мозгам. Не просто поссориться, дело может реально до крови дойти, скорее всего, именно моей.
Вот надо оно мне, такие нервотрепки и переживания за своих спутников? Первый раз залезла в голову такая мысль.
Однако, кажется именно ПОЗНАНИЕ говорит мне, что уже поздно, что каратели встали на наш путь. Не завтра, так послезавтра или еще позже неминуемо нас догонят и убьют. Что этот веселый вечер решил нашу судьбу окончательно, когда они появились здесь в своей одежде наемников, с оружием под рукой.
Убьют — это еще здорово повезет мертвецам. Выживших будут долго пытать на потеху собравшей на рыночной площади того же Жофера толпе — вот что я вижу, когда гляжу на наш немаленький такой табун.
Думаю, что мне лучше довериться своему ПОЗНАНИЮ, чтобы не остаться лежать в местной земле через несколько дней. Или висеть на колесе после четвертования очень сожалея, что все еще живой.
Тут я замечаю заинтересованные взгляды нескольких мужиков, которыми они окидывают наш табун.
— Отлично, пора срочно поменять пока только приносящее постоянный геморрой движимое имущество на такие удобные для того, чтобы быстро скрыться в тумане изделия. Те же монеты с изображением местного короля, Гундериха Четвертого, — четко понимаю я.
Решение о внезапной распродаже посещает мою голову мгновенно. Парни искренне хотят догнать табун и телеги до безопасного большого города, чтобы продать все по хорошим ценам на местном рынке, все честь по чести.
Без спешки и скидок разных, как обычные наемники, плохо понимающие в торговле. Любой опытный барыга поймет, что товар у нас не совсем легальный, то есть, совсем темный по своему происхождению, а значит, должен быть априори дешевым.
Однако, Шнолль им точно не поверит и полезет доказывать свою правоту размахивая мечами. Теперь я хорошо понимаю, что случилось с теми четырьмя стражниками в Жофере.
Только, я спинным мозгом понимаю, что не будет теперь безопасного города у нас на пути, по любому нас догонят, уцепившись за это сегодняшнее эффектное появление на публике.
— Есть интерес к лошадкам? Продам недорого. И телеги тоже, — закидываю я удочку.
Примерные цены на лошадей наемники обсуждали уже при мне, Шнолль грозился их не меньше чем по пятьдесят талеров отдать.
Я так загибать точно не стану, даже готов поссориться с наемниками, как руководитель, которому явно виднее, как бизнес вести в таком себе средневековье.
— Есть интерес, купил бы лошадь, если сторгуемся недорого, — сразу же отвечает мне один из мужиков.
— Ну, пойдем посмотрим, — зову я его пройти за наши телеги.
Проходят сразу трое человек, еще приятели мужика тоже хотят поучаствовать в процессе осмотра. Выбирают, понятно, самую хорошую и молодую лошадь, как раз ту, на которой Гризпих катается.
Ну, меня это не смущает, поэтому я рублю рукой:
— За эту — двадцать пять талеров, вместе с седлом и уздечкой! Еще за эту двадцать пять, — показываю на лошадь Шнолля, — Тоже с таким же довеском.
— Остальные — все по двадцать талеров, только, без всего! — еще одно шикарное предложение на моей распродаже.
Только я понимаю, что сбруя из-под лошадей стражников мужикам точно не нужна. Да и светить ее здесь совершенно не стоит.
Теперь местные плотно заняты выбором лошадей, а их тут целый десяток и хорошо бы от почти всех мне избавиться. Доспехи, сбрую и оружие можно и на одной телеге спокойно перевозить по весу, только, сена придется побольше накидать верху.
Впрочем, Грипзих со Шноллем и на трофейных седлах стражников нормально посидят, им даже понравится.
— Это, а чего так дешево продаешь? Где взял, что такую цену ставишь? — недоверчиво спрашивает первый покупатель, кряжистый бородатый мужик.
Ну, на это я знаю, что ответить:
— Где взял — там уже нет! Не бойтесь, не у вашего барона, так что он вам ничего не скажет. Далеко отсюда, очень далеко, аж за далеким городом Жофером.
— А продаешь так чего? — это уже второй.
— Да сколько их можно за собой водить? Пришло время нам дорогу облегчить, а хорошим людям справную скотину передать за деньги небольшие! Еще и телеги отдам так же, за пол цены! Всего по двадцать талеров со всей упряжью!
На телеги цена пониже, чем на лошадей, однако, ненамного, ручной труд дорогой очень в этих экономических условиях без нормального конвейера.
Аттракцион невиданной щедрости производит ошеломляющее впечатление на зрителей, уходить без покупок они теперь точно не собираются.
Мужики начинают присматриваться и к телегам, только, я сразу предупреждаю, чтобы руки под сено не совали, там лежит другой товар, который им ни к чему.
На троих лошадей покупатели сами накидывают выданные им уздечки и привязывают к присмотренным двум телегам.
Потом недолгий торг, и мужики расходятся по домам за деньгами. Зажиточные они здесь довольно, если такие деньги в наличии есть. Ну, кто-то всегда более справный и богатый хозяин по сравнению с другими соседями.
И держатся такие с похожими по уровню состоятельности мужиками, не с голытьбой всякой общаются.
Возвращаются уже с наступлением темноты, чтобы не светиться лишнего с лошадьми, приводят с собой еще одного родственника, который забирает четвертую лошадь. Она ему уже присмотрена, это для меня лошади почти все на одну морду, а для мужиков каждая сильно отличается от соседки.
Золото так и пересыпается мне в кошель, я контролирую, не замыслили мужики чего недоброго, однако, они только рады дешевой цене. Ничего такого не замышляют, а мы становимся богаче на сто тридцать золотых талеров.
Потом я гляжу на недобро скривившегося от вида такой сильно успешной торговли мужика-помощника и мне приходит в голову удачная мысль.
Пора от него избавиться, не нравятся мне его мысли и намерения, сдаст он нас при первом шухере. Еще и сам побежит местную власть искать, как удастся удрать.
Поэтому задаю хозяйственным новым владельцам четырех лошадей и двух подвод такой вопрос:
— Э, покупатели, работник нужен? Нам задолжал немного, отдам в аренду на полгода недорого, — и я показываю на нашего помощника, взяв его сознание под контроль, чтобы не рыпался.
Мужики останавливаются. Проверяют того, как лошадь, тоже щупают грудь и руки, заглядывают в зубы, все как с покупкой и выбором лошадей, только, что копыта с подковами не смотрят.
— А что умеет?
— Да все по крестьянской жизни, не мастер-кузнец, конечно. Только и цена всего пять талеров на полгода, — я накидываю безропотно стоящему мужику петлю из веревки на шею, обозначая его статус, типа, как закупа.
— Только, сейчас не отдам, приходите рано утром за ним, — предупреждаю я покупателей нелегального товара, — Еще с утра на нас поработает и все, тогда
