Ознакомительная версия.
Если сначала молодые люди бежали, то к лавочкам подошли совершенно спокойно, не таясь, и Бер присел на первую попавшуюся, вальяжно отклонился на спинку и вытянул ноги. Похоже, он собирался сидеть здесь и никуда не торопился.
– Что это вообще было? – отдышалась Рада и обиженно покосилась на парня. Неужели он просто обманул и не собирается помогать?
– Слишком долго объяснять. – Бер нахмурился и уставился на музей, виднеющийся сквозь кусты акации.
– Ну ты уж потрудись! – психанула Рада и плюхнулась рядом.
– Хорошо. – Бер покосился на нее подозрительно, словно собирался отсесть, но с места не двинулся. – Как ты думаешь, что сейчас происходит?
– Мы кинули мелочью в окно музея и, как два дурака, сидим в темноте на лавочке! – Девушка не была настроена гадать, поэтому язвила.
– Я спрашивал не об этом.
– Прости, но я не знаю, о чем ты спрашивал.
– Ну, вот сработала сигнализация… и? Ты знаешь, как развиваются события дальше? – Бер послушно сформулировал более точный вопрос, полностью проигнорировав сарказм Рады.
– Нет… – Она несколько смутилась, уже пожалев о том, что сорвалась.
– А я представляю. Сигнал поступает на пульт централизованной охраны. Диспетчеры высылают две патрульные машины.
Откуда-то послышался звук полицейской сирены, неожиданно ворвавшийся в ночную тишину.
– Вот и первая, – довольно сообщил Бер. – Она едет прямиком на возможное место преступления.
– А вторая? – заинтересовалась Рада.
– А вторая в это время отправляется за тем, у кого есть ключ.
– За работником музея?
– Да, чаще всего это завхоз.
– А как это поможет нам?
– Как ты думаешь… – Парень хитро усмехнулся. – Через какое количество вызовов им надоест сюда мотаться и они отключат сигнализацию? Думаю, четырех-пяти ночных поездок хватит.
– Мне нравится твой план. – Рада невольно улыбнулась. – Как мне самой не пришло это в голову?
– Гениальное – просто, – бросил крылатую фразу Бер и тут же добавил: – Но я тоже не дошел до этого способа сам. Просто подсмотрел.
Сначала все шло по плану, и первые два раза с интервалом минут в тридцать Беру удавалось включить сигнализацию и спрятаться до приезда патрульной машины. А потом полицейские, которые тоже, видимо, смотрели упомянутый Бером фильм, стали умнее и оставили один автомобиль дежурить у главного входа.
– И как нам теперь быть? – запаниковала Рада, вытянув шею и пытаясь рассмотреть сквозь кусты, что происходит у здания музея, но так почти ничего и не увидела. Только подмигивающие проблесковые маячки на крыше машины.
– Ночь. Полицейские невнимательные и сонные. Смогу пробраться мимо них незаметно и включить сигнализацию еще раз. Она заорет прямо у них под носом, полицейские поймут – это просто сбой оборудования, и отключат охрану до утра. Только я зайду с другой стороны, чтобы из машины нельзя было услышать несильный удар в стекло.
– Я с тобой не пойду. – Рада поежилась и даже чуть отодвинулась от парня, тем самым точнее выражая свое намерение. – Страшно.
– Как хочешь.
Бер буквально растворился в темноте. Рада не заметила, когда он успел уйти. Только стоял здесь и секунду спустя исчез. Даже ветки акации не шелохнулись. Видимо, за несколько лет дикой жизни Бер многому научился.
После того как парню удалось бесшумно раствориться в кустах, Рада начала верить, что Бер сумеет незаметно проскользнуть мимо патрульной машины. Хотя унять дрожь в руках и коленях так и не смогла.
Она очень переживала, как бы парень не попался, но не могла сказать, на чем основано волнение и чего боится сильнее: того, что Бера схватят и проникнуть в музей не получится, или того, что парень сдаст ее. И та и другая причина были мелочными, поэтому Рада разозлилась на себя и принялась пристально изучать тонкие, слегка дрожащие пальцы. Это успокаивало.
Бер вернулся так же бесшумно и незаметно, как исчез. Секунду назад Рада была одна, и вот парень уже сидит рядом на лавочке.
– Перестань подкрадываться! – возмутилась она, едва сдержавшись от крика. – Я стану заикой!
– Зачем так нервничать? – удивился он. – Успокойся и не дергайся. Смотри, если сейчас машина уедет, значит, все получилось.
Впрочем, задумка Бера удалась не полностью. Молодые люди видели, как пожилая женщина завхоз ругается, размахивает руками на улице возле центрального входа в музей, и уже практически отпраздновали победу, но радость была преждевременная. Сигнализацию все же отключили, это Бер проверил, снова запустив в окно мелочью, но в холле здания остался один из полицейских дежурить на ночь.
