Джеймс ожидал подобного ответа. Элай не походил на человека, любящего компанию. Сам Джеймс тоже не отказался бы очутиться где-нибудь подальше от этого непредсказуемого, а потому опасного человека. Но он понятия не имел, в какой стороне столица, и Элай единственный, кто мог указать путь.
— Я еду с тобой, — он кое-как вскарабкался на спину лошади и ерзал, устраиваясь поудобнее. — Можешь делать вид, что меня нет, но я все равно последую за тобой. Возвращаться мне нельзя, да и некуда. А в столице, как ты говорил, никому нет дела до другого. Обещаю, как только въедем в Эльфантину, разойдемся кто куда.
Элай смерил его презрительным взглядом. Вор не сказал ни слова, но когда Джеймс поехал вслед за ним, не возражал.
В день, когда Аурика Прекрасная оставила родину, солнце светило особенно ярко. Она смотрела на него во все глаза, впитывала его лучи с алчностью, опасаясь, что они больше никогда не коснутся ее кожи. Накануне они попрощались с Иоландой. Девушки плакали, предчувствуя, что в этом жизненном цикле им не суждено встретиться.
— Как ты, солнце мое? — Лоредан накрыл руку супруги ладонью.
Их пальцы переплелись. В другой раз рукопожатие возлюбленного вселило бы в Аурику спокойствие, но нынче он был не властен над ее настроением. И все-таки она, собрав остатки сил, улыбнулась.
— Не скрою, меня страшит наше путешествие. Впервые я покидаю Гелиополь. Но пока ты рядом, я готова к любым невзгодам. Лишь бы ты любил меня как прежде.
— Я люблю тебя сильнее, чем в день нашей свадьбы, — признался Лоредан. — Я никогда не думал, что у моей маленькой супруги такая непоколебимая воля. Я восхищаюсь тобой, Аурика!
К словам он присовокупил поцелуй, и на краткий миг она забыла горести, найдя в объятиях мужа покой и наслаждение.
Их путь начался в солнечных горах Гелиополя. Дормез[1], в котором они ехали, был запряжен пятеркой лошадей рыжей масти. Их холеные бока сверкали на солнце подобно золотым слиткам. По главной дороге, пригодной для карет, они спускались все ниже и ниже, пока не достигли равнины. Аурика не ведала, что земля бывает такой плоской. Ни пригорка, ни холмика, и вид до самого горизонта. Аж дух захватывает от простора!
Их сопровождали семь верных Лоредану лучников. Он лично выбрал их, чтобы служили ему верой и правдой в далекой стране. На них одних он мог положиться в изгнании. Дамиан хотел поехать с товарищем, но Лоредан был непреклонен: друг нужен ему в Гелиополе. Ему он доверил вести дела от своего имени.
Убаюканная мерной качкой дормеза, Аурика часто проваливалась в сон. Время смешалось. Сколько часов прошло с тех пор, как они выехали из Гелиополя?
Чем дальше увозили лошади, тем разительнее были перемены вокруг. Наконец, они добрались до первого города — Калидума. Дома здесь стояли тесно, прячась в тени друг друга. Все окна выходили на север. По узким улочкам ветер гонял песок. Стоял разгар дня, и город, казалось, вымер — на улицах не души.
Аурика выглянула из дормеза в поисках признаков жизни. Но все, что увидела, — тени людей за закрытыми ставнями.
— Что здесь стряслось? — спросила она мужа. — Что за несчастье постигло город?
— Все в порядке. Люди просто прячутся, моя заря, — улыбнулся Лоредан, который неоднократно бывал в городах людей.
— Но от кого? — она приготовилась услышать рассказ об ужасном монстре, терроризирующем город, но ответ супруга застал ее врасплох.
— От солнца.
— Разве солнце способно причинить вред?
— Людям — да. Оно испарило воду из их колодцев, выжгло их посевы и оставило их умирать от голода и жажды.
— Я слышу тебя, — ответила Аурика, — но не понимаю твоих слов.
— Это потому, мой ясный рассвет, что тебе не ведом голод. Все, в чем нуждаешься, ты получаешь от солнца. Его энергия питает тебя. В то время как люди добывают пропитание своим трудом.
Дормез остановился около трактира. Его двери были запертыми на засов. Лучники стучали до тех пор, пока они не открылись перед их господином.
Внутри было темно. Наглухо закрытые ставни не давали солнечным лучам проникнуть в трактир. Первое, что сделала Аурика в отведенной ей комнате, — распахнула окна настежь и впустила солнечный свет. Он помог ей примириться с убогой обстановкой. Желтые лучи окрасили темные стены. Жизнь вне Гелиополя не так ужасна, решила она, любуясь солнечными зайчиками. Но спустя пару часов ее мнение резко изменилось.
