«Выхода нет…ключ поверни…» — грустно пропел под нос Вилл. Лететь пока не хотелось, да и каждая единичка кровавого заряда теперь на вес золота.
Расклады самые печальные. Даже если они каким-то чудом вернутся в свой родной мир, вытащив всех из этой гниющей ямы, проблема специального класса никуда не денется, и её надо будет как-то решить.
Вилл снова приложился к моноклю и приложилась к нему, вновь погружаясь в беззаботную атмосферу праздника. Для осмотра место было не самое удачное — дома скрывали практически всех гостей, но знакомые силуэты разглядеть удалось. Две могучие фигуры можно было увидеть и без монокля — Тад и Мама, между которыми ютилась девочка с короткими серебристыми волосами. Девочка осталась сиротой — её родители пропали в первые дни пробуждения Пожирателей, но в отличие от игроков у НИПов не было инструментов для воскрешения. Девочка чудом добралась до Купола, и там её под крыло взяла пара игроков. Они заботились о ребёнке несколько месяцев, но одна авантюрная вылазка за Купол вновь оставила виртуальную кроху без родительского тепла. Судьба вновь улыбнулась девочке, уже сведя её с Мамой и Тадом. Две массивные «консервные банки» смотрели на девочку с большой нежностью, а обычно серьёзный Тад что-то рассказывал с тёплой улыбкой.
Следующие знакомые фигуры сидели чуть дальше, и Вилл покрутил монокль, чтобы прибавить картинке резкости. Кучко сидела любимая троица — Брэйв, Намтик и Кромор. Рыцарь приластился к большой дубовой кружке — алкоголь в этом мире был большой редкостью, а без присмотра любимой можно позволить себе немножечко больше. Кромор и Намтик от алкоголя отказались, судя по всему отдав предпочтение соку. Сидящий посередине Намтик изменил не только свой класс, но и внешность. Ранее тёмные волосы, спадающие прямой чёлкой на самые глаза, стали короче, настолько, что не касались и лба, да и самой чёлки уже не было. Теперь Намтик смотрел на всех прямым взглядом, взглядом не мальчика, а мужчины — разительный контраст с момента первой встречи. Брэйв же, напротив, свои седые волосы немного отрастил, как и Намтик воспользовавшись услугами местного цирюльника. Своё решение рыцарь объяснил «необходимостью поддержать баланс, который нарушила одна поразительная малявка». Кромор остался единственным островком стабильности. Лысая голова наотрез отказывалась приютить хоть один волосок, а волшебная мантия строгих чёрных тонов сидела на колдуне безукоризненно. Брэйв размашисто опустил кружку на стол и что-то сказал Намтику. Самурай уверенно покачал головой, а Кромор строго посмотрел на рыцаря и что-то сказал в ответ. Зная ребят, подвыпивший Брэйв, должно быть, подбивал Намтика на знакомство с сидевшей напротив милашкой в бежевом платье, но Кромор справедливо напомнил, что и у Намтика есть девушка, которая ждёт возвражения своего маленького принца.
Ещё поодаль, почти в самом конце длинного импровизированного стола, сидела одинокая фигура, задумчиво смотрящая в одну точку. Керпул. Из всех его ребят охотник вызывал наибольшую тревогу. Смерть в битве с Акнатом изменила и его, но не в ту сторону. Острый не только на наконечники своих стрел, но и слово парень потерял свой запал. Перестал отщёлкивать едкие, но временами справедливые замечания. Из него слово выкачали всю небольшую радость, которая оберегала каждого как невидимый щит, а с учётом мрачного прошлого парня, и не только его якшанья с Невозвращенцами, сердце болело за Керпула сильнее всего.
Вот и сейчас он почти не притронулся к своей тарелке, скромно наполненной примерно на половину мясом и несколькими картофелинами. Вместо этого одной рукой он подпёр голову, смяв аккуратно уложенные светлые волосы, и всё внимание охотника было сосредоточено на одной точке, вот только уловить её оказалось очень сложно. Вилл поигрался с моноклем, осматривая те немногие доступные уголки стола, но тщетно. Объект, на который смотрел Керпул, был скрыт за стенами и крышами. На что он смотрит? Или…на кого?
— Эй, кровавая птица. Спускайся, — снизу раздался знакомый мужской голос. Голос Старейшины.
