Ознакомительная версия.
– Я знал, что ты придешь, – сказал он. – Посмотри на неё, брат!
Убийца одной рукой схватил Эндрю за волосы и развернул его лицом к Мариэтте.
– Посмотри, на ту, ради которой ты отказался от всего! Ну же! Ты осквернил свою кровь ею! Неужели ты всерьез верил, что племя тебе это простит?!
Убийца откинул голову своей жертвы, заглянул ему в глаза.
– Ведь ты брат мой, Эндрю! Мы – дети одной матери! Так почему ты не подумал хотя бы обо мне?!
Убийца отступил – Эндрю закачался, но не упал – это было так важно – не упасть – и брат его взмахнул мечом…
Задыхаясь, глотая слёзы и пыль, Мариэтта волокла тело Эндрю в город.
Она то и дело останавливалась, чтобы передохнуть или подобрать голову, выпавшую из онемевших пальцев.
Дорога казалась ей бесконечной.
* * *
Убийца оставил её жить.
Ей, онемевшей от горя и ужаса, он швырнул голову покойного и со смехом сказал:
– Ты слишком слаба, убивать тебя сейчас не интересно. Хотя я бы опробовал то, что он так оценил в тебе! Но, увы, нет на это времени. Меня ждут – я должен показать старейшинам меч брата. А вот потом… когда ты будешь готова, ты сможешь попробовать забрать его назад.
Вплотную подошел к Мариэтте, оглушая её запахом пота, крови и похоти.
– Ты ведь будешь искать меня, малышка?
Убийца схватил её за волосы, прижал к себе, голова покойного оказалась зажата между ними.
– Я – Адриан Салоски. Эндрю был моим младшим братом. Он говорил про меня? Говорил?
Мариэтта мотнула головой: нет, не говорил, он вообще ничего не говорил о своей семье.
– Ты знаешь, а ведь я его очень любил! Всегда защищал. Он постоянно влипал в какие-то неприятности! И вот сейчас я его тоже защитил!
Адриан развернулся, посмотрел на тело брата.
– Ты не понимаешь! Считаешь меня злодеем. Считаешь ведь? – Больно дернул её за волосы. – Неправильно считаешь! Я его защитил!! Защитил от твоей грязной крови! – Убийца оттолкнул её. – Ты – дочь оборотня и огненной птицы! Ты вообще не имеешь прав на существование.
Мариэтта смотрела невидящим взглядом, пальцы перебирали волосы Эндрю.
– Ты – полукровка! – выплюнул Адриан, сморщившись от презрения. – Как ты отвратительна на самом-то деле. И что он в тебе нашёл? Вы, полукровки, несете с собой только смерть, поэтому мы должны вас убивать. Это не жестокость, нет! Это необходимость. Понимаешь?
Мариэтта покачала головой – не понимала.
– А ты вышла красивая, ладная… Боишься меня? Не надо! Я сейчас не буду тебя убивать! – Адриан сладко улыбнулся. – Потом сама придешь ко мне – бабы ко мне всегда сами приходят.
Он вновь подошёл к ней. Грязными руками взял за подбородок, заглянул в глаза.
– Я буду тебя ждать.
* * *
Ценой невероятных усилий Мариэтте удалось дотащить тело Эндрю до храма. Бережно положила его на каменный пол у алтаря и ушла, предварительно тщательно закрыв дверь.
Бросилась домой, схватила два ведра, наполнила их водой. Затем вернулась. Раздела Эндрю и начала омывать тело. За водой ходила несколько раз, пока полностью не смыла кровь и грязь. Потом принесла свежую одежду, иголку, нитки: аккуратно пришила голову к телу, одела.
Когда все приготовления были закончены, Мариэтта вышла на улицу. Вновь тщательно закрыла двери храма, чтобы ни животные, ни птицы не потревожили умершего.
Задумалась. Как хоронить его, не знала, поэтому всё-таки решила поступить так, как проще ей. Рядом с храмом вырыла небольшую могилу. Принесла из дома плащ Эндрю, бережно завернула в него тело.
Тело покойного с большой осторожностью опустила в могилу. Позже натаскала камней, которых в Городе Мастеров множество, – соорудила некое подобие кургана. Принесла цветы.
Заляпанную кровью и грязью одежду умершего сожгла.
Позже отправилась на озеро и умылась. Вернулась домой и зачем-то приготовила ужин на двоих.
Хватилась лишь тогда, когда поставила на стол вторую тарелку. Разрыдалась, грохнула об пол уже ставшую лишней посуду.
Ночевать одной в спальне не хотелось. Приволокла на кухню одеяло и подушку, свернулось в клубочек у очага.
