Великий Сумрак уже проник и в ваш мир, и он уже устроил охоту на вас. Но ты и твои друзья, первые ласточки, что в первые за многие века, смогли дать ему отпор.
— Кто он, — мое горло с трудом произносило звуки, да и дело начало как-то деревенеть.
— У нас осталось мало времени, — покачало она головой, но все же ответила на мой вопрос. — Великий Сумрак, сущность, что одинаково пожирает свет и тьму. Он бесконечный голод, что пытается пожрать миры. Будьте осторожны, Сумрак, очень коварен и опасен. Но и его власть не безгранична. Пока что он не имеет той же полноты власти в вашем мире, как и в том, где вы запустили храм. Но каждый день, наступает время, когда его власть безгранична. Это время перед рассветом и закатом, тогда, когда сумрак поглощает свет и тени.
— Что нам делать? — ели смог вытолкнуть я из себя.
— Сражайтесь, — просто ответила она, — и становитесь сильнее.
Большего она мне ничего сказать не успела. Мир, в котором я очутился, растаял как предрассветная дымка. А моё сознание, снова потеряв якорь, понеслась в странно мире. Но в этот раз мой полёт было совсем не долгим. Уже буквально через мгновение, я оказался в теле, на этот раз точно в своём родном теле.
И ощущения, от прибывания в своём родном теле меня не обрадовало. Оно болело. Да и ощущения бессилия и беспомощности, мне тоже не нравились. Почему меня отключили от виртуала, верните меня назад, в моё привычное, послушное и такое уютное виртуальное тело.
Мне с трудом и великими усилиями, всё же удалось еле-еле разлепить свои глаза. У меня было такое ощущение, что мне каждый день под веки сыпали песка, чтобы моё пробуждение было как можно более мерзки. Считать, что я полностью открыл глаза было бы глупым, максимум это мелкие щёлки, через которые я и наблюдал за миром. И вот то, что они видели, меня совершенно не радовало, я явно был в больнице.
Как раз в этот момент, когда я обозревал свое место обитание, двери что были немного с боку от кровати тихо распахнулись и внутрь вплыла медсестра. Она не обратила на меня и малейшего внимания, сразу направившись к приборам. А вот моя глотка, что пересохла, была с этим полностью не согласно и я попытался её окликнуть. Но даже просто открыть рот, было для меня непосильной задачей. И тогда я решил просто промычать.
Этого мне практически не удалось. Тот жалкий писк, что смогло издать мое горло, даже хрипом назвать было сложно. Но вот что удивительно, меня всё-таки услышали. Медсестра настолько резко повернулась в мою сторону, что я даже побоялся, что он тут что-нибудь снесёт. Она целую минуту пристально вглядывалась в меня, с каждым мгновением бледнее всё сильнее и сильнее. Апогеем этой ситуации стало то, что она очень громко, чуть ли не на ультразвуке, закричала.
— Доктор Козлов, он проснулся, — после чего практически мгновенно покинула мою палату, громко при этом стукнув дверью. За дверь начали нарастать звуки, а я про себя костерил медсестру, ну не могла она дать мне воды попить, прежде чем с воплями убегать.
Конец первой книги.
