— О чём ты? Что он совершил? — слегка удивился Рома.
— Ты, его подчинённый, не знаешь об этом? — удивился в ответ его противник. — Как глупо… Ладно, давай так. Сдайся, и я расскажу тебе обо всём, что знаю. Не трать ни моё, ни своё время, тебе всё равно не избежать плена.
— Нет уж, старик, — засмеялся парень. — Если уж чему я и научился у Руса, так это тому, что только те, кто дерутся до конца, могут рассчитывать хоть на что-то. Так что давай, труповод, покажи, чему тебя научила Уния!
Разговор был нужен обоим поединщикам. Пока шла беседа, оба готовились к схватке и изучали оппонента. Первым подготовку завершил Рома, и, едва последний звук сорвался с его губ, как парень рванул в прямом выпаде прямиком на врага. Взметнулись вихри, неся в себе силу чёрного яда, пришли в движение огромные массы воздуха, стремительно сжимаясь и втягиваясь в лезвие глефы — парень, не мелочась, пошёл с одного из своих козырей.
Вокруг некроманта разлилось тусклое, гнилостное зеленоватое свечение, от которого веяло смрадом мертвецов и холодной безнадёжностью самой смерти. За тот почти неразличимый миг, что понадобился Роме для того, что бы сократить дистанцию и атаковать, вокруг его противника сформировался полупрозрачный, зеленоватый человеческий череп. И когда коник острия глефы уткнулся в эту защиту, всё на сотню метров вокруг сражающихся словно взбесилось.
Две Воли, яростно смешавшиеся в попытке прорваться в разум врага, два хуннуса и две противоположные стихии… Воздух, от которого в том или ином виде зависело всё живое, и сама смерть, что олицетворяла конец всех путей, финал любого бытия в этом мире, уплотнились, сжались, стремясь продавить друг-друга — и взаимно уничтожились. Ни одна из стороне не сумела получить явного преимущества в столкновении могучих заклятий, однако Рома, не обескураженный этой неудачей, продолжил наступление.
Подобно клыку тёмного, злобного зверя, остриё его глефы жалило противника, стремясь добрать до незащищённых частей тела. Цельнометаллическое древко изгибалось, послушно следуя воле своего хозяина, и раз за разом сталкивались два странных оружий, порождая бесконечную череду ударов, за которой даже противников было почти не видно.
Изредка удары глефы проходили сквозь защиту некроманта, однако раз за разом тот успевал подставить металлические части своей брони под удар. Казалось, что маг смерти потихоньку начинает одерживать верх, несмотря на то, что уступает в скорости своему оппоненту. Всё реже глефа прорывалась через заслон копья, всё чаще некромант переходил в контратаку, пользуясь преимуществом длины своего оружия. Однако так лишь казалось.
В один миг словно бы из ниоткуда вокруг сражающихся возник вихрь чёрного ветра, отрезав их от внешнего мира. Даже Князь не сумел разглядеть в подробностях, что же там происходит. Вихрь, замкнувшись сам на себя, образовал идеально правильную сферу чёрного ветра, кружащегося на столь безумной скорости, что от неё исходил свист, порождающий ударные волны звука. Леонид явно не сдавался просто так — изнутри сферы, через рваные прорехи, начало вырываться мертвенно-бледное зелёное свечение.
— Сияние Мёртвого Солнца, — присвистнул Михаил Игнатьевич, он же Системный Князь, он же верховный некромант Нуменора. Да вдобавок прямой потомок-фаворит Нуады Чернокнижника, двадцать четвёртого в списке Абсолютов. — Не ожидал, что он сумеет освоить столь опасное заклятие.
— Ну, у него слабый дар к искусству подъятия нежити, — заметил с лёгким пренебрежением его собеседник, второй Лорд. — Вот и компенсирует боевыми навыками. Однако, кажется, он вот-вот проиграет, — добавил он, глядя на происходящее.
А воздушный шар, тем временем, медленно, но верно латал прорехи, перебарывая сияние магии мёртвых. Высоко в небе начал формироваться ещё один вихрь, вытягиваясь в торнадо, что начало опускать свой увитый разрядами молний хобот прямо на сферу. Рома не собирался оставлять своему противнику ни единого шанса — заклятие должно было, после убийства некроманта, продержаться ещё достаточно долго, что бы отнять несколько его жизней, если тот рискнёт попробовать возродиться сразу.
