью.
— Что, трудности с глотанием? — Прохрипел я, — шашка динамита прочистит вам горло…
Стрела сорвалась с ложа стреломета, воткнулась в горло и взорвалась, оторвав ей голову напрочь.
— Вот так, и горло теперь не болит…
Я обессилено откинулся на пол, глядя затухающим взором на синее небо, но гадский маг не дал мне спокойно насладиться моментом, влив в горло чуть ли не пол-литра эликсира. Пришлось экстренно возвращаться к жизни. С новой силой резанула боль, когда Пофиг одним рывком натянул плоть на кости и плеснул на страшную рану эликсиром. В глазах опять почернело, но боль постепенно начала отступать.
— Ненавижу этот мир…
— Что?
— Говорю, на пенсию мне пора. Устроюсь к МарьИвановне официантом в ресторан, через год стану толстым, как Антонио, не жизнь, а мечта…
— Рано, тебе до пенсии еще лет пятьдесят работать, так что вставай, нас единорог ждет.
— Да мы почти прилетели, — я поднялся на ноги и онемел.
Он был там. Существа прекрасней и совершенней представить себе было невозможно. Белоснежный, с серебристо-хрустальной гривой, ниспадающей на точеную шею, и ласковым взглядом огромных фиалковых глаз. Его золотые копытца утопали в пышном ковре благоухающих цветов, над которыми вились сотни огромных бабочек и пестрых райских птичек, но все же главным здесь был он: волшебный и прекрасный единорог. И я двигался на встречу ему. Медленно, очень медленно. Я не мог этого терпеть, мне просто необходимо немедленно оказаться рядом с ним, пройтись руками по серебристой гриве, зарыться в нее лицом…
Я спрыгнул с Драккара и понесся к единорогу изо всех сил. Рядом бежал маг. Я первый, я обязательно должен добраться до него первым! Я напряг все силы и вот я на месте. Миг, о котором я мечтал в несбыточных грезах всю свою жизнь, наконец, настал! На свете нет слов, чтобы описать то блаженство, что я испытал в этот миг, мои руки обняли тонкую шею, притягивая к себе увенчанную витым рогом голову…
Внимание! Вы погибли.
Вы теряете 14 % полученного опыта.
Где желаете возродиться?
Мое сознание витало в серости, не понимая, что произошло, оно было убито и опустошено невероятной потерей только что обретенного счастья. Я не осознавал себя, не понимал, что происходит и продолжал плавать в этой пустоте, пока перед глазами не замигали новые буквы.
В отведенное время вы не выбрали точку воскрешения. Внимание! Вы будете воскрешены на последней точке возрождения.
Серость мигнула и начался обратный отсчет.
Я опять лежал на полу Драккара, глядя на синие небо. Моя душа была полностью опустошена. Рядом лежал Пофиг, и судя по тому, что он и дышал-то через раз, то состояние его было ненамного лучше моего. Я не знал сколько все это продолжалось, но через какое-то время над нашими лицами склонилась полупрозрачная уродливая башка Абрам Моисеича.
— Вы как тут, живы? Чего разлеглись, время капает, надо убираться из этой поганой долины.
— А-а-а, Крош, это ты? Поведай-ка нам, дружок, как ты умудрился Еванделию разрушить?
Апатия разом спала с моего сознания, и я, отодвинув застывшего связного, встал на ноги и глянул вниз.
— М-да…
— Похоже, — согласился присоединившийся ко мне Пофиг, — наш план «В» сработал.
Я еще раз посмотрел на огромную связку бревен и торчащие из-под нее черные копыта единорога, согласно махнув головой.
— Похоже на то…
Поднять на пятнадцать метров и закрепить эту связку бревен на растяжку между мачтами Черной Жемчужины был еще тот геморрой, но наши усилия не оказались напрасными.
— А как вы смогли навестись на цель?
Все еще ошарашенный моим предыдущим вопросом Абрам Моисеич тряхнул головой и механически ответил:
