кто-то, наконец, не выдержал:
— Да пошли вы все, козлы!
Сверкнуло спущенное с поводка колдовство. По коридору шуганул сквозняк, дым исчез в мгновение.
— А это что за членистоногое?!
Лежа на полу в самой раскоряченной позе, пытаясь обогнуть двойку некромантов, я вдруг очутился под прицелом трех десятков пар глаз.
— Привет… — пролепетал я, чувствуя, как сердце ухнуло куда-то в пустоту, — а я тут кое-что потерял…
Несколько мечей, стрел, копий, боевых топоров и заклинаний метнулись ко мне одновременно.
* * *
Возрождение на точке привязки у каравана сработало сразу, едва отдал команду использовать «золотую» воскрешалку.
Охраны у каравана не оставили, но здесь все равно было полно народу.
— О, Лис нарисовался! — обрадовался Шестиструнный самурай.
Оказывается, осажденные перебили не только всех разведчиков, но и отправили в Лимб уже изрядное количество агрессоров. Один даже успел побывать там дважды, за что его немедленно прозвали туристом.
Я быстро влез на телегу, поднялся на цыпочки и огляделся. Пока никакой подмоги осажденным на горизонте не было.
— Вперед! — приказал я. — У нас мало времени!
Мы вбежали на крыльцо, ворвались в обеденный зал.
— Ого! — восхитился я.
От зала мало что осталось. Выжженный чуть ли не до пепла, с черными стенами и покрытыми сажей потолочными переборками. Оттуда, как оборванные провода, свисали гроздья спаленных змей.
— Ты вернулся? — тяжело дыша, спросил Янук. — Много натворить успел?
Я пожал плечами, осторожно ступая по горам мусора, в котором довольно часто поблескивали монетки, оружие и броня.
— Нормально. А вы, я смотрю, тоже времени не теряли.
— Мы готовы к штурму второго эта… — сказал Легат, выходя из кухни с окровавленным мечом и, почему-то, жующим, но закончить не успел.
Прямо из стены (и как только умудрилась спрятаться в таком крошечном участке тени?!) на него с визгом бросила вампирша. Из одежды на ней были только золотые нашлепки с кисточками для сосков и красные чулки.
Два убийцы рванулись к Легату на помощь, маги спустили заклятья против кровососов, и тут бы вампирше пришел окончательный и бесповоротный конец, но со второго этажа шибанул залп.
По залу прокатилась волна зеленого огня, вымораживая дерево до такой степени, что половицы трескались от лютого мороза. Трое кредовцев не сориентировались, попытались сбежать, но тут же обратились в кривые ледяные скульптуры.
Следом за морозным огнем вылетели пепельные черепа, пронеслись под потолком, как ястребы, внезапно обрушиваясь на магов. И с лестницы немедленно ударили вражеские стрелки.
Всей шкурой ощущая собственную бесполезность в такого рода боях, я плюхнулся на пол. Рядом с тугими стуками забили стрелы.
Воздух зазвенел от напряжения. Подготовленные щиты затрещали, удерживая зеленое пламя. В тех местах немедленно образовались ледяные сталактиты.
«Магов закройте!!!»
Пепельные черепа не желали сдаваться, облетали щиты, не испарялись от ударов мечей. Трое из них вцепились в балахон Аркония, маг заверещал, когда его прямо на месте принялись пожирать заживо.
Сквозь саму ткань реальности проявились искры, воздух закачался, как над раскаленным железом. От магии таверну раздувало, как от торнадо, обгорелый мусор разлетался.
«Залп! Залп, я сказал!!!»
Все, кто мог стрелять, и не обязательно магией, сразу этим воспользовался. Поток стрел и болтов в сторону лестницы был таким густым, что некоторые стрелы сталкивались, клевали друг друга в хвосты. Наверху полыхнули щиты, но сквозь треск нового заклинания мы различили и крики боли.
«Повтор! Маги — дожимаем!»
Второй залп был уже менее результативным, но зато дал волшебникам время подготовиться. И теперь щит некросов давили уже не столько чистой Силой, сколько особенными коварными штучками, вроде Пресса (рассчитан на трату вражеской Маны), Петли прибоя (захлестывает противников сменой силы тяготения), Миражей (фантомы для хаоса) или Луч надежды (свето-звукое заклинание, которое, как правило, наносит урон и через щит, что чаще всего ставят от силовых воздействий).
Несколько раз сверкало, будто разрывались атомные бомбы, звучали названия атак и заклятий, свирепо гремели небесные трубы, лишая мертвецов неуязвимости и ослепляя вампиров.
Перила лестницы взорвались на мириады щепок, половицы выдрало с корнем и еще налету обратило в пепел, по стенам прошла трескучая волна, кроша бревна.
«Первый десяток — восстановление сил! Второй десяток — залп! Танки — на лестницу! Стрелки — залп серебром и взрывными, затем повтор! Агрессоры — готовность к прорыву, удары концентрируем на одном враге, расправляемся, и выносим следующего!»
С хрустальным звоном, оглушая даже сквозь рокот сражения, лопнули щиты некромантов. На второй этаж щедро отправились смертоносные снаряды, стрелки не успевали перезаряжаться.
Маги подошли ближе, корректируя прицелы. На втором этаже взорвалось уже явно результативней, несколько спеллов с ревом умчались наверх.
— Осторожно! — заорала Лиля. — Кухня!
Оттуда, воспользовавшись перерождением, выпрыгнули трое игроков. Попытались зайти в тыл священникам и лишить нас магии. Неожиданно быстро сработали убийцы Бродяги с ним во главе: последовала секундная перебранка, где главные голоса принадлежали мечам и щитам, и некросов вытеснили обратно на кухню.
— Мы готовы к штурму! — рявкнул Тор у лестницы.
Янук кивнул, открыл рот для команды, но слов я не услышал.
В этот момент проявился Хранитель.
Стены ожили и дрогнули, словно это были ребра огромной грудной клетки. Дважды качнулись, словно нагнетая силу. А затем… затем на стене рядом с дверью на кухню внезапно образовались великанские челюсти с зубами-бревнами!
Цап! И Бродяга взвыл от боли, бревна-зубы принялись его заживо перемалывать, кроша кости и комкая броню, словно фольгу в кулаке.
— Держись! — заорал Легат, рванулся на помощь.
Я увидел, как потолок над его головой выгнулся вниз, бревна лопнули, обращаясь в зубы, и схватили командира «Кредо», выдернув наверх. С потолка брызнули потоки крови.
— Живоглот! — восхитился Тор. — Сколько о нем слышал, но никогда не
