встречи с врагом; каждый час будет уничтожаться по одному самому слабому представителю разных сторон — этим вы уменьшите количество участников; каждые шесть часов прочность, эффективность и уровень всех системных предметов будет уменьшаться — это заставит вас действовать быстрее.
Внимание!
Количество жизней у всех игроков на Арене снизится до единицы. У них будет только одна возможность переродиться. Игрок после смерти окажется в бастионе.
Для существ, переживших Арену, предусмотрена особая награда. Она будет определена администрацией Игры. Награда зависит от личного вклада в общую победу.
Я неспешно читал и перечитывал текст. Когда система удостоверилась, что я усвоил информацию, буквы исчезли. И это Кейра сказала, что в таком запросе не будет ничего полезного? Да она с ума сошла. Как по мне, так всё довольно понятно. Или мне помог хаос?
— Эй, чудо, что такое?..
Внутри зародилось непонятно чувство, будто об этом запрещено спрашивать. Я хотел узнать про концентрацию выдаваемой информации. Хм, зато теперь стало понятно, как действуют ограничения на подобные знания.
— Спрашивай, — разрешила Кейра. — Теперь я ощущаю, что о многом могу с тобой поговорить.
— Правильно понимаю, что на последней Арене нашими… эээ… соперниками будут существа, которые раньше были игроками? — задал я вопрос. По всему выходило, что именно так всё и будет.
— Конечно, — подтвердила Кейра. Она снова принялась уплетать варенье. — Сильнейшие. Лучшие из лучших. Самые гениальные и могущественные.
— Ладно. И в отборе будут участвовать не восемь миллиардов, как нас, а, допустим, тысячи две?
— Нет, конечно. Иногда бывают случайности. Если во время отбора умрет две трети игроков, то они будут участвовать урезанным составом, а это нарушит правило Арены. Так что их будет десять тысяч.
— И то есть каждый из них попадет в каждый из топов? — выдал я новое предположение. В моем оповещение говорилось, что достижения статично, так что понятно, откуда взяли эти десять тысяч.
— Ну да, — с легкостью согласилась девушка. Она жестами предложила мне варенье. Пришлось отказаться.
— И они получат огромное количество характеристик, знаков силы и возрождений? То есть маловероятно, что до отбора не дойдет нужно количество, — я почесал голову.
— Ага, — подтвердила Кейра.
За окном раздался выстрел. Один из монстров, бегущий к людям, завалился. Я видел, что тварь была явно не первого уровня. Молодец Ермолай — метко стреляет.
— При этом они представляют, как нужно играть и прокачиваться. Они не будут бояться мобов, их не будет сдерживать страх и прочие чувства, — продолжил я.
— Да. И я не понимаю, почему вы раньше их боялись. Особенно сейчас. Мобы ведь слабые. Особенно когда они не наделены магическими свойствами. А если работать в группе, то никакой опасности они не представляют, — пояснила Кейра, указывая на людей. Михалыч и Лена одновременно пронзили голову одной твари.
— И наши враги знают, что при первом входе в данж у них удвоятся распределяемые баллы.
— Скорее всего, — отмахнулась девушка. — Не все, конечно, но многие. Система при запуске отбора стирает некоторые знания. Тебе ведь должно было прийти оповещение на этот счет.
— Пришло. При этом они понимают, в какие школы и какое количество знаков вкладывать в ветки развития, — продолжал я. Кейра при этом будто не понимала, к чему я веду.
— Вполне возможно. Вариаций может быть много. Некоторые школы могут гармонировать между собой. Другие — противопоставляться друг другу. Но не думаю, что наши враги допустят подобную оплошность, — она залезла в один из шкафов и достала упаковку с пряниками. — А это что такое?
— Попробуй, — сказал я, зависая на ровном месте. — Это вкусно. Только если они мягкие.
Мобы закончились. Ермолай открыл ворота. Лена прыгнула в буханку. Михалыч направился к трактору. Один из людей принялся протыкать шеи и доставать нити опыта. При этом не перерезал их, а убирал в карман. Видя отработанные движения, подумал, что у них уже есть схема действий: сперва дружно убивают монстров, потом собирают трофеи, а после этого распределяют добычу. А старички-то молодцы!
— А на Земле отбор может пройти какой-нибудь случайный человек, — снова предположил я. А вдруг кому-то на голову обрушится способность, с помощью которой он сможет набирать опыт. При этом все навыки данного человека будут заточены только на борьбу с тварями, а против других игроков не будет никаких шансов.
— Это не исключено. Хотя таких будет мало. Вероятность, что кто-то совсем бесполезный пройдет отбор, крайне мала. Ты это меня вообще зачем спрашиваешь? — Кейра укусила пряник. Затем, подумав, насыпала себе кофе.
— А ты не понимаешь? — удивился я.
— Пока нет.
— Ладно. Сейчас поймешь. Наши враги знают про иерархию характеристик и выберут высшие. Так?
— Тут точно не знаю, но думаю, что да. Хотя я же говорила, что память может быть урезана.
— Их будет десять тысяч. А количество мобов какое?
— Такое же, как и здесь. Точнее не совсем так. Думаю, их планета будет поменьше. Выберут какой-нибудь ранее уничтоженный мир и заселятся в него. Но мобы всё равно будут появляться только на определенных расстояниях.
— То есть, если наши враги распределятся по всему миру, то никто из них не будет мешать друг другу в прокачке и не будет забирать чужой опыт?
— Молодец. Верно мыслишь, — похвалила Кейра.
— А система появилась на этой планете из-за тебя.
— Не совсем. Просто одновременно со мной. Для землян мой дед открыл систему.
— И он мог сделать так, чтобы и с нашей стороны было десять тысяч человек вместо восьми миллиардов?
— Не обязательно брать людей. Хотя мы посчитали вас оптимальным вариантом. Но я поняла твою мысль. Да, можно было собрать представителей разных рас. Лучше, конечно, не десять тысяч, а немного больше, но сути это не меняет.
— И то есть эти существа тоже попадали бы в топы и всё знали? Прям как наши враги.
— Ага, — сказала девушка, щедро высыпая сахар в кружку.
— Кейра, чудо моё
