обеду станешь полноценным икаром!
Майка поняла мои гримасы по-своему.
Ну да, еще и это... Вот радоваться мне или нет? Я же вроде полетел? Или это еще не полет?
Вновь, не переставая шагать прикрыл глаза... Водопадом обрушились эмоции. Неужели это я? Неужели и правду лечу?! Подо мной земля, пусть недалеко, но я над ней, и ни что меня не держит, кроме ветра под крыльями! Почему-то мелькнули давно забытые детские мечты. Ах да, еще во сне мне иногда снилось, что я высоко в небе, раскинул руки и парю от одного облака к другому... Господи, как же описать то, что я чувствовал тогда во сне, и сейчас, буквально полчаса назад?! Сердце сжалось от невозможности выразить ощущения и чувства, что заполнили мою грудь.
— Рус, ты похож на идиота с этой блаженной улыбкой. С тобой точно все в порядке?
Я взглянул на Майку. В глазах — ироничные бесенята. Хм, точно! Полет — это как секс: пока не попробовал объяснять бессмысленно! Но зато потом... Для некоторых так вообще превращается в смысл жизни. Да и для остальных, явно не рутина!
Внезапно захотелось схватить Майку в охапку, закружить, поцеловать, ... Стоп-стоп-стоп! Я с силой выдохнул и потряс головой прогоняя желание. Веточка, черт возьми, ну где тебя носит!
— Да что с тобой происходит-то?
— Нормально все, — с усмешкой отмахнулся, — не бери в голову. Слушай... А с чем ты можешь сравнить полет?
Похоже мне удалось озадачить девушку. Мы почти дошли до Лягушатника, оставалось пройти меж валунами, когда Майка остановилась.
— Представляешь? Я даже не знаю! Сложно подобрать ощущение или переживание... Вот! Ты когда-нибудь видел рассвет над морем?
— Да. Я же говорил, у моего брата есть яхта, да и мужа сестры. Они брали меня с собой.
— Или тогда в горах? — девушка сердито выдохнула, видимо не на такой ответ рассчитывала, — впрочем не важно! Главное, — продолжила с увлеченным напором, — представь, что ты пытаешься рассказать это слепому от рождения! Как это описать? И как передать, какая буря чувств тебя при этом переполняет. Вот как?
Мы встретились глазами, девчонка улыбнулась, приглашающе махнула рукой. Мы снова оказались в Лягушатнике.
— Смотри, Русик, твоя проблема — не эффективный мах.
Снова я на вершине пирамидки, или вернее — пьедестала из четырех валунов, образующих ступеньки. Майка расхаживает взад-вперед внизу, с видом профессора на лекции. Вид на нее сверху ... скажу так: привлекательный.
— Ты слушаешь меня?
Поспешно закивал головой.
— Так вот, ты машешь сильно, я бы даже сказала — резко, но неправильно.
— Да как так? Я же летел? Я же набирал высоту махами? Значит все норм! У меня получается.
— Блин, Рус, ты не набирал высоту, ты ее сохранял. Разницу улавливаешь?
Теоретически да.
— Вижу скепсис на лице. Как же тебе объяснить... О! Ты же плавал? В смысле — в плавь, — она изобразила гребок руками.
— Да
— Вот! И здесь почти так же. Видел когда-нибудь, как какой-нибудь спортзальный или пляжный мачо, — сколько же иронии в этом «мачо»! — изображает плаванье кролем? Вернее, — девушка усмехнулась, — это он считает, что кролем. Загребает себе изо всех сил, машет своими накаченными ручонками... При этом голова всегда над водой, из-за этого ноги утонули, короче — дури много, результата ноль: брызги во все стороны, волну гонит... А стоит встать на соседней дорожке, и поплыть в пол силы но технично, как этот «пловец» сдувается.
— Знакомо
— Вот! — Майка воздела к небу указующий перст, — Сильно, не значит эффективно!
— То есть у меня также? Дури много, результата нет?
— Не льсти себе, — скривилась наставница, — у тебя пока и сил-то никаких. Но в целом мыслишь верно: ты очень неэффективно расходуешь выносливость в маховом полете.
— И что делать?
— Учиться Русик. Учиться.
— Окей, наставник!
Я раскрыл крылья, чуть наклонился, ноги вместе для прыжка, и...
— Ты куда?
Девушка стояла внизу, уперев руки в боки, смотрела изогнув бровь. Я что-то не то делаю?
— Как куда? Учиться — сама же сказала. Сейчас полечу, и буду отрабатывать махи...
— Не-е-е Рус, — помотала головой наставница, — ты сначала научишься плавать, а потом я налью воду в бассейн.
Она иронично окинула меня взглядом, хмыкнула, пояснила:
— Сейчас ты будешь отрабатывать махи, как говориться «на сухую». До тех пор, пока мне не понравится.
— Май! Ну это ж ерунда какая-то! Я смотрел — так никто не взлетает! Либо как я прошлый раз — с возвышенности старт в парящем положении, и лишь потом подключают махи. Либо как ты, Сапсан, «братья» — с прыжка.
— Так, ученик! — кажется Майка начинала злиться, — что за бунт на корабле? Решил, что раз ты уже почти полетел, то и наставника слушать уже не надо?
Честно говоря, я и сам уже сообразил, что попал в ловушку начинающего — только что-то стало получаться, и уже чувствуешь себя «опытным».
— Прости, — выдохнул я, — что делать то?
— Полетное положение, — злясь уже больше по инерции скомандовала Майка, — ниже, ниже. Спину ровнее. Так. И отсюда — десять махов. Энергичных!
— Достаточно, — закончив считать бросила девушка. Констатировала, — все плохо! Рус, ты все забыл!
Вот черт! Выпрямившись, я хмуро слушал наставницу. Я же уже почти икар! Я без пяти минут — летаю. А меня опять гоняют по элементарным навыкам как какого-то новичка. Обидно? Да кого я обманываю, конечно обидно! Только я при этом помнил, как меня, занявшего четвертое место на своих первых соревнованиях в одной из номинаций, и приехавшего на следующую тренировку в состоянии эйфории, ожидавшего каких-то похвал от тренера, может — торжественного поздравления перед всеми ребятами, сразу после разминки поставили к «балде», с заданием долбить примитивную связку из двух ударов. Первую, которой учат совсем новичков! Да еще при этом периодически проходящий мимо тренер бросал: «за локтем следи!», «не заваливайся! Что ты как тюфяк!» Тогда я глотал обиду, и долбил, долбил, долбил... Только через год тренер проговорился, что это был способ загасить в зародыше звездную болезнь, которую я мог схватить
