— Время, ваша светлость, — честно сказал ему, — да и кто сказал, что не запущу. Со временем будет, в приоритете пока другие проекты. Мы вчера шахты Самура зачистили, только с ними возни года на два будет.
— Вы зачистили шахты? — не поверил он, потом на его лице мелькнуло понимание, — так вот почему старый Карло приехал так поздно вчера, мертвецки пьяный. До сих пор дрыхнет скотина.
— Вчера в городе было весело, — понимающе поддакнул ему, — наливали всем, но стража за порядком следила. Ничего у Карло не пропало? Город возместит если так.
Он странно посмотрел на меня, но я не шутил. Может графу было плевать на старика, торгующего в Самуре зеленью с огорода, соломенной обувью, шляпками, а по зиме лавками и прочими поделками из дерева, но мне нет. Репутация Самура бесценна.
— Не уверен, — сказал он, убедившись, что я не шучу, — но могу позвать и спросить.
— Так давайте по пути к первому пункту так и сделаем, — предложил я, — или вы по-прежнему отказываетесь?
— Я согласен, — несколько нехотя ответил граф, — пока это обязывает к простому молчанию, не вижу угрозы для моего бизнеса, пройтись по вашим пунктам. Вы очень тщательны в мелочах, ваша милость.
— Вы еще почтете за большое счастье встречу со мной, дорогой граф, — заверил его, — моя цель сделать королевство лучше, а бизнес как нельзя способствует этому. Больше богатых людей, больше работы, больше налогов, масштабнее проекты и так по кругу. Делать каждого подданного Шайна чуть богаче каждый год, что может быть прекраснее?
Он не удержался, ухмыльнулся и даже с некоторым восхищением сказал, что я фантазёр, расписываясь под примечанием Соглашения.
— Миром движут фантазёры, — ответил я, поднимаясь со стула, вслед за принцессой, — кузнецы, торговцы, артефакторы, алхимики и прочие просто реализуют и масштабируют их открытия и идеи.
Я умолчал о прогрессивном налоге для богатых, мне кажется графа такое бы сильно расстроило.
Спорить он не стал, да и принцесса уже поднялась, так что граф быстро вскочил, но судя по его не изменившемуся лицу, мнение его по-прежнему несколько отличалось от моего.
Феодал словам не верит.
Мы прошли в обратном порядке из особняка графа до кареты, но я сказал, что здесь недалеко, даже лошадки не нужны, а вот экипаж надо поберечь. Редри Лавулин при этом сильно удивился. Даже тень озабоченности какая-то мелькнула на челе графа, но мы уже вышли за стены замка, и там я их повел к небольшому холму у местной речушки, метрах в пятистах от замка.
Там я, достав магическую палочку, тупо выковырял из стенки холма кусок крошащегося камня зеленоватого цвета.
— Вот, — сказал я на серьезных щах, хотя хотелось ржать от вытянувшегося лица графа. — Сей минерал называется каолинит. Размельчаем его до мельчайших гранул, покажу размеры в вашем цехе и это важно, бросаем в чан с водой, подогреваем и через сеточку…
Тут я всё же решил уточнить, мало ли что, может у них арабский техпроцесс изготовления бумаги в ходу, может итальянский. У арабского помол качеством ниже. Ну, то есть стал ниже, как итальянцы техпроцесс у сарацин стырили и улучшили. Вообще, за качество и всякие извращения с бумагой с восьмого века до современности всегда тащили японцы, никакой там ни Китай, ни Нидерланды, ни Англия с Германией. Просто у них извращения декоративные, а нам нужны производственные. Сто книг на приличной бумаге лучше идеально белого листа с водяной филигранью дракона, расправляющего крылья, и кракозяброй японского чемпиона по каллиграфии у него на груди.
— Ваша светлость, — спросил его, — я правильно понимаю, что у вас этапы производства состоят из сортировки тряпья, добавления возможно конопли или крапивы…
Здесь, граф умоляюще прижав палец к губам, предостерегающе зашикал, а я наконец понял, почему у него производство в замке. Здесь все трясутся за свои секреты. Кому нужны конкуренты? Граф боится даже намеков на секреты изготовления бумаги при королевских гвардейцах. Интересно, что он скажет, когда техническая литература пойдет в продажи. Правда это у меня в графике стояло на сильно потом, лет так через пять и всяких новинок там не значилось.
