Ознакомительная версия.
Не дожидаясь нового витка ярости Андрея, я тут же телефон отключила. Вот только настроение все равно уже было безнадежно испорчено. Без энтузиазма жуя печеньку, в очередной раз мысленно порассуждала на порядком надоевшую уже тему «почему я влюбилась в тирана», но так ни к каким выводам и не пришла. Ситуация казалась совершенно безнадежной.
К Полянскому между тем присоседился любопытный пожилой дядечка. Худощавый, с острой бородкой и потрепанным портфелем под мышкой он нервно ерзал на стуле и беспрестанно промокал лоб носовым платком. В моем воображении упорно рисовалось, что этот незнакомец – некий гениальный ученый в опале, за которым охотятся все спецслужбы мира. Мало ли, изобрел что-нибудь эдакое и вручил Руслану, отчего тот и стал мегазлыднем с паранормальными способностями. Для довершения избитого сюжета не хватало только неожиданно свесившегося сверху Человека-паука, который героически приполз сюда из Нью-Йорка, дабы спасти мир от очередной угрозы. Я даже головой потрясла, чтобы эти бредовые мысли унять.
В любом случае собеседник Руслана выглядел чересчур подозрительным. Как назло, я сидела слишком далеко, чтобы разговор расслышать, а строить разумные предположения – явно было не по моей части. Но и бездействовать тоже не хотелось.
Включив мобильник, я даже смотреть не стала оповещение, сколько раз звонил Андрей, и набрала Литвинову.
– Машуль, привет еще раз, – быстро начала я, услышав ее прощебетавшее «Мари на связи», – у меня к тебе дело на миллион. Выручишь по-дружески, ага?
– Ой, да запросто! А что нужно-то?
– Сущий пустяк. Достань мне номер Полянского.
Маша хихикнула и вкрадчиво поинтересовалась:
– А тебе зачем?
– Ничего такого, о чем ты сразу подумала, – спешно заверила я, лихо сочиняя на ходу. – Дело в том, что Саныч поручил мне оповестить Руслана по поводу тренировок. Ну по баскетболу. В школе я забыла совсем, а надо срочно сегодня связаться.
– Как все прозаично, – явно разочарованная в лучших ожиданиях Маша вздохнула. – Но ты не переживай, я – в таких делах профи, достану тебе до вечера номер. Все, чмоки-чмоки, я перезвоню.
Пока я разговаривала, старичок-ученый уже ретировался, но Руслан уходить не спешил. Мы снова переглянулись. Мне так и хотелось через весь зал заорать: «Ну что просто так смотришь?! Давай уже подойди ко мне, зараза!», но я лишь в очередной раз мило улыбнулась. Наверное, стоило и вправду создавать образ влюбленно вздыхающей дурочки, но боюсь, вид у жующей нескончаемую печеньку меня и без этого был не особо интеллектуальный.
Посетителей становилось все меньше. Видимо, просто обеденные перерывы подходили к концу. Минут через пятнадцать, кроме нас с Русланом, за столиками остались лишь пара молчаливо жующих пирожные тетенек, но они сидели в дальнем от меня углу, частично скрытые из виду закругляющейся барной стойкой. Вот и создавалось впечатление, что в кафе нет никого. Даже официантки куда-то разбежались.
За окном заморосил ожидаемый дождь, но теперь меня это не расстроило. Впервые за последние несколько месяцев я почувствовала умиротворенное спокойствие и тихую, пусть и совершенно беспричинную, радость. Как будто именно в этом я так остро все время нуждалась: просто сидеть в пустом кафе, пить ароматный чай и с улыбкой наблюдать, как дождь смазывает мир за окном. Быть одной, но при этом совсем не одинокой. И меня совсем не смущало, что причиной этой гармонии было присутствие Руслана. Каким бы злодеем и подлецом он ни был, как бы сильно меня за что-то ни ненавидел, но я чувствовала в нем что-то до боли родное. Не знакомое, нет. Просто нечто такое, что объединяло нас, протянулось крепкой нитью и с каждым мгновением становилось все сильнее. Будто бы высвобождалась некая скрытая ранее мощь. Наверное, мне стоило бы напугаться, но я предпочла наслаждаться этим неведомым чувством. Считала всегда, что радостнее любви ничего быть не может, но я ошиблась. Ощущение внутренней свободы, которое породил фактически незнакомый человек, оказалось куда приятнее, чем выматывающие душу эмоции в адрес Андрея.
Хотелось встать, подойти к Руслану и просто сказать спасибо, но я вовремя взяла себя в руки, вспомнив о его злодействе. Царящая гармония хоть и приутихла тут же, но не пропала совсем. Притаилась где-то в глубине души, безмолвно обещая, что больше меня не покинет.
Снова запищал телефон. На этот раз мама интересовалась, куда я пропала. Пообещав, что скоро приду, я позвала официантку и попросила счет. Правда, Руслан опередил меня буквально на минуту. И из кафе мы вышли вместе.