Уставшая, измученная, быстро заснула, а её боль, вырвавшись из глубин сердца, понеслась сквозь пространство, сквозь сон к тому единственному человеку, которой мог услышать…
Джарет проснулся в холодном поту. Несколько мгновений понадобилось, чтобы прийти в себя после ужасного кошмара, в который его нежданно-негаданно погрузили.
Эндрю умер.
Джарет вскочил на ноги, быстрым шагом прошёл в кабинет, не глядя, плеснул в стакан водки, залпом выпил.
Король домовых ненавидел чужие сны!
Особенно чужие кошмары.
Особенно кошмары тех, кого хотел забыть.
Джарет уже давно не вспоминал о ней. И вот сейчас она – она! – вновь явилась к нему! Вновь взбудоражила, заставила яростнее биться сердце.
Но Джарет не думал об этом – полярная сова уже летела в Город Мастеров.
* * *
Если бы не голод, Мариэтта так бы, наверное, и не встала. Достала что-то из старых запасов, приготовила и съела, не улавливая даже вкуса еды. Затем вновь забралась в кокон одеяла и уснула.
Джарет быстро очутился неподалёку от города, воспользовавшись разноцветными лентами радуги – старого, доброго заклинания, позволяющего быстро преодолевать большие расстояния. Постоял недолго у границы.
Пропустит ли?
Вздохнул. Сделал шаг.
Прошёл.
Город Мастеров встретил его тишиной. Казалось, здесь абсолютно никого нет. Куда идти? Он не знал. Где они живут? Уже забыл. Или всё-таки нет?
Немного подумав, Джарет зашагал по одной из дорог – авось куда-нибудь, да и выйдет.
Вскоре дорога, действительно, куда-то его привела. Это был храм, возле которого раньше во снах встречался с Мариэттой. Джарет несколько удивился – не знал, что это место существует на самом деле. Впрочем, в магическом мире чего только не бывает!
Зашёл вовнутрь. Сразу же обратил внимание, что каменный пол у алтаря чистый, а рядом стоят вёдра, в одном из них всё ещё полно воды.
Джарет вышел. Обошел храм и довольно быстро нашел свежую могилу, заваленную камнями.
Мариэтта проснулась.
Принесла воды – умылась, причесалась, оделась.
Несколько минут просто сидела на стуле, смотрела в одну точку.
Наконец, заметила на столе посуду – это послужило толчком к новым действиям. Принесла воды, выбросила остатки завтрака и начала убираться на кухне.
Джарет шёл дальше.
Вглядывался в дома, – нужный узнает сразу же: не раз видел в хрустальном шаре. Около полугода назад или даже больше. А может и не узнает… Но в любом случае, дом должен отличаться от всех прочих. Хотя бы потому, что это единственный жилой дом здесь.
Мариэтта стояла, погрузив руки в чан с горячей водой, натирала нож.
Его выбирал Эндрю. Это была работа гномов – в быту Салоски предпочитал увесистые, тяжелые ножи, сделанные низкорослым ворчливым народом, эльфийские ему не нравились. «Они слишком легкие! – говорил Эндрю. – И совершенно не годятся для разделывания мяса».
Мариэтта потрогала мокрым пальцем лезвие – острый.
Внезапно навалилась такая дикая усталость, что опустилась на стул, сложила руки на коленях и оцепенела.
– Будет лучше, если я его уберу, – сказал кто-то рядом.
Чьи-то руки разжали её пальцы, вынули нож. Кто-то склонился к ней.
– Девочка моя…
И Мариэтта разрыдалась…
* * *
Мариэтта рыдала, не чувствуя прикосновений, не слыша слов. Она вообще не понимала, что рядом кто-то находится. Потому что вокруг была только темнота. И единственное, что ощущалось в ней – это пустота. И Мариэтта рыдала, словно пыталась наполнить эту пустоту слезами…
Неожиданно её руки с силой отняли от лица и крепко поцеловали в губы.
Поцелуй оказался солёным.
Как тогда, во сне…
Темнота вокруг наполнилась светящейся сеткой трещин.
Нет, нет! Это неправильно!
Мариэтта попробовала выдернуть свои руки из чужих рук, но её лишь крепче обняли. После ощутила серию терпких поцелуев на щеках, глазах, снова на губах.
Пытаясь освободиться, дёрнулась, но лишь пошатнулась и рухнула на пол. Стул с грохотом упал. Но хватка чужих рук не ослабла. Наоборот, женщина оказалась теснее прижата к чужаку.
В темноте услышала тихий смех.
– Не ушиблась?
От темноты отлепились осколки, упали – больно ранили сердце.
«Этого не может быть! Это сон. Всего лишь сон…»
Ознакомительная версия.
