Завершить.
Довольный, что магазин в Хасиме оказался совмещён с мастерской, я вернулся в сопровождении Ехидны и её маленьких поклонников-мутантов на «площадь», где меня уже поджидал Фантас в компании эриний.
— Тисифона, Алекто и Мегера, — представил он их мне. — Наши лучшие бойцы. Они отведут тебя в лабиринт и покажут, что где. Нам не надо, чтобы ты заблудился.
— Хорошо. Привет, крошки! Это не вы снялись в прошлом месяце для эротического календаря?
Эринии вопрос проигнорировали. Наверное, их привлекали только парни со шрамами вместо лица.
— В бой с Кохэку они вступать не будут, — предупредил Фантас.
— Разумеется. Это моя работа.
Если эринии не станут помогать махаться с упырём, то какой толк с того, что они лучшие бойцы в этом вонючем подземелье? А чтобы показать окрестности, трое — это слишком.
Мимо нас пронесли завёрнутые в грязную дерюгу тела. Мутанты, тащившие их, выглядели оживлёнными. Остальные встретили их появление радостными возгласами. Со всех сторон начали подтягиваться жители Хасимы. Трупы сложили в ряд на краю площади.
— Это кто? — спросил я. — Вампиры, которых я убил?
— Они самые, — отозвался Фантас.
Мутанты обступили мертвецов, толкая друг друга и беззлобно ругаясь.
— Вам пора, — сказал Страж.
Я вспомнил о монете, которую дал мне Сефлакс. Именно она привела меня в подземелье. Пошарив по Инвентарю, я сувенира не обнаружил — монета пропала, выполнив свою функцию. Значит, она была артефактом разового применения.
Эринии сделали несколько шагов и остановились, выжидающе глядя на меня. Пришлось последовать за ними.
Мы покинули Хасиму и, шлёпая по воде, углубились в тоннели. Канализация, и правда, являлась настоящим лабиринтом. Едва ли я сумел бы преодолеть его без помощи мутантов. Мне было интересно, получу ли я в этой миссии часть пароля.
— Эй! — окликнул я эриний. — Девчонки, вы хоть раз дрались с Кохэку? Знаете про него что-нибудь особенное?
Надежда на то, что они сообщат информацию об уязвимости носферату, была, конечно, невелика, но я должен был убедиться, что не упустил шанс упростить себе задачу.
Тисифона обернулась на бегу (имена были подписаны над головами моих провожатых — не знаю, почему; может, Фантас постарался).
— Да, обстреливали его издалека. В рукопашку не вступали.
Голос у эринии оказался низкий, но довольно приятный.
— Знаешь, как его прикончить? Есть у Кохэку уязвимое место?
— Если б знали, справились бы без тебя.
Логично.
Мы преодолели пару развилок, причём я старался запоминать дорогу — просто на всякий случай — прошли через заброшенный сухой коллектор с заваренными трубами и оказались в просторном тоннеле, вода в котором была наполнена плывущим мусором — в основном, пластиком.
Где-то бродил вампир, любитель мутятинки. Жидкий хрен с двумя револьверами. А компанию ему составлял напичканный имплантатами громила, который шёл по моему следу и вот-вот должен был объявиться в Хасиме — я понимал, что, как и меня, тоннель неминуемо приведёт его к крепости мутантов. А тогда возникнут сразу две проблемы: во-первых, придётся с ним драться; во-вторых, мои наниматели сообразят, что я — носферату. Потому что УберНосов посылают не грибочки-ягодки собирать. Эти баунти охотятся на вендиго, и мутантам Грота это наверняка известно.
Глава 74
Я вспомнил нибелунгов, тела которых притащили в Хасиму. Может, зря я их грохнул? Вдруг они действительно хотели пригласить меня в свои ряды? Но с какой стати? Для них я был просто вампиром-охотником и каннибалом, носителем проклятья вендиго. Они должны были стремиться уничтожить меня — вот даже УберНоса послали.
Конечно, если бы нибелунги просекли, что я постепенно становлюсь дампиром, тогда да, они наверняка захотели б меня заполучить. С другой стороны, их Мафусаилы могли и сообразить, что клон погибшего сына Изольды не может быть никем иным, кроме как созданной для экспериментов особью. Но это ведь не значило, что эксперимент оказался удачным.