Дождь по-прежнему настырно моросил, словно уговаривая никуда не уходить. Я перевела взгляд на стоящего рядом на крыльце Руслана. Он задумчиво смотрел на небо. Словно видел там что-то особенное, предназначенное лишь для него одного.
Наверное, мне стоило что-то сказать. К примеру, поблагодарить за чай, но мне сейчас это казалось неуместным и глупым. А ничего умнее в голову не приходило.
Руслан первым нарушил тишину.
– Знаешь, в чем главная прелесть дождя?
– В том, что он рано или поздно заканчивается? – я неуверенно улыбнулась.
– В том, что дождь оберегает чужие тайны, – Руслан по-прежнему смотрел на небо, не удостаивая меня вниманием. – Он идет именно тогда, когда нужно что-то скрыть от людей. Спрятать от остальных случайные встречи, заглушить шумом капель ненужные слова… Вот только дождь не в состоянии ничего изменить.
– Хочешь услышать себя – послушай дождь, – пробормотала я, разглядывая тучи. – У меня так дедушка говорил. А еще постоянно пугал шаровой молнией. Что она непременно отыщет непослушных детей и покусает за пятки, – я не удержалась от улыбки. – Я до сих пор ее боюсь.
Моросящий дождь немного унялся, и кое-где в прорехах туч уже проглядывали клочки синего неба. Прохожие сворачивали зонты, но смотрели по-прежнему себе под ноги, а не наверх. Наверное, им было все равно, что ясный день все же победил дождливую хмарь.
Я спустилась с крыльца и, спохватившись, добавила:
– Спасибо, кстати, за чай. Очень вкусный.
– Да, «Сердце дракона» весьма неплох, – в дымчато-синих глазах Руслана отчетливо мелькнула усмешка.
Едва сохранив невозмутимый вид и не заскрипев зубами от накатившей злости, я молча пошла прочь. «Сердце дракона», значит? Да знала бы заранее, в лицо бы этому гаду ехидному выплеснула! Ни мгновения не сомневалась, что это был намек на вчерашнее.
– Ну ничего-ничего, Карина Александровна, – пробормотала я себе под нос, – хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Так и ушла домой, кипя от злости и не оглядываясь. Каким-то внутренним наитием чувствовала, что Руслан направился в другую сторону. И тоже ни разу не обернулся.
Маша, как и обещала, вечером прислала мне сообщение с номером Руслана. Не меньше получаса я вышагивала по своей комнате, теребя в руках мобильный и мучительно раздумывая, как мне полученной информацией воспользоваться. Легко сказать «втереться в доверие и разузнать поближе», но как осуществить это?
– Ма-ам! – я поплелась на кухню. – Что написать человеку, чтобы завязался разговор, и при этом не сложилось впечатление, что я типа заигрываю?
– Напиши что-нибудь оригинальное, но в то же время логичное по ситуации, – отозвалась мама, шинкуя капусту для борща.
– Ага, к примеру, что твоему папе крайне любопытно, кому ты там что-то писать собралась, – тут же добавил сидящий за столом отец.
– Саш, не доканывай Карину, лучше чеснок мне почисть.
– Не, серьезно, – я села на табуретку и даже взялась помогать родителю в неравном бою с двумя головками чеснока. – Вот вы когда познакомились, что друг другу сказали?
Мама не удержалась от смеха и лукаво покосилась на папу:
– Первой фразой твоего отца было весьма оригинальное: «Ну что, красотка, давай портвейна за знакомство!»
– Смейтесь, смейтесь, – проворчал тот, запунцовев. – Я, между прочим, эту фразу неделю перед зеркалом репетировал, чтобы эффектно прозвучало.
– И чего, помогло? – я с сомнением посмотрела на маму. – Меня бы такое точно не впечатлило.
– Меня тоже. Да только тут же последовало продолжение. Твой папа, не удержавшись на сиденье мотоцикла, шлепнулся на траву и вдруг начал искренне восторгаться, что это какая-то редкая разновидность чабреца, которая в данной местности вообще расти не должна. Голосил, что это величайшее чудо, и требовал, чтобы я сошла с лужайки и несчастную травку не топтала, – отсмеявшись, мама чмокнула папу в щеку.
– Между прочим, я до сих пор так и не нашел объяснение тому феномену, – тот задумчиво почесал подбородок.
– Какому именно? – мрачно поинтересовалась я. – Тому, что чабрец рос где не надо? Или тому, что мама все же не послала тебя лесом, несмотря на бред, который ты нес?
Отец мой сарказм проигнорировал. Пустился в пространные рассуждения об удивительной сибирской флоре. А я поспешила покинуть кухню, дабы в тиши собственной комнаты все же осуществить героическое «написать Руслану». Раз уж мои родители в молодости осмеливались говорить глупости, то чем я хуже?
Ознакомительная версия.
