Струи теплой воды смывали душевную тяжесть, они даже беспокойство за дядю притупить умудрились. От удовольствия я чуть было не застонала в голос, но каким-то образом сдержалась. Я могла стоять под душем часами, но мне предстояла стирка. Сегодня днем бродя по дому, я нашла прачечную на первом этаже. Скажите пожалуйста, на кой черт Саше целых три стиральных машинки? Зачем неженатому мужику вообще такой большой дом?!
За сегодняшний день сделала множество удивительных открытий. Оказывается, я вполне способна играть в карты в течение четырех часов подряд. У оборотней шикарный слух, в чем мне сознался Игорь. И у Саши нет постоянной любовницы, о чем мне поведал Леха. Сама не знаю, для чего сие было сказано, но спорить не стала и спокойно выслушала.
Так вот о стирке. После душа, укутавшись в нелепый кокон из покрывала и полотенца, я отправилась на первый этаж. Честно говоря, я опасалась встречи с хозяином дома, но ее не произошло. Забросив вещи в одну из машинок с функцией сушки, отправилась обратно с единственной мыслю — спать. Как ни странно, уснула я быстро.
А ночью я опять кричала. Проснулась на коленях у Александра, укутанная в одеяло. Помнится, подобная сцена уже была. Обнаженная, прикрытая лишь плотной тканью, у него на руках. Только сейчас без ранений обошлось. Да и отсутствие одежды нынче смущало. Постеснялась я вечером у Саши поинтересоваться наличием в доме халата.
— Что тебе снилось? — мягко спросил, гладя меня по голове.
— Не помню. — Шепот сорвался с моих губ тихим вздохом.
— Не бойся. — От звука его голоса сердце прекращает рвать грудь бешеным ритмом. — Тебя никто не тронет. Я не позволю.
Мне так хочется верить.
— Ты сильный? — бессвязное бормотание.
— Очень, — кивнул он, — я не вижу, но чувствую.
— Твоя Стая, она большая? — Разговор успокаивал, уносил страх, приближая сон.
— Одна из самых больших. — Я слышала гордость в его словах. — Две с половиной тысячи.
Я не знаю, много ли это по их меркам, но, по мне, так чересчур. Как представлю две с половиной тысячи резко обрастающих шерстью людей, так в дрожь бросает.
— Сколько еще таких Стай? — Голос дрогнул.
— Одна в Южной Америке, всего тысяча триста. Одна в Северной Америке, там девять сотен. В Азии две тысячи, в последнее время там рождалось много самок. Девочек. В Европе тысяча восемьсот. В Африке Стай много, но они малочисленны. Та же ситуация в Австралии.
— Почему твоя Стая самая большая?
— Потому, что у меня самая большая территория. Вся страна является моими угодьями. На окраинах есть семьи, мне не подчиняющиеся, но их численность не позволяет выйти за рамки одного города.
Так вот почему из столицы он перебрался к нам. Середина владений.
— Я думала, будет больше. — Привычно скатилась с его колен, лишая себя тепла. Меня с удобствами устроили на кровати. И даже одеяло подоткнули.
— Мы не способны размножаться с той же скоростью, что и люди. — Он сидел рядом и смотрел мимо меня. — Природа наградила нас даром долгожительства. Но лишила возможности частого деторождения.
Ничего не поняла.
— Долгожительство?
— Двести лет.
От потрясения я распахнула начинавшие слипаться глаза.
— И много у тебя… таких долгожителей?
— Единицы, — усмехнулся он.
— Почему?
— Ну, сначала Первая мировая, потом Вторая мировая. Под шумок людской войны наши тоже решили перераспределить территории.
Темной-темной ночью страшный-страшный дядя рассказывал мне бредовую-бредовую сказку, которая является реальностью.
— Ну надо же, — зевнула я. Мозг решил поступить мудрее хозяйки, пичкавшей его трудноусвояемой информацией, и в привычной своей манере требовал здорового сна. — И как только люди вас не замечают?
— Обычно люди, знающие о нас, долго не живут, — произнес это столь легко, словно мы о погоде разговаривали.
Почему меня не удивило данное заявление?
— Это угроза?
Мысль вязла в наступающем сумраке сна.
— Предупреждение. Даже если очень хочется, Борису ни слова.
— Но что будет со мной?
Нельзя спать, нельзя!
— Ты другая. Скоро сама поймешь. — Его рука коснулась моих волос. Похоже, они ему нравятся. Может, остричь и подарить, пусть играет?
Последнюю фразу я слышала сквозь вату. Мы не договорили, а жаль. И что за дурная привычка засыпать в его присутствии?
