Преследуя объект, они свернули в проулок за торговой улицей. Стены домов здесь сходили почти вплотную. Двое еще пройдут, а вот третьему места не хватит. Элай прибавил шаг. Сапоги застучали по мостовой, скрываться дальше не имело смысла. Он махнул рукой — пора.
Бесшумно, словно тени, они полетели вперед. Через миг лязг оружия разорвал тишину. Охранники заслонили господина, но и он был не из робкого десятка. Только охранников было всего двое и с мечами они управлялись плохо.
С одним покончили мгновенно. Оставшегося в живых и его господина оттеснили к стене. Элай скользнул мимо охранника, сражающегося за жизнь. От цели отделяло расстояние в пол руки. Он занес кинжал для удара и напоследок взглянул жертве в лицо.
Узнавание было мгновенным. Перед ним стоял знатный вельможа — солнечный, тот самый, кто сопровождал девушку с золотыми волосами. На миг Элай забыл, зачем он здесь. Но момент слабости быстро прошел, и он нанес удар, ощутив, как лезвие входит в податливую плоть.
На следующий день после прогулки с первым магистром Джеймсу сообщили о повышении. Валум пожелал видеть его своим личным охранником. Их число строго ограничивалось — всего двенадцать. Вакантное место появлялось не так часто. Для Джеймса его освободили, что вызвало недовольство сослуживцев. Солдаты годами доказывали свою преданность, прежде чем первый магистр их замечал, и вдруг деревенщину после месяца службы повышают до личного охранника.
Поговаривали, Джеймс внебрачный сын первого магистра. А белые волосы списывали на мать-снежную. Мол, тот, кто якшается с солнечной, и снежной не побрезгует. Вот так в довесок к доверию Валума, повышению оклада и престижной должности Джеймс нажил врагов. Расстроился ли он? Не капли. Ему не привыкать быть объектом ненависти и презрения.
Новая должность отнимала все его время. Личная охрана была подле первого магистра неотлучно. Дежурили посменно: сутки — первая смена из шести человек, сутки — вторая из другой шестерки.
Все двенадцать солдат считались приближенными Валума, но только Джеймса он брал в прогулки до своего второго дома. Джеймс гордился оказанной ему честью. А уж как гордилась бы им мама. При мыслях о ней на глаза наворачивались слезы, и он жмурился, чтобы не заплакать.
— Советники давят на меня по поводу женитьбы, — признался однажды Валум на обратном пути во дворец. — Им не дает покоя мое наследство.
— Пусть госпожа Виорика родит вам сына.
— Полукровку? Чтобы его жизнь была полна мрака, как твоя. Если на межрасовые отношения еще смотрят сквозь пальцы, то детей от подобных союзов ждет лишь горе и страдания. Их появление на свет противоречит природе.
— Но у вас есть власть, — возразил Джеймс.
— И что с того? Нельзя заставить людей любить кого-то против воли. Их можно запугать, и они будут притворяться, но едва угроза исчезнет, покажут истинные чувства.
— Вы боитесь, что после вашей смерти, ребенка убьют, — догадался Джеймс.
— Именно так с ним и поступят, — кивнул первый магистр. — Я знаю свой народ. Он не склонен к сантиментам.
Личные покои Валума во дворце поразили Джеймса. Первый магистр — самый влиятельный человек в столице, а может и в мире, жил, как простолюдин. Вместительная комната служила ему одновременно и кабинетом, и спальней. Среди голых каменных стен гулял сквозняк. Деревянная мебель не имела украшений. Перина на кровати была сродни солдатской. Джеймс в казарме спал на похожем матрасе, только его кровать была уже.
Здесь первый магистр проводил большую часть суток: спал, ел, занимался делами столицы — разбирал бумаги, читал и писал многочисленные письма, строил планы. Джеймс дежурил внутри покоев Валума. В его обязанности входило стоять около двери. Скучнее занятие не придумать.
Очередное дежурство подошло к концу. Джеймса как раз должны были сменить, когда Валум оторвался от бумаг и жестом подозвал его к себе.
— У меня сегодня важная встреча. Составишь компанию?
Джеймс кивнул. Просьбам первого магистра не отказывают. Отдохнет позже.
Встреча проходила в одном из внутренних дворов резиденции магистра. Но если двор с фонтаном нравился Джеймсу, он с удовольствием проводил там редкие минуты досуга, то этот ему не приглянулся. Огороженный с четырех сторон высокими крепостными стенами он походил на пересохший колодец. Вместо зеленой травы под ногами скрипела галька.
Двор этот был самым отдаленным от главного входа. Сюда редко заходили. Не в последнюю очередь потому, что полюбоваться здесь было нечем. За исключением клочка неба над головой, на котором сейчас мерцали звезды — единственный источник света.
