он обернулся к ним, сморщил зарёванное лицо и спросил:
— Это ведь неправда?!.. Мама!..
— Ваня, я... — Алиса растерянно посмотрела на Кирилла, а тот неуверенно пожал плечами.
Он ведь и сам точно не знал, правда это или нет.
— Это передал Леонид… — пробормотал молодой человек.
— Нет!.. Нет!.. — Ваня стоял, мерно покачивая головой.
А потом вдруг закрыл глаза.
— Ваня, ты что творишь?! — закричала Алиса, кидаясь к нему.
Мальчик вспыхнул ярко, как маленькое солнце. В тот же миг возникший из ниоткуда порыв ветра упруго толкнул взрослых, повалив их на землю, как тряпичных кукол. Кирилл и вовсе чуть не полетел кувырком с лестницы: похоже, разгулявшийся ветер только набирал силу.
А потом обжигающе-яркий свет принял форму сферы, которая начала стремительно расширяться. Она росла и росла, рассекая вечерние сумерки — и так, пока не достигла дальних границ узла…
А когда свет погас, Ваня лежал на вершине скалы, закрыв глаза.
Тион шёл вперёд, почти не замечая того, что происходит вокруг. Потрёпанная армия жителей узла возвращалась в крепость. Без рабов-воинов, без победы, без правителя… А сам Тион потерял цель жизни. И теперь не знал, что ему дальше делать.
Спустя несколько минут после смерти Игоря, когда волна сияния заставила отступить слуг Хаоса, Упорядоченное наложило штраф. Страшный штраф, фактически откативший Тиона до статуса «ветеран». И теперь он еле переставлял ноги под весом доспехов и оружия.
Как рыцарь Эйрикса, он всегда немало на себе таскал. И теперь этот груз пригибал его к земле, заставляя плестись в хвосте колонны, уходившей через лес домой. Но штраф — это была лишь половина беды. Тион лишился задания на возвращение семьи…
А вместе с ним последней надежды лишились его друзья. Они слишком торопились закончить дела на этом узле. Слишком рвались побыстрее увидеть своих родных. И поплатились за свою спешку… Их близким предстояло остаться в Мареве.
Остаться навсегда.
Всё было размытым, странным, жутким: и плывущие клочья тумана, так похожего на хаотический, и бескрайнее серое небо, нагонявшее лёгкую тоску. Здесь невозможно было радоваться чему-то, но и грустить не слишком-то получалось. Это место, если можно так назвать странное пространство вокруг, было какое-то «ни то, ни сё».
Рука, которая должна была быть ещё довольно молодой, выглядела в той же мере рукой взрослого, как и рукой ребёнка. Кожа была серой и сухой, как будто кто-то взял и обтянул тело серым пергаментом. Волосы были похожи на спутанный комок пыли.
Он не чувствовал времени, но при этом ощущал каждую секунду. Его путь лежал вперёд — на многие эоны, на многие миллионы шагов. И каждый его шаг знаменовался не слишком-то интересным вопросом.
— Всё ли вас устраивает в вашем текущем положении?
— Нет, — признался он в ответ.
И сделал следующий шаг.
— Ваш ответ принят! — сообщили ему, пока он шагал.
Он пожал плечами. Это было неважно. Всё было неважно. Ни странная местность вокруг, ни клочья тумана, ни изменившаяся внешность. Ничто из этого не имело значения. Важным было что-то другое...
— Всё ли вас устраивало в вашей жизни? — не отставали от него.
Он попытался вспомнить свою жизнь. Какие-то смутные образы промелькнули у него в голове. И куда-то пропали.
— Жизнь…
— Вам не вспоминается ничего выдающегося? — наседали на него чьи-то вопросы.
Он промолчал. Он пытался вспомнить: снова и снова. Что-то про жизнь. Там было что-то очень важное для него...
— Вам не вспоминается ничего выдающегося? — от него всё ещё требовали ответа.
А потом он увидел девочку, которая бежала к нему с криком «Папочка-а-а-а!». И другую девочку помладше, которая горько плакала, сжавшись в комок. Он увидел светловолосого мальчишку, который кричал что-то о вранье. А затем беззвучно плачущую красивую женщину…
Он знал её… Он точно знал всех этих людей. Это была… Это была его семья.
— Вам не вспоминается ничего выдающегося? — вопросы по-прежнему требовали ответа.
— В жопу иди! — ответил он, наконец, разворачиваясь. — Я возвращаюсь.
— Вы не можете вернуться.
— А я всё равно возвращаюсь! — отрезал он.
— Что вы вспомнили?.. Что-то из вашей жизни?.. Что вас держит?..
Вопросы следовали один за другим, а он шёл и шёл назад, не останавливаясь. Вот только позади была всё та же серая, ничем не примечательная равнина. И бесконечные эоны пути по ней. Ему всё ещё нужно было что-то вспомнить…
— Кто вы? — вопросы становились настойчивее, а ответы обязательнее.
— Игорь… Я Игорь! — вспомнил он.
— Куда вы идёте?
— Я возвращаюсь! — ответил Игорь. — Я возвращаюсь к своей семье!
— Так всё и будет, — когда видения закончились, сообщил воплощение Порядка.
Игорь, который, глядя на то, что ему показывали, то страдал от боли и жалости, то пытался скрипеть зубами, услышал в этих словах что-то странное. То, чего услышать не мог.
— Будет? Так это… Будущее? — уточнил он.
— Будущее… Прошлое… Настоящее… — воплощение Порядка слегка полыхнул белым светом. — Мы не видим в этом разницы. Время — это просто величина. Одно из измерений упорядоченной материи.
— Так… Я всё-таки не понял… Это случилось? Или только случится, или просто… — продолжил гнуть свою линию Игорь.
— Это так важно? — поинтересовался воплощение Порядка.
— Конечно, важно! — стукнул кулаком по белому столу Игорь. — Если этого не было, значит, я могу всё исправить!
— Это вызывает у нас некоторые сомнения… — признался воплощение Порядка. — Как вы всё исправите, Игорь? Если вы умерли — значит, умерли. И ничего исправить нельзя.
— Но ты… Вы же сказали, что я могу вернуться! — нахмурил брови Игорь.
— Конечно! — согласился воплощение Порядка. — Мы не собираемся брать свои слова назад. Однако нам ещё многое надо понять. И многое вам объяснить.
— Так я вернусь после тех событий, которые увидел? Или до? — докопавшись, наконец, до сути противоречий, уточнил Игорь.
— А вот это уже вам решать… Мы можем только подсказать! В крайнем случае, осторожно посоветовать! — воплощение Порядка улыбнулся. — Вы про это, что ли, спрашивали?
— Да…
— Вам надо быть точнее в своих формулировках! Наше коллективное сознание обрабатывает такое количество информации, что ресурса на