— Ладно, надо признать, Леонид Сергеевич проиграл, — со вздохом произнёс Михаил. — Пора выручать старика.
Глаза молодого Князя полыхнули чернотой, обратившись из простых, человеческих органов зрения (насколько их можно в принципе назвать человеческими у Бессмертного, тем более достигшего ступени Князя) в два озера первородного мрака. А в следующий миг окружающее пространство на многие километры вокруг затопили Мистерии Смерти. Как и Руслан с Артуром, молодой человек был Коснувшимся, так что даже среди Князей он являлся элитой. Тем более что смерть, хоть и была не самой подходящей стихией для прямого боя, являлась не аспектом и даже не стихией — она являлась Путём сама в себе, чем-то, что стоит выше стихий. Не сильнее, нет — просто на том же уровне, но с иными возможностями.
И в тот же миг огромная, полупрозрачная скелетированная рука сомкнулась на сфере. Небольшое усилие — и та, не выдержав напора столь могучего противника, с оглушительным хлопком развеялась, выкидывая из себя ооих противников.
Опускающийся сверху торнадо, врезавшись в кисть, какое-то время тоже пытался бороться, но стоило Князю слегка напрячься — и тот развеялся без следа.
— Ну что ж, Роман, — обратился к парню Михаил. — Добро пожаловать в пле…
Заготовленная шутка не успела сорваться с губ Князя, как его чёрные, демонические глаза расширились в удивлении. Резко развернувшись, он уставился куда-то вдаль. Ни потрёпанный, израненный Леонид Сергеевич, ни его коллега, ни скованный могучим заклятием Рома сперва не поняли, в чём дело, но затем, спустя три секунды, в костлявую ладонь, которую Михаил спешно перенаправил и выставил перед собой, врезалось огненное копьё, с оглушительным, яростным рёвом впившееся в творение магии мёртвых. Лицо Михаила исказила напряжённая гримаса, значение которой разобрать было сложно.
— Руслан Мераев собственной персоной! Чем обязаны?
Вместо ответа перед ними закрутились вихри пламени, стягиваясь отовсюду и концентрируясь в спокойно поднятой ладони Руслана. Бушующий вокруг огненный ад постепенно гас, отдавая свою силу Князю, что коснулся Мистерий Огня. Смешиваясь, разноцветные языки пламени, попадая на ладонь Мясника, все как один окрашивались в белый цвет. Рома с изумлением наблюдал за зрелищем того, как сама стихия отдавала свою силу. Он ясно чувствовал, что Руслан не использует сейчас ни капли собственных сил, нет, как раз наоборот — часть энергии явно уходила на то, что бы восстановить собственные резервы мага.
А в восстановлении сил он явно нуждался — тяжело дышащий и в самом прямом смысле исходящий паром, он выглядел, как почти загнанный конь. В ауре чувствовалось, что большую часть силы маг уже где-то истратил. Вспыхнувшая было в груди Ромы радость при виде своего наставника медленно начала меняться на отчаяние. В такой форме даже Мясник не сумеет одержать победу!
Видимо, пришедший к таким же выводам Михаил слегка расслабился. Лишь слегка — плести свои заклятия, готовясь отразить удар Руслана, он не перестал.
— Где ж вы так запыхались, друг мой? — поинтересовался он. — И каким образом вы успели сюда? Четыре дня назад наш шпион доложил, что видел вас на Хребте Ненастий, а сейчас вы уже…
— Пылай, — коротко бросил Руслан, не обращая внимания на речь оппонента.
И мир, в очередной раз, изменился. Небеса окрасились пламенем, земля вспыхнула вновь, обращаясь в кипящую магму, мигом осыпались пеплом последние остатки окрестных деревьев. Некромант изумлённо вскинул голову, расширенными, неверящими глазами глядя на происходящее. Ничего подобного он ещё никогда не видел. Сам являясь коснувшимся, он очень тонко ощущал мистерии огня, что заполонили всё вокруг.
— Никто из вас не уйдёт живым, твари, — хрипло рыкнул Мясник.
Наполненная яростью Волю могущественного Князя штормовой волной ударила по его врагам. Вскрикнув, отшатнулись Лорды-некроманты, и Лишь Князь устоял. А в следующий миг вспыхнул бой.