Утром, следуя старой привычке, я проснулась спозаранку и направилась на кухню, предварительно забрав уже высохшие вещи. Приготовила завтрак на скорую руку и уже собралась было позвать Сашу, как он сам возник в дверном проеме. Опять наблюдал. Может, у оборотней так принято?
— Доброе утро, — поприветствовала хозяина дома.
— Доброе. — Он улыбнулся.
Странный он.
— Я решила, пока живу с тобой, немного похозяйничать здесь, это ничего? — спохватилась с опозданием.
— Мне нравится, как ты смотришься на моей кухне, — последовал ответ.
Шовинист, как и дядя Боря. Впрочем, какая разница, мне с ним детей не крестить.
Позавтракали быстро, после чего, как и было обещано вечером, отправились за моими вещами. Больше всего я скучала по родному эмпэтришнику, и в предвкушении скорого обретения оного настроение мне испортить не могли никто и ничто. Даже Сашино довольное лицо. Кстати, с чего счастливый такой? Подумав, решила, что спрашивать не хочу, а то, не дай бог, ответит.
Несмотря ни на что, я старалась держать дистанцию между нами. Оборотни были мне непонятны, и дружбу с ними водить не хотелось, потому как кто его знает, что им в голову взбрести может. С другой стороны, одна определенная мысль меня никак не покидала. И не мысль даже, а некая почти оформившаяся цель, ибо свое первое пробуждение после Машкиной смерти я не забуду никогда.
Ночью дождь прекратился, и погода начала радовать солнечными бликами на лужах. По случаю позднего утра, грозящего незаметно перерасти в полдень, парило нещадно. Несмотря на погодные особенности, городские улицы заполонили люди и машины. Кто-то спешил по делам, кто-то на отдых, из-за чего в городе, умытом дождем, образовались пробки, что, естественно, замедляло наше передвижение.
Меня уже не пугали лишние тридцать минут рядом с Александром. Я привыкла к нему, к такому непонятному, такому пугающему и такому самоуверенному. Не человеку. Отчего-то мне было еще трудно проецировать образ монстра, что я увидела в лесу, на облик человека, который сидел сейчас рядом. И каждый раз, называя Сашу оборотнем про себя, я пыталась свыкнуться-смириться с новым, пугающим и совершенно мне ненужным знанием. Каждый раз получалось плохо.
Как ни крути, а зла, настоящего зла, я от него еще не видела. А такой человек… оборотень, в зле толк знает, уж можете мне поверить. Вот и выходит, что обращаются со мной нежно, пусть и резковато иногда, но все же безопасность мою блюдут. Причину подобной дружелюбности так и не объявили. Вот только забота злых серых волков мне сейчас не нужна. Все чаще я просыпалась с мыслью, что Машке на кладбище одной одиноко.
— Очнись, маленькая, приехали, — услышала я.
Сильно же я задумалась. Полностью погрузилась в себя, не обращая внимания на окружающий мир и на Сашу в том числе. Ему же, в свою очередь, мое молчание не мешало.
Выбралась из машины, и теплый влажный воздух окутал охлажденное кондиционером тело. Неприятное, однако, чувство.
Зайдя в подъезд, Назаров заметно поменялся в лице.
— Что? — посмотрела на него напряженно.
— Хлоркой воняет. — Он настороженно осмотрелся.
Действительно, хлоркой разило так, что глаза слезились. Невольно пожалела мужика, как-никак острый нюх в условиях каменных джунглей — это настоящая пытка.
— Наверняка консьержка уборку устроила, — отмахнулась я, делая шаг по направлению к лифту.
Наш дом считался элитным, посему чистота поддерживалась на маниакальном уровне. И запах хлорки меня не удивил. А вот отсутствие злосчастной консьержки очень даже порадовало. Если повезет, то и во второй раз сможем проскользнуть незамеченными.
Створки лифта отворились на моем этаже, а увидев родную дверь, я чуть не прослезилась. Оказывается, я скучала по своим хоромам. Споро открыв замки, оказалась в полутемной квартире. Саша шел следом, не отставая ни на шаг.
— Ты и в спальню со мной пойдешь? — посмотрела на него выразительно.
— Там я еще не был, — нагло ухмыльнулся он.
— И не будешь. — Я была непреклонна.
Жестом указав в сторону гостиной, убедилась, что он прошел именно туда, а не последовал за мной.
Оказавшись в спальне, я первым делом включила компьютер. Мне срочно нужно было связаться с парочкой своих знакомых. Переписка была короткой, но достаточно емкой.
Сбор вещей не потребовал много времени, и уже через двадцать минут в руках я держала чемодан. Словно в отпуск собралась.
