начала моего появления в этом мире хоть были, но не столь значительные. Ушла паранойя, спутанность мышления и повышенная жестокость, но, признаться, этого я не ощутил. Хотя, если вспомнить мои мысли о войне, ядерных взрывах и радиационных лучах, то можно сказать, что паранойя пропала.
От Танатоса я получил игнорирование ядов (надеюсь, оно будет действовать на разные наркотические вещества из катакомб), отравленную кровь, увеличенные объемы резервуаров и управление энергией. Последнее меня заинтересовало больше всего. Сейчас я ощущал, что полноценно владею магией. Казалось, что если захочу, то смогу приподнять мысленно любой предмет. Да и в голове сформировались знания, как воссоздавать огненные шары или ледяные иглы. При этом я понимал, что нельзя понапрасну расходовать магию. Мне требовалась медленная и вдумчивая тренировка. К тому же этот ресурс не восстанавливался сам по себе, а только благодаря иссушению игроков.
Я сконцентрировался на Прапоре. Лёня был совсем плох. Слабые ладони кое-как держали рукоять кинжала. Если учитывать, что он сказал правду, то ему без двадцати минут сто лет. В моем старом мире он бы родился во времена Ленина. Хе-хе. Что-то он медлит. Попрошу-ка я другого человека:
— Осип, вскрой мне предплечье!
Я ожидал, что маг не будет раздумывать, а сразу же выполнит требуемое. За последние дни он научился не задавать вопросов. При этом понимал всё с полуслова и действовал моментально, будто тонко настроенный механизм. Чудо, а не помощник! Но ничего не происходило. Странно…
Морщинистые лица бойцов были изможденными, словно они только что пробежали марафон. Да и вообще: почему они сейчас спокойно стоят? У нас же было генеральное сражение. Хотя понятно, почему: мы победили. Сколько времени прошло? По ощущениям не больше пары часов. Если судить по облачному потолку пещеры, то я до сих пор в катакомбах. Да и знакомая крыша виднеется, на которой меня подстрелили. Я, видимо, упал с неё.
— Осип, ты оглох? — прорычал я.
— Его нет, — послышался голос Демида.
— В каком смысле нет? — автоматически спросил я, хотя ответ был очевиден.
— Он истратил всё свое время. Лежит сейчас в метре от тебя. Слева.
Я повернул голову и увидел мага. На нём отсутствовали видимые повреждения. На умиротворенном лице играла легкая улыбка. Одежда хоть и испачкалась, но была полностью целой. Свободный кафтан висел тряпкой на тщедушном состарившемся теле.
Прапор тем временем смог совладать с кинжалом. По моей руке потекла алая кровь с золотыми прожилками. Лёня неуверенно притронулся губами к порезу, но я вдавил предплечье в его рот и в очередной раз приказал, чтобы он пил.
Я снова ощутил, как из меня выходит энергия. Перед глазами всё поплыло, в ушах набатом застучали барабаны, внутренние органы закололо. Боль чувствовалась повсюду, начиная от макушки, заканчивая пятками. Глубоко в сознании промелькнул образ Влады, которой в срочном порядке нужно было подкрепиться после преображения. А ведь многие бойцы ранены. Прапор может учуять кровь и наброситься на них. Танатос обещал, что призрак не тронет людей, которые благодаря мне станут аристократами. Вот только, думаю, стража катакомб не получится остановить, если новоиспеченный игрок кого-то атакует первым. Попытался предупредить воинов, но выдавил из себя только едва различимый шёпот.
— Тащите ещё одно! — проревел Медведь.
Я не понял, о чем говорит этот плечистый боец (радует, что он остался жив). Зрение не позволяло разглядеть, что происходит вокруг. Боль прекратилась — Прапор оторвался от моей руки.
Ощутил, как на меня кинули чье-то тело. Перед глазами промелькнул силуэт, а следом моё лицо залил фонтан крови. Тьфу, шельма! Теперь понятно, что за мерзкий привкус во рту и почему стягивались мои щеки. Эти изуверы использовали меня как алтарь для жертвоприношений!
— Всё хорошо, Ильич, — попытался успокоить меня Демид. — Это один из пленных людоедов.
А, ну раз такое дело, то всё нормально: можете продолжать… В следующую секунду меня засыпал прах иссушенного человека. Я сразу же ощутил себя намного лучше. Внутренний резервуар не был полон, но мне хватило сил, чтобы подняться. Сразу же огляделся.
Трупы… Сотни трупов. Повсюду кишки, оторванные ноги и раскуроченные грудные клетки. Все поверхности окрасились багряным цветом. На возведенной магической стене виднелись ошметки мозгов, волосы и куски плоти. От запаха дерьма перехватывало дыхание. Самым примечательным была земля. На ней зияла широкая пропасть, на дне которой бурлила непонятная жижа.
— Сколько у нас пленных? — я посмотрел на бойцов. — Это все, кто выжил?
— Ещё трое охраняют людоедов, — доложил Медведь. — Нас осталось двадцать три. Это вместе с тобой. Общие потери вместе с Артёмом — тридцать шесть человек.
— Ясно, — я скривил губы.
Артём — это боец, который попал в ловушку. Жаль его. И Осипа жаль. Да и вообще всех, кто не смог пережить сегодняшний день. Я понимал, что наших врагов первоначально было больше полутысячи. Размен один к пятнадцати заслуживал уважение, а если учитывать, что я оценивал наши шансы на победу близкими к нулю, то результат вышел отличным. Но всё равно на душе было пакостно. В этом прогнившем мире каждый осознающий себя человек ценится на вес золота. И в этой бездумной мясорубки мы потеряли очень много воинов. К тому же те, кто смог сохранить жизнь, выглядели глубокими стариками. Не все, конечно, но многие.
— Сколько пленных? — повторил я. — Взяли кого-нибудь из господинов? Ярла видели? Откуда эта яма?
— Осталось тринадцать… — начал Медведь.
— Стоп! — прервал я. — Найдите целое ведро. В домах их полно, — я обвел рукой пространство. — Убейте людоеда. Сцедите кровь. Потом принесите её Прапору. Он скоро станет благородным. Демид, займись!
— Понял, — сказал разведчик и тут же убежал, но не в указанное здание, а куда-то вдаль улицы. Следом за ним отправилось еще несколько человек.
— Что касается наших погибших, — я повысил голос, чтобы меня слышал каждый боец. — Они попали в лучший мир. Туда, где их ждёт настоящая свобода и вечное блаженство…
— Мы не дворяне, — донёсся голос одного из лучников. — У нас нет души. Мы умираем, и на этом наша жизнь заканчивается.
— Я тоже так раньше думал. Сейчас мы находимся на территории Танатоса. Это божество…
Договорить не успел. Ощутил, как сгустился воздух. По телу пронёсся мурашечный табун, дыхание перехватило, ноги непроизвольно затряслись. Бессознательного Прапора перекосило. Он конвульсивно задергался, но почти сразу затих. Другие бойцы обратили внимание на гостя, но никакого беспокойства по этому поводу не выдавали. Я давно подметил деталь: на обычных людей страж никак не влиял, но на меня и аристократов сила призрачного существа распространялась в полном объеме. И если в той обители, где спит Влада, воздействие стража было минимальным,
