Отправленный в полет командир уже успел подняться. Был это крепкий воин в тяжелых латах, вооруженный топором и ростовым щитом. И что обидно — оружие свое он из рук не выпустил. Мой выпад мечом оказался легко отражен, а затем сам гном перешел в атаку. Он выстрелил своим телом словно каменным ядром, ловко чередуя стойки, заставляя меня позорно пятиться прочь. Инициатива оказалась потеряна, а за спиной стали подниматься недобитые враги.
Я сделал еще один шаг назад и почувствовал удар в голень. Кто-то из гномов напал сзади. Нога подломилась, заставив упасть на колено. Рядом же оказался вражеский командир. Он замахнулся топором, но неожиданно вздрогнул, на мгновение прервав отлаженную работу. И я воспользовался этим в полной мере, вложив все силы в удар мечом. Клинок вошел под ключицу, точно в подставленную в доспехах брешь. По лезвию побежала кровь.
— Сдохни, отродье! — в ответ взревел гном и все же довершил удар.
Топор противника ударил в шею и это стало последним, что мне довелось увидеть. Затем пришла уже привычная темнота. Даже жаль, что я так и не смог рассмотреть, как враг и сам рухнул навзничь, показав три торчавшие из-за спины стрелы.
…
Пробуждение вышло привычным — в одних портках и на голой земле. Не давая себе времени на размышления, я тут же прихватил новый и столь же дрянной меч, после чего бросился назад к шахте. И оказался у той всего через полчаса. Правда к самой пещере я подходить не стал, решив для начала получить информацию. Для чего по карте выследил Шартака, а затем и добрался до него своим ходом. Лев обнаружился напротив входа в штольню, за склоном холма. Мое появление он встретил недовольным фырком, явно относившимся к шумному появлению. Но, увы, поделать с этим я ничего не мог. Следопытом меня и при свете дня назвать было нельзя, а уж ночью, да по местным кустам… Нет, тут надо быть профессионалом вроде Шартака, способным и через дикий бурелом пройти незамеченным, а вовсе не бывшим городанином.
— Как обстановка? — спросил фелина.
— Гномы скрылись в шахте и не показываются наружу, — ответил тот.
— Вот как? Неожиданно.
Это действительно было не тем, что я ожидал от противника. В моем представлении отряд гномов уже должен был идти в сторону замка, дабы взять тот штурмом. Я этого опасался, я к этому готовился, да что там говорить, я этого жаждал, предвкушая тяжелое и интересное противостояние. То, что противник останется в шахте, являлось крайне разочаровывающим обстоятельством. К тому же не совсем понятным было то, что теперь делать с неприятелем? Хотя для начала стоило оценить, какие потери тот понес, благо Система в точности могла дать ответ, за каждого убитого начисляя опыт.
Результатом оказалось десять убитых противников. Один воин, трое арбалетчиков, шестеро простых гномов. Учитывая то, что с нашей стороны оказалась лишь одна тяжелораненая гарпия, результат вышел хорошим. Вот только в отряде противника еще числились целых три десятка бойцов и с этим стоило считаться. Кажется, требовалось сократить силы неприятеля.
— Так, Шартак, ты следи за входом. Если кто покажется — стреляй. Ну а я полезу внутрь.
— Знаешь, Ярвен, однажды ты о своем безрассудстве пожалеешь, — пообещал мне фелин.
— Но только не сегодня!
Итак, я опять пошел на дело. Причем взялся за работу по уму. Не двинулся напрямик, подставляя грудь, а зашел с боку, прокравшись к самому входу. Не скажу, что незамеченным, несколько раз камушки предательски скрежетали под копытами, но по крайней мере никто не сунулся меня убивать. Хотя это скорее расстраивало. Если бы противник показался наружу, все вышло бы неизмеримо проще. Но что поделать, у врагов таки обнаружились мозги. Бывают недостатки и похуже.
Так или иначе, мешкать было глупо. Так что я напружинился и рванул внутрь прохода, крепче сжимая меч. А затем словно бы налетел на стену, ощутив, как один за одним четыре болта вошли в грудь. Меня замутило, следующий шаг дался уже с большим трудом, сознание подметило очки жизни, скакнувшие к критическому значению и продолжающие убывать. А затем тело ощутило еще несколько ударов и пришла тьма.