Их уже ждали — фигура, завернутая в плащ. Лицо пряталось за поднятым воротником. Джеймс на всякий случай проверил, легко ли вынимается меч из ножен. Недавно он начал брать уроки владения холодным оружием. Пока он не мог похвастаться мастерством, но в случае опасности был готов биться за жизнь магистра насмерть.
— Подожди здесь.
Валум приказал остаться около арки, а сам шагнул под открытое небо. Непростительная беспечность. При нападении Джеймс не успеет прийти на помощь, но ослушаться он не посмел.
Первый магистр приблизился к человеку в плаще. Они о чем-то оживленно шептались, Джеймс не разобрал слова, да особо и не стремился. Правда, благодаря зрению полукровки он немного разглядел мужчину. Особенно ему запомнились бегающие глаза. Незнакомец точно обшаривал взглядом двор.
Джеймс с облегчением вздохнул, когда магистр вернулся к нему живым и невредимым.
— Наши дела идут из вон рук плохо, — покачал головой Валум. — Ни на кого нельзя положиться.
— Положитесь на меня. Если нужно что-то, скажите. Я все для вас сделаю, — он шел позади первого магистра, соблюдая почтительную дистанцию.
— Это тот редкий случай, когда любая помощь только помешает делу. Хотя кое-что ты можешь.
Валум резко остановился, и Джеймс, не смотря на расстояние, чуть не налетел на него.
— Есть у меня гостья, — первый магистр скривился, точно у него разболелся зуб. — Отталкивающая особа. Откровенно говоря, от нее одни неприятности. Буквально вчера она убила охранника.
— Воинственная дама, — улыбнулся Джеймс, гадая, с какой стати гостье магистра кого-то убивать.
— Не то слово, — рассмеялся Валум. — Настоящий огонь. Даром, что выглядит как ледышка. За ней нужно присмотреть. Я могу послать солдат, но они грубы. Понимаешь?
Джеймс кивнул:
— Вы боитесь, что ей причинят вред.
— Именно. Она нужна мне живой. Даже если я потеряю половину своей армии. Но у тебя с ней много общего. Возможно, ты сумеешь ее приручить.
— Я не знаток женщин, — признался Джеймс, радуясь, что в полумраке коридора не видно его пылающих щек.
— Разберешься, — Валум отечески похлопал его по плечу. — А сейчас отправляйся спать. Приходи завтра с утра, я познакомлю тебя со своей гостьей.
* * *
Утром Джеймс застал первого магистра за чтением писем. Его массивная фигура на фоне окна выглядела монолитом. И этот человек жаловался, что у него что-то не выходит? Верилось с трудом.
— Джеймс, это ты, — магистр оторвался от письма.
На суровом лице Валума улыбка была редкой визитершей. Но его глаза потеплели, когда он взглянул на Джеймса.
Вдвоем они отправились навестить гостью первого магистра. По пути Валум то и дело поглядывал на Джеймса, как будто хотел что-то спросить, но не мог подобрать слов.
— Каково быть полукровкой в деревне на краю северного леса? — наконец, произнес он.
— Хуже не придумаешь, — Джеймс коснулся волос. Сколько издевательств он вытерпел из-за их цвета! Его частенько макали в грязь, закапывали в снег, били, всего и не упомнишь.
— Я удивлен, что ты выжил. Насколько мне известно, с младенцами-полукровками не церемонятся.
— Меня спасла мама.
— Смелая женщина, — кивнул Валум. — Моя мать была такой же. Я ведь упоминал, что родом с юга. Отец работал пахарем.
— Не может быть! — вырвалось у Джеймса. Он прикусил язык, но сказанного не воротишь.
— А ты, верно, думал, я из семьи магистров? В наше время этот пост все чаще передается по наследству, но когда я был молод, его еще можно было завоевать собственным умом и отвагой.
Джеймс ощутил прилив уважения к Валуму. Подумать только, он всего добился сам! Сын пахаря стал первым магистром. Непостижимо!
— Отец погиб во время засухи. Она длилась лет десять не меньше. Чтобы выжить, мать вместе со мной бежала в столицу.
— Я рад, что ваша матушка так поступила, — сказал Джеймс. — Благодаря ей у этого города достойный правитель.
— Услышь она тебя, хохотала бы как ненормальная, — Валум и сам рассмеялся, утирая выступившие от смеха слезы рукавом кафтана. — Она проклинала чиновников, которые отказывались увеличить поставки воды на юг. Знаешь, что я сделал в прошлом месяце? Отказался увеличить поставки воды на юг. По-другому было нельзя. Политика. Но я постоянно думаю, что она бы на это сказала, — магистр вздохнул. — Иногда мне кажется, что быть пахарем куда лучше.