В общем, мотивы нибелунгов оставались непонятны, а значит, к их подкатам следовало относиться с подозрительностью и осторожностью. И вообще, лучше держаться от вампиров подальше. Те ещё твари, хоть мне и родня, в некотором смысле. Например, откуда мне знать, что они не захотят продолжить эксперименты моей мамаши? Воспоминания о времени, проведённом в лаборатории эрманарихов, хоть и кратком, всё ещё заставляли меня вздрагивать. Интересно, каково это: мучить и убивать раз за разом того, кто как две капли воды похож на твоего сына? Есть в этом что-то ненормальное даже для вампирши.
Вдруг эринии остановились.
— Я слышу его! — тихо произнесла Алекто.
— Да, это Револьвер, — согласилась Мегера. — Он здесь.
— Мерзкий ублюдок! — прошипела Тисифона.
Все три эринии отступили назад, оказавшись позади меня.
— Точно не хотите подраться? — усмехнулся я, обернувшись.
— Тебе заплачено, охотник, — ответила Алекто. — Это твоя война.
После подобной дружеской поддержки я сразу испытал небывалое воодушевление. Так и захотелось кинуться в бой с любителем мутантской крови.
Я осмотрелся. Мы находились в тоннеле, где места для боя было немного. Поблизости не наблюдалось ни одного ответвления. Я собирался применить заклинание Жар-птицы, чтобы жечь противника, когда он «расплещется» по стенам, но поможет ли это? Что, если вампир просто «оттечёт» от огня? Или погрузится под воду, доходившую в тоннеле почти до причиндалов? Надо было постараться как можно скорее определить, в чём заключалась уязвимость Кохэку.
Впереди появился человеческий силуэт. Я видел его в темноте благодаря Ночному зрению. Вампир приближался неспешно, шагая вразвалку. До ушей донёсся плеск воды. Спустя минуту Кохэку окликнул нас:
— Эй, придурки, вы чего там замерли?! Никак новую ловушку устроили? Смирились бы уже: вам меня не убить. Или, может, приняли Кохэку за своего, вонючие выродки? — вампир разразился издевательским смехом. — Так я вас разочарую: даже если по мне проедет броневик, я останусь симпатичней того, кто у вас каждый год выигрывает конкурс красоты.
Этому парню я бы точно издание Хасимского эротического календаря не доверил.
Когда носферату подошёл ближе, стало заметно, что он невысок и очень худ. В узких глазах плясали огоньки.
— Ты кто такой? — спросил он, чуть склонив голову набок и разглядывая меня. — Не из этих доходяг.
Я услышал, как эринии отошли подальше. Чёртовы сучки!
Вести дискуссию смысла не было: меня наняли сражаться. Пришло в голову, что, чем быстрее я разделаюсь с Револьвером, тем скорее выберусь из канализации.
— Предпочитаю мутантов, у них кровь с таки-и-м необычным привкусом, — Кохэку сделал неопределённое движение пальцами. — Если ты в этом разбираешься, разницу сразу чувствуешь. Но ты тоже сойдешь. На аперитив.
— Да ты гурман, как я погляжу. Даже странно видеть тебя здесь — ни белых скатертей, ни серебряных приборов.
Кохэку усмехнулся.
— Юморист, да? Ну, это ненадолго.
— Угу. Надеюсь, не придётся с тобой возиться. Я малость спешу.
— Куда, на тот свет?
Вампир бросился вперёд, поднимая тучу брызг. Я встретил его выстрелом из игломёта. Заряд улетел в молоко, потому что в животе Револьвера мгновенно появилась дыра, через которую проскочили выпущенные иглы.
— Мимо! — выкрикнул Кохэку и взвился в воздух.
Я видел его клыки и искажённое лицо. Потолок в тоннеле был низкий, так что прыжок вампир совершил не столько вверх, сколько вперёд. Я рубанул мечом, держа его вертикально. Удар должен был раскроить носферату башку, но сияющее лезвие прошло между двумя половинками, на которые распался вампир за секунду до соприкосновения ультрафиолета и плазмы с его черепушкой. Части Кохэку пролетели мимо меня слева и справа, шлёпнулись в воду и, объединившись, поднялись уже в виде целого носферату. Эринии попятились, выставив перед собой оружие, но вампир не собирался драться с ними — его интересовал я.