— Давайте возвратимся обратно и обсудим детальнее, — понятливо предложил я.
Мы вернулись в замок. Там уже притащили старика Карло. С похмелья выглядел он жалко, но увидев принцессу прибодрился, закричал: «слава гению королевства!» зашатался, истратив последние силы, но я его придержал за локоть.
— Плесните уже папе Карло легкого винца! — возмутился я, — доколе мы будем мучить ветерана шерхебеля?
Специально сказал шерхебеля: звучало эпично как какая-то битва, хотя на самом деле это просто рубанок.
«Да! — угодливо поддакнул внутренний голос, — вот переквалифицируется он в кузнеца и ждите Терминатора вместо Буратино!»
Вперед шагнул Нир Грегорн, доставая свою объемную фляжку и влил в старика живительного нектара.
Карло присосался к фляжке словно новорожденный ребенок к груди матери. Кадык заходил ходуном, бороденка воинственно встопорщилась, тощая фигура его налилась внутренней силой.
— Что старик, — спросил я его, — после празднования вчера ничего не пропало?
— Никак нет, — ополовинив фляжку капитана бодро ответил тот, — все тридцать серебряных успел пропить в честь нашей великой принцессы, даже на визит к мадам Треске осталось.
— А кто такая эта Треска? — полюбопытствовала Аиша.
Но могучий старик Карло, всосавший пол-литра капитанского коньяка на старые дрожжи, оказался повержен простой молекулой этанола. Он успел только выдать с глупой улыбкой «городской шурум-бурум мастер, ваше высочество» и пал к ногам принцессы, тотчас захрапев.
Стариканыч тот еще гусар.
— Старик Карло — достопримечательность Самура, — сказал я с нажимом для Аиши и добавил для графа, — думаем включить его в состав городского ансамбля песни и пляски.
— Но он же уже старенький, — озаботилась принцесса и пошарившись в ремешковом кошеле на поясе, достала золотую монету, положив её на грудь Карло.
— Будет с бубном ходить, — неумолимо гнул я свою линию, — или с бубей. Это как получится. Не дадим пропасть такому таланту!
Я посмотрел на Нира Грегорна. Ветеран понимающе подмигнул.
— Пройдемте, граф, — обратился к Лавулину, — покажете свою мануфактуру, заодно придумаем что улучшить.
И мы с принцессой смело шагнули в бумажный ад средневековья местного графа.
Глава 30
Граф Эмаден Малурон любезно улыбнулся и отвесил легкий поклон принцу Шилнагаилу, осведомился о здоровье, порекомендовал лучшее каталийское вино, рассказал свежий анекдот про секту Второго пришествия и подвел гостя к лучшему столику в зале особняка. Уделил время больше протокольного, дал принцу почувствовать свою важность. Умаслил, а заодно познакомил со свежей каталийской шпионкой, присланной, от взявшей недавно власть в свои руки, новой теократии Южной Каталии.
— Блинные бабочки Ю-Кей в сырной пасте, так приятно тают во рту под вина баронства Латау, — разливался соловьём посол, демонстрируя Шилнагаилу фирменное блюдо своего государства.
Эмаден Малурон, уже немолодой человек, среднего роста, крепкого телосложения, с густыми длинными прямыми волосами черного цвета, с мелкими задумчивыми глазами, на приёме в честь национального Татукрана, праздника истязания плоти во имя Создателей, был одет в черный камзол с красной лентой, жалованной за бой при Старклерке лично Сэлди Хмурым. Нос посла был пробит по новой теократической моде болтом из золота с рунами на языке Создателей.
— Вы знаете толк в угощении, дорогой граф, — вежливо похвалил его принц, — ах, если бы приёмы Южной Каталии длились вечно.
— Ничто не вечно на земле, — вздохнул посол, — удовольствия, девушки, лучшее оружие… — Эмаден посмотрел на принца, наяривавшего от души блинных бабочек и коварно добавил, — даже любовь родителей.
Принц поперхнулся, выпучил глаза, закашлял. Новая шпионка принялась резво и нежно стучать его по спине, перегибаясь и откровенно налегая, полуобнаженной грудью в глубоком декольте синего платья на лицо Шилнагаила. Довольный проделанной гадостью, посол спрятал ухмылку и еле кивнув своему заместителю, дабы тот подменил его на приёме и исчез за портьерой, незаметного от нескромных взглядов, выхода из приёмного зала особняка.
