Текущее значение — 1500.
Вы поглотили 46 лет. Резервуар «ж» восстановлен на 552 единицы. Текущее значение — 964 / 1500.
Я посмотрел на тело, от которого секунду назад исходило сияние. Незнакомец превратился в иссушенный труп. Второй страж закона валялся рядом. Тьфу, падла! Хотя проблемой меньше. Мне и одного для допроса хватит.
Я потрогал шпажную перевязь. Ясно, бутафория. Причем довольно дешевая. И материал странный. Это точно не пластик. Да и на металл с деревом не похоже. Резина или что-то вроде того. Подхватил на руки бессознательное тело. И с чего оно такое легкое? Или это я резко стал сильнее? И куда его тащить? Обратно в сарай? Так враги знают, что я был именно там. Но оставаться на улице не имеет никакого смысла.
Я завертел головой, в полглаза наблюдая, не очнется ли моя очередная жертва. Ничего подходящего, где можно было бы уединиться, рядом не было. Пришлось всё-таки тащить законника в сарай, благо, отойти далеко я не успел. Да и ночь скрывала меня от посторонних глаз.
Через пару минут скинул патрульного на землю. Кочергой я подпер дверь, чтобы никто неожиданно не заявился. С удивлением понял, что стал видеть в темноте. С чего бы это?
Пришлось прождать, пока пленник оклемается. За это время я успел снять с него всю одежду и принарядиться. Ботинки и штаны немного жали, но, в принципе, лучше быть в этом, чем сверкать голой задницей.
Ага! Приходит в себя. Глазки-то задергались. Но делает вид, что в отключке. Сейчас исправим ситуацию дедовским способом. Хе-хе. Я снова скрутил руку. Мужик застонал.
— Слушай меня внимательно. Дернешься — убью! Попытаешься…
— Я обходчик, — перебил патрульный. — Меня нельзя трогать.
— Да что ты говоришь! — сказал я и надавил. Тут, я смотрю, прям всех нельзя трогать. Недотроги блин. Кость хрустнула. Страж закона завизжал. — Вот шельма!
Ведь не собирался сразу ломать. Силушку-то богатырскую контролировать надо. Я взял остатки тряпья, которые содрал с прошлого мужика, и затолкал их в ревущий рот. Паскуда такая — чуть пальцы не откусил! Даже оповещение показало, что получил пару единиц урона.
— Если ты сейчас же не успокоишься, я тебе твою же шпагу в жопу затолкаю. Затем проверну пару раз.
Современное поколение такое, я вам скажу — бесхребетное. Уколол пальчик — сразу же мажут перекисью, затем пластырь лепят, а сверху бинт наматывают в десять слоев. Разбил коленку — сразу в больничку. Температура больше тридцати семи — готовь гроб. А если сломал что-то, то это трагедия и воспоминания на всю жизнь. А вот тут стоит отдать должное. Потребовалась всего минута, чтобы пленник начал нормально соображать. Я вообще в своем мире нахожусь или нет? Что-то начинаю сомневаться. Уж не впал ли я в маразм? Или они все наркотой обдалбываются, поэтому боли не чувствуют? Хотя этот на торчка не похож. И кожа вполне здоровая, и взгляд осмысленный, и лицо почти чистое.
— Эй, обходчик, теперь ты будешь отвечать на вопросы? — спросил я, аккуратно фиксируя его мордой в пол.
— Да. Кто ты? Что тебе надо?
— Вопросы тут задаю я. Это понятно? — я вдавил его лицо в землю. Ну и на лопатку нажать не забыл.
— Да, — донесся односложный ответ.
— Где я сейчас нахожусь? — на моем лицо проскочила улыбка. Дело сдвинулось с мертвой точки.
— Рязанское графство. Трущобы. Территория Альфача Косого.
Да какого черта? Они сговорились все что ли? Ну-ка, проверим его на знание географии:
— Что входит в графство?
Патрульный без запинки перечислил баронства. Я еле удержался, чтобы не сплюнуть. Снова услышал знакомые названия: Голицынское, Репинское и прочие.
— Какая сейчас дата?
— Семьдесят шестой год со дня Второй мировой клановой войны. Завтра настанет третья неделя лета, — отрапортовал обходчик.
Ответы порождали новые вопросы:
— Что было до войны? Что за кланы? Кто такой Альфач?
— Не ведаю. Кланов было много. Российский выиграл в войне. А Альфач — это смотрящий этого района трущоб.
Ясно, что ничего не ясно. Языка-то я хорошего нашел. Поёт, будто соловей. Хотя на нем может быть жучок слежения. И скоро сюда набегут другие патрульные. Я обратил внимание, что на его предплечье такие же наколки, как и у первой мужика.
— Что значат твои татуировки?
— Я не понимаю вопроса, — моментально признался страж закона.
Я ткнул в его рисунки.
— Неужели не знаешь? Это же все зна…
Снова не рассчитал, снова перелом, снова крик. Опять пришлось заталкивать в рот кляп. Через три минуты мы продолжили общение:
— Это было последнее предупреждение! — произнес я спокойным тоном.
— Я всё понял, — смиренно пробормотал патрульный.
— Что за татуировки? — повторил я вопрос.
— Это печати. Даются каждому живому существу при рождении.
— Кем даются? — не понял я. Тут клеймить что ли начали, прям как в лагерях фашистов?
— Богами. Они дают нам тело, а на нем — печати.
— Ну предположим, — я хмыкнул. Почему-то мне казалось, что мужик сам верит в то, о чем говорит. — И что они значат?
— Первая — капля. Это значит, что мы являемся кормом. Вторая — знамя графства. А третья — символ клана.
Первым желанием было свернуть ему шею. Ну достал! Честное слово! Мне внуки как-то пробовали объяснить, что они делают за компьютером. Они зачем-то мышкой всё время клацали. А по экрану передвигался маленький человек. И там огоньки всякие были. Вот из этих объяснений я понял больше, чем из трёпа патрульного. Но я всё-таки взял себя в руки:
— Ну допустим. А где находится Рязанское графство?
— В Центральном герцогстве.
Глубокий вдох… Выдох…
— Пусть так, — смирился я. — А герцогство?
— В Российской империи, — пленник попытался скрыть своё недоумение.
— Когда было крещение Руси? — спросил я, делая вид, что не заметил заминки. Ну эту дату он точно знает. Хотя… Нынешнее образование ни в какое сравнение с советским не идет.
— Я не понимаю вопроса, — испуганно проговорил мужик.
— Какое вещество вы употребляете? — задал я вопрос. Знаю, что сейчас это было не так важно, но всё-таки хотелось определить, чем именно колют себя местные торчки.
— Мы — мясо, овощи, воду. Благородные — нас.
Нет. С наркоманами говорить всё-таки бесполезно. То им ангелы с демонами мерещатся, то их домовой душит, то чудовище куда-то утаскивает. И ведь развелось всякой дряни! Раньше такого точно не было.
— И как же они вас едят? Вы вкусные?
— Кровь пьют. А насчет вкуса — не знаю. Те, кто в катакомбах живут, знают. А я всегда на поверхности был. У нас тут животные есть. И благородные нас правильно кормят. И заботятся о нас. Чем