…
«Эксперимент оказался неудачным» — пронеслось в голове. Я опять очнулся на месте возрождения, но в этот раз почувствовал себя крайне раздосадованным. Вторая атака окончилась ровно ничем. Даже ранить противников не удалось, меня просто превратили в подушечку для иголок. И становилось очевидным, что пытаться лезть внутрь шахты, покуда там сидят гномы — лишь подставлять головы под топоры. Меня убьют без малейших проблем, да и гноллы полягут там же. Они и без того слабей бородачей, а уж в условиях пещер и вовсе станут легкой добычей. Гарпии в туннеле просто не смогут действовать. Вот и выходит, что лезть туда нельзя. Но что же тогда оставалось? Ответ казался простым. Нужно просто повторить то, что уже не раз помогало, выкурить сволочей! Правда для начала стоило подождать час до отката «Топота». Без этого умения шансы на успех исчезающе малы. Впрочем, потеря времени все равно окажется не существенной, ибо гноллы лишь подходили к шахте, и им еще следовало запасти хвороста, а мне добраться до места недавней схватки от точки возрождения.
Решив приступить к этому делу, я немедленно налетел на грабли действительности. Оказалось, что при сборах в поход, мной оказалось взято далеко не все необходимое. Доспехи и огрова дубина были захвачены, а вот кольцо и маска остались в замке. И ладно кольцо, оно в предстоящей битве не требовалось, но вот Маска устрашения точно бы пригодилась. Ну да что теперь об этом переживать? Следовало использовать то, что имелось в наличии. Решив так, я облачился в броню и на полной скорости устремился к новым свершениям.
Подготовиться к следующей схватке оказалось не сложно. Хвороста в окрестном лесу оказалось в достатке, заготовили его всего за десяток минут. Еще некоторое время удалось провести в блаженном безделии. Ну а там и срок для работы настал.
— Так парни и девушки, — обратился я к воинам, когда время отката прошло. — Видите ту дыру в земле? Эта шахта, которая была для нас словно родная, я за прошедшие сутки уж точно с ней сроднился. Но какие-то коротышки решили ее забрать себе, и вот что скажу — такая борзость не останется без ответа. Это наша корова и мы ее доим! Ни грамма железа не достанется чужакам! Верно я говорю?
Послышались согласные выкрики.
— Вот и отлично, тогда идем в атаку.
Соблюдать тишину я и не думал, ибо зачем? Мы и без того шумели как стадо троллей, лазя по кустам в поисках хвороста. Гномы о нашем присутствии и намерениях доподлинно знали, да только поделать ничего не могли. Забредать в чашу им было смерти подобно. Единственный шанс для коротышек уцелеть заключался в обороне. Даже помешать нам подобраться ко входу они не могли, ибо тогда высунувшихся гномов ждала бы самая теплая встреча. Вот и обставили мы свои дела нисколько не скрываясь. В нужный момент вооруженные охапками хвороста гноллы подкрались с боков ко входу и побросали ношу, соорудив крайне солидную насыпь, в которую тут же полетел зажженный факел. Занявшийся огонь же принялись раздувать сразу две гарпии, гоня дым внутрь. И теперь осталось только ждать хода противника.
Надо отдать должное гномам, в отличии от гоблинов и крысодлаков те не стали терпеть до последнего, ровно наоборот — отряд коротышек устремился в атаку всего спустя минуту работы костра. Однако мы неприятеля уже ждали. По бокам от входа в пещеру расположились гноллы, прямо напротив — я, собственной персоной, в воздухе — гарпии, в кустах — два наших неизменных лучника. И вот против этих сил и выступил слаженный отряд гномов.
Бородачи прошли сквозь костер со стойкостью матерых псов войны. Кованые сапоги разметали горящие ветки, строй выдержал испытание. Однако первого же бородача встретила моя дубина, рухнув тому на шлем. На смену одному пришел второй, третий, пятый. Тут в дело вступили уже гноллы, и сразу стало понятно, что в противостояние включились бойцы разных калибров. Гномы оказались во всем лучше. Сильней, выносливей, разве что не ловчей. Моих гиен спасали только длинные копья и щиты, но и они не являлись панацеей. Вот пал один из гноллов, вот и второй. Третьего забрал в мир иной арбалетный болт. В меня прилетело сразу три, серьезно подорвав здоровье. Мы также здорово огрызнулись, умостив землю трупами, но стало очевидно — медлить дальше нельзя.