Началось с того, что она заметила: свет потускнел. Ни с чем подобным она прежде не сталкивалась. Солнце, место которого посреди небосклона, сдвинулось. Но Лоредан не выказывал беспокойства. Должно быть, ей померещилось.
Аурика прилегла отдохнуть, а когда проснулась, окружающий мир изменился до неузнаваемости. Вскрикнув, она вскочила с кровати и заметалась по комнате. Может, она все еще спит и ее глаза закрыты? Как иначе объяснить темноту?
— Аурика! — Лоредан заключил ее в объятия, но она не могла рассмотреть его милого лица.
Мысль о том, что она никогда больше его не увидит, лишила ее остатков рассудка. Она забила в рыданиях на груди мужа, а он крепко прижимал ее к себе и шептал слова утешения.
Вскоре слезы иссякли. Им на смену пришла апатия. Аурика позволила Лоредану усадить себя в кресло. Она следила за тем, как он возится с башенкой в подставке. На ее верхушке разгорелся огонь, частично разогнав сумрак.
— Это свеча, — пояснил Лоредан. — Их жгут, когда темно. Они дарят людям свет.
— Теперь так будет всегда? — пробормотала она обескровленными губами.
— Всего пару часов. Ночи в это время года коротки, как юбки танцовщиц. Тебе нечего бояться. Скоро снова выглянет солнце.
С улицы доносились голоса. Ночная прохлада вдохнула в город жизнь. Жители покидали дома, отправлялись по делам. Торговля, заключение сделок, визиты, встречи и расставания — все в городе свершалось по ночам.
Аурика на нетвердых ногах приблизилась к окну. Мимо трактира проходила шумная компания молодых людей. Их голоса неприятно резанули слух.
— Чему они радуются?
— Отдыху от полуденного зноя. Солнце для людей далеко не то же самое, что для гелиосов. Для нас оно верный друг, для них — безжалостный мучитель. И все же они, как и мы, не могут жить без его света.
— Замолчи, — попросила она. — Не хочу ничего знать об их жизни. Достаточно того, что ты увез меня далеко на север и повезешь еще дальше.
— Север? — он улыбнулся. — Ты не видела севера, мое светило. Ночи там длятся месяцами.
— Я не вынесу этого, — Аурика захлопнула ставни, отгораживаясь от тьмы за окном. — Этот мир мне чужд.
— Ты просто с ним не знакома. Пойдем, — он протянул ей руку, — я покажу тебе.
Она послушно вложила свою ладонь в его, хотя меньше всего желала покидать комнату и выходить под черное небо.
— Смотри, — Лоредан указал вверх, как только они оказались на улице. — Эти яркие точки на небе называются звездами.
Аурика с опаской посмотрела на небо. Лишенное приятной голубизны оно казалось враждебным.
— Помнишь сказания нашего народа?
— Какое именно сказание ты имеешь в виду? — уточнила она, опустив взгляд в землю. Лучше смотреть под ноги, чем видеть мрачную бездну над головой. Порой гуляя в горах, она натыкалась на провалы между скалами. Глубокие и опасные. Небо низших напомнило ей такой провал.
— Сказание о звездных путешественниках, о нашей истинной родине.
— Это древняя легенда, — произнесла Аурика. — То, о чем в ней говорится, произошло так давно, что многие сомневаются правда ли это.
— Разумеется, правда, — ответил Лоредан. — Чем еще объяснить нашу непохожесть на людей? В сказании говорится, что наши предки спустились с неба и остались жить на чужой земле. Но земля была уже занята, и чтобы не мешать людям, они удалились в края, где не нашли жизни. Одна часть народа пошла на крайний север, другая — на крайний юг.
— Так появились солнечные и снежные, — закончила за мужа Аурика. — Я слышала это придание. Но, если оно правдиво, почему мы не вернемся назад?
— Небесный отец привел нас в этот мир. Кто мы такие, чтобы сомневаться в его мудрости? Да и серебряная колесница, на которой предки попали сюда, утеряна.
— Зачем ты напомнил мне легенду?
— Чтобы ты поняла: земля изначально принадлежала не нам. Они, — он кивнул на группу людей неподалеку, — ее истинные хозяева.
— Низшие?
Аурика с тревогой взглянула на мужа. Не тронулся ли он умом? Возможно, травма, полученная при падении с горы, была тяжелее, чем она предполагала. Но Лоредан выглядел серьезно. Он верил в то, что говорил.
— Да, мы зовем их низшими, потому что они во многом уступают нам. Их законы не такие мудрые, как наши. Их жизненный цикл вдвое короче нашего. Они грубее и агрессивнее. Но их недостатки не отменяют того факта, что эта земля породила их, а мы на ней непрошеные гости.
