я подумал, что пора и мне вылезать из окопа, дабы принять посильное участие, но вдруг заметил, как меня накрыла чья-то тень. Солнце находилось позади меня и подняться высоко ещё не успело, поэтому я сразу же обернулся, но было уже поздно… кинжал взять я успел, а хоть что-то предпринять – уже нет. Удар сдвоенных ног вбил меня в стенку промоины, вышибая дыхание. Лишь чудом я успел откатиться в сторону, и дубина, украшенная шипами, врезалась в землю рядом с моей головой. Продолжая движение, попытался подняться на ноги, и это удалось, но тут же по спине вскользь прошлась та же дубина.
Вы получили урон: 19. Внимание! Получено кровотечение.
Удар не прибавил мне приятных ощущений, зато прибавил немного скорости, и я смог перекатом выбросить себя из промоины ручья, наотмашь взмахнув клинком… кажется, кого-то задел.
Поднявшись на ноги, бросил быстрый взгляд в сторону Стаса и, наверно, обречённо выдохнул бы, если бы не дышал как лошадь во время галопа – те нападающие, которых скосило первыми взрывами, уже на ногах и окружают бешено вертящегося Стаса, видимо, их просто оглушило хорошенько, ну и осколками поцарапало, и не более того. Впрочем, достижение Геракл, абы кому не дают, уже двое противников лежат без движений и вставать, похоже, не планируют.
А вот против меня двое: один с той самой шипастой дубиной, другой с копьём – оба волосатые орангутанги. Пока они выбирались из промоины, я взял в руку второе бола и, держа его за одно из грузил, начал раскручивать над головой. Бам! И орангутанг роняет дубину, заваливаясь назад. Второй оказался проворнее и, подставив копьё, дернул его так сильно, что намотавшийся на древко ремень вырвало у меня из руки. Орангутанг, ухмыльнувшись, махнул своим орудием, и удар пришёлся по левой груди и руке. Он получился режущим, и если нагрудная защита выдержала, то по левой руке заструилась кровь.
Вы получили урон: 11. Внимание! Вы получили кровотечение.
В растерянности, не понимая, что делать, я взял один взрывпакет в руку и, размахнувшись, бросил его под ноги копьеносцу, одновременно пытаясь отпрыгнуть и повернуться к нему спиной. Бум! и тишина…
Вы получили оглушение – 4 секунды.
Получено 470 очков опыта.
Подрывник +1. Получено 160 очков опыта.
В ушах нарастает мерзкий писк, руки и ноги словно не свои. Тем не менее, пытаюсь подняться, хоть и не очень успешно. Перед глазами всё плывёт, но всё-таки я вижу, как в промоине лежат два тела. У одного, того что с дубиной, полоска жизни отсутствует, видимо, за него мне опыт и дали; у того, что с копьём, жизнь сбита наполовину. Собираюсь добить, пока не очнулся, но справа замечаю движение и, чуть повернувшись, вижу, как один из тех, кто окружал Стаса, подбегает ко мне, видимо, привлечённый взрывом. Снова удар дубиной, и на этот раз серьёзно. Падаю на землю, фиксируя цифры урона… бар жизни уже сполз в красную зону, но второго удара не следует. Вместо них какие-то крики, среди которых я узнаю голос Прокопа:
- Убили, гады! Убили…
Вокруг шум схватки, удары, крики, затем всё начинает смещаться куда-то в сторону… Я, слегка придя в себя, поднимаю голову и вижу, как уже знакомые бойцы города Заречного гонятся за убегающими людоловами.
А они-то откуда тут взялись? И где Прокоп? Или мне его голос померещился? Нет… Это неправильный вопрос – где Стас? Вот что сейчас главное.
С трудом уже который раз поднимаюсь на ноги, пытаясь одновременно зажевать лечебный одуванчик, и оглядываюсь: зареченцы действительно гонят напавших обезьян, причём часть из них уже не успела убежать. Мой взгляд натыкается на тело Стаса в окружении трёх тел его противников. Нет-нет-нет! У него же оставалась последняя жизнь!
Ковыляю к нему, и, когда остаётся несколько шагов, моя энергия падает почти до нуля. Ползком, ничего, немного осталось.
Добравшись до Стаса, я с удивлением понял, что он ещё жив – бар жизни настолько мал, что его и не разглядишь просто так. Начинаю запихивать ему в рот лечебные растения, не очень разбирая, где какое; кажется, заодно вперемешку с остальными там и лисьи корешки, повышающие восприятие.
- Жуй! – кричу я.
И Стас начинает медленно двигать челюстями. Я осматриваю его повнимательнее и диву даюсь – как он сумел выжить? Помимо гематом и, кажется, перелома правой руки, у него столько кровотечений, что вокруг уже лужа натекла. Поэтому я начинаю облепливать его подорожниками из своих запасов.
- Стой… – хрипит чуть пришедший в себя Стас. – Ты сейчас сам умрёшь.
- Жуй молча, а то подавишься, а ты сейчас от одного кашля концы отдашь! – бурчу я и сам ощущаю, как уходят последние силы.
- Не трать на меня, у меня всё равно последняя жизнь… долго с ней всё одно не пробегать. Останови у себя кровь… останови сказал! – попытался рявкнуть Стас, видя, что я налепливаю последний кровоостанавливающий листок на его колотую рану в боку, но вместо грозного рыка получилось неубедительное сипение.
- Ничего… ещё пово…
Вы умерли. Оставшееся количество жизней: 1. Возрождение на точке респауна через 2 часа 59 минут.
Серые плиты точки возрождения поблёскивали на солнце, успевшем за истёкшие три часа подняться в зенит. Припекало… периодически с жужжанием мимо пролетала какая-нибудь муха, потрескивали кузнечики.
На краю площадки, выступавшей над руслом пересохшего ручья, сидел, свесив ноги, Прокоп, рядом Стас, перемотанный серыми бинтами, с подвешенной на перевязи правой рукой.
Появился на респауне я бесшумно, но друзья сразу меня заметили.
- Ну наконец-то, – буркнул дед, – а то я думал, уже зажарюсь здесь.
Я, подойдя, тоже сел на край площадки и, взглянув на госпитальный вид Стаса, спросил:
- Неужто не отлечили? Лекарств не хватило?
- Да отличили, – махнул здоровой рукой угрюмый Стас, – просто дебафф перелома на сутки сохраняется.
Кивнув, я уже обратился к Прокопу:
- Дед, ты кого на помощь нам привёл, не Зареченских, часом? Да и на помощь ли?
- На помощь, конечно, этих чертей, что на вас напали, стоило мне только на минуту отлучиться – всех перебили, так что, почему не на помощь…
- Просвети тугоумного,