Вилл изогнулся и выглянул вниз. Из своего убежища вышел Кунд, призывно размахивая правой рукой. В левой Старейшина держал небольшую баночку, наполненную чем-то чёрным. На тёмно-зелёную рубашку Кунд надел большой клетчатый фартук, белизну которого разрушили неряшливые пятна возле груди. Вилл поправил свою мантию и аккуратно расправил крылья, падая без тени страха. Внутренний хомяк завыл от жадности — на такой маленький полёт пришлось отдать несколько драгоценных единиц кровавого заряда, что приближает к ритуалу. Вилл попытался деликатно хомяка приглушить.
Кунд направился к своему личному небольшому саду — одному из самых красивых мест не только среди Белых стен, но и среди всего Города, Купола, и, может быть, всего мира. Личный сад Кунда был усыпан пышной зеленью и цветами, аромат которых перебивал неприятный запашок от таинственной баночки. Сам Старейшина спрятался за высокой трёхметровой стеной живой изгороди, которая ещё сильнее отгораживала от остального мира. Кунд расслабленно сидел в одном из кресел, поставив баночку на небольшой квадратный стол из чёрного дерева.
— Это…что? — неуверенно спросил Вилл, занимая второй стул напротив и кивая на источник неприятного запаха. После часа, проведённого на крыше, оказаться в мягком столе оказалось настолько приятно, будто его из офисного дешёвого кресла посадили в дорогое геймерское.
Кунд приподнялся и левой рукой подтолкнул баночку.
— Это — то, чем я занимался два часа, пока все остальные празднуют и поздравляют молодых. Я попробовал создать мазь, которая приведёт в порядок твой глаз.
Несмотря на все надежды, левый глаз так и не зажил. С одной стороны, он видел и не причинял дискомфорта, но с другой большая часть игроков и НИПов теперь боялась его ещё сильнее.
— А почему воняет так, словно там кто-то сдох? — с ещё большей настороженностью спросил Вилл, аккуратно принюхиваясь.
Кунд загадочно усмехнулся.
— Потому что в составе нет клубничного варенья и лепестков роз. Главный компонент тебе лучше не знать. Так сказать, меньше знаешь– крепче сон.
Вилл осторожно покрутил баночку в руках. Даже в неведении спокойнее не стало, но с другой, какая разница что там в составе. Главное — это возможный эффект.
— Спасибо, конечно, это очень трогательно, но с чего такая забота?
Кунд пусть и имел репутацию доброго и справедливого Старейшины, но даже для него странно потратить два часа своего времени на такие эксперименты.
— Потому что это единственное моё развлечение. Я даже не свадьбу не могу пойти. Так хоть занялся делом полезным, и вообще, алхимия как профессия меня привлекала всегда, а тут такой простор для творчества.
Прозвучало не очень убедительно.
— Ладно, попробуем…
Вилл осторожно макнул палец в баночку. Кожу сразу защипало — словно тысячи невидимых мобов вонзили свои клыки. Запах же стал ещё тошнотворнее. Душа брезгливость, Вилл намазал вокруг левого глаза. Вонзённых клыков стало ещё больше. Сперва кожа горела от боли. Через несколько секунд показалось, что на глаз плеснули кислоты. Затем…всё стихло.
— Ну? — спросил Вилл, в ожидании смотря на Кунда.
Старейшина критически склонил голову, внимательно оценивая свой результат.
— Ноль изменений, — разочарованно протянул он, поправляя собранные в конский хвост белые волосы. — А я создавал эту мазь с расчётом на быстродействие. Иными словами, если не помогло сейчас — не поможет и дальше. Хотя…можешь оставить себе. Вдруг я где-то ошибся и сработает после.
— Не очень обнадёживает, — хмыкнул Вилл. — Перспектива остаться без глаза совсем меня пугает сильнее.
На ситуацию с глазом он смотрел больше как оптимист — ну да, вместо глаза белое пятно, ну да, все шарахаются, но главное — глаз видит и выполняет все свои функции, как обычного зрения, так и взгляда внутри «Кровавого зрения». В реальности же с его глазом будет всё в порядке, а в каком образе ходить до конца игры — немного до лампочки. С другой стороны, имидж и репутация — важные козыри, и лучше уж быть обычным человеком без выделяющихся особенностей, чем чудом-юдом в кровавой мантии, голубой правой рукой и выцвевшим левым глазом. Доверия к такому немного, а оно скоро ой как понадобится.