– Вряд ли он будет прогуливаться по музею, скорее всего, пристроится дремать где-нибудь на входе… – задумчиво протянул Бер, изучая здание музея.
На первом этаже в окне, расположенном возле центрального входа, горел свет.
– И что ты предлагаешь? – Голос Рады дрогнул.
– Я ничего не предлагал. Это ты собиралась залезть в музей. Вот и полезли. Сигнализация отключена. Черный ход расположен с торца здания, кабинет на втором этаже. Если мы не будем шуметь, охранник ничего не заметит.
– Не знаю, получится ли у меня…
Сомнение в собственных силах было очень сильным, и Рада бросила тоскливый взгляд в сторону музея.
– А ты очень сильно постарайся, а то неприятности будут у обоих. Ты хоть знаешь, что искать?
– Представления не имею, – призналась девушка, втайне надеясь, что после этого Бер точно решит никуда не соваться, но парень, похоже, не имел привычки отступать с намеченного пути.
– Ну ты даешь! Там даже свет не включишь, – хмыкнул парень. – Но я взял фонарь на всякий случай. Быстро забрать все нужное и свалить не выйдет, поэтому будем действовать очень аккуратно. Хорошо?
– Хорошо.
Бер помог Раде перебраться через высокий чугунный забор, лезть по которому было удобно, как по лестнице, из-за множества кованых элементов – их удалось использовать как ступени. Девушка лишь немного запаниковала, когда пришлось спрыгнуть вниз в объятия Бера. Но парень поймал ее, словно пушинку, и тут же поставил на землю, будто ему стало противно.
Рада ничего не имела против. Она до сих пор очень неуютно чувствовала себя рядом с Бером, который внушал неконтролируемый, иррациональный страх, а на заднем дворе музея в три часа ночи девушке и так было не по себе.
Здесь оказалось темно и хламно. Под ногами валялись старые доски; на земле росла почти метровая крапива. Рада выругалась, когда колючие листья полоснули по тыльной стороне ладони. Огромные репьи цеплялись за волосы, девушка с шипением выдирала их и все сильнее жалела о том, что не просто влезла в сомнительную авантюру, а сама ее придумала.
Маленькая дверца, ведущая внутрь музея, находилась за кустами вишни и оказалась почти незаметна. Без Бера Рада бы ее точно не заметила. Похоже, черным ходом давным-давно никто не пользовался.
– Главное, чтобы она была не завалена изнутри каким-нибудь мусором, – пробормотал Бер, хватаясь за проржавевшую ручку.
– Посвети мне! – скомандовал он, и Рада послушно нажала кнопку на фонаре. Бледный, голубоватый луч высветил часть двери и мощные руки Бера, на которых даже сквозь водолазку был виден рельеф хорошо прокачанных мышц.
Парень напоминал древнегреческую статую и казался неестественным – таких сейчас не встретишь. У Алекса, например, было тело танцора, а не громилы.
Раздался характерный скрип давно не смазываемых петель, и дверь медленно отъехала в сторону, открыв темный узкий проход. Рада в него могла проникнуть без проблем, а вот Беру пришлось попотеть, чтобы сдвинуть дверное полотно еще хотя бы на несколько сантиметров в сторону и пролезть самому.
– Старайся не шуметь, – тихо сказал парень, осторожно ступая по заваленному хламом полу. – В холле дежурит полицейский, не забывай об этом. Ты помнишь, где находится кабинет?
– Да. – Рада боялась даже дышать, не то что шевелиться. – Кабинет на втором этаже, но мы с Анной Осиповной заходили через центральный вход. Найду ли его сейчас, не знаю. Я не очень хорошо ориентируюсь, а тут, ко всему прочему, еще и темно.
– Постарайся. Я был в музее один раз и видел наверху неприметную дверь, думаю, как раз через нее мы и выйдем в коридор второго этажа.
– Все смотрели экспозицию, а ты изучал двери? – не сдержалась Рада.
– Не совсем. Считай это еще одной фобией. Я всегда и везде ищу пути отступления – привычка, которую не изменишь. Если не вижу запасного выхода – нервничаю.
– Экий ты! С тонкой духовной организацией, – отозвалась Рада, поднимаясь по шаткой, скрипучей лестнице. Было приятно, что суровый Бер тоже чего-то в своей жизни боится.
– Уж какой есть, – недовольно огрызнулся за спиной парень, и Рада, забыв об осторожности, нервно хихикнула.
Узкая деревянная лестница вывела на второй этаж. Прежде чем толкнуть дверь наружу, Бер дернул Раду за рукав и прошептал:
Ознакомительная версия.
