И когда расстроенная женщина убежала, тихо доложил:
– Защита на ней стояла, едва я мысли прочёл, заклинание и сработало. Редкое заклятье, дорогое. Не ниже магистра-ментальщика маг работал. Теперь Фире лучше… жить будет. А вот помнить… вряд ли. Если только очень яркие события… потом проверю.
– А те, кто её завербовал… почувствовали, что заклятье сработало? – насторожился Дорданд, пытаясь прикинуть, чем это может грозить замку и всему герцогству.
– Нет, не могли, слишком далеко мы даже от ближайших охотничьих избушек. Да если вдуматься, и не стали бы они посылать следить за шпионкой сильного мага, – не согласился магистр, осторожно поправляя подушку под бледной, как полотно, служанкой, теперь уже бывшей. И тут же разрушил последние надежды хозяина, уверенно заявив: – Но они и так догадаются, как только не получат очередного письма.
– А мы не можем написать вместо неё?
– Можем, но не будем. Наверняка были какие-то тайные знаки… теперь я жалею, что не полез глубже… Но в тот момент мне не хотелось её мучить… после ментального вмешательства голова кружится и тошнит.
– Кстати, – совсем не к месту вспомнил свою недавнюю мысль герцог, – а куда мы денем настоящего камердинера, Монрата?
– Тсс, всё вечером. – Заслышав скрип открывающейся двери, магистр начал раскладывать по столу пучки каких-то трав.
К своему охотничьему дому Дорданд со спутниками добрались уже в темноте. С выездом из замка задержались специально, не желая попадаться на глаза любопытным путникам и бродячим торговцам. Иначе не дадут отдохнуть как следует, толпой набегут с утра пораньше с просьбами и товарами.
В небольшом двухэтажном каменном домике, одиноко стоящем на опушке леса, постоянно никто не жил. И хотя отсюда до Подгорья, небольшого городка, одного из четырёх, расположенных на территории герцогства, оставалось всего несколько миль, можно было не волноваться за сохранность герцогского имущества. Магистр давным-давно поставил тут свою защиту и каждую весну подправлял и усиливал, поэтому любопытным охотникам и любителям чужого добра попасть внутрь не светило никаким способом. Только обладатель специального магического ключа мог безбоязненно дотронуться до калитки, прорезанной в высокой каменной ограде. В этот раз её отпирал сам магистр, и он же распахнул ворота для спутников и кареты.
И всё же они были не первыми гостями домика – из трубы шёл лёгкий дымок, почти незаметный на фоне звёздного ночного неба. Дорданд спрыгнул прямо на крыльцо и, оставив лошадь заботам соскочивших с запяток кареты слуг, дёрнул незапертую дверь.
Из дома дохнуло теплом и запахом свежесваренного грога, таким заманчивым после скачки по утреннему холодку. Несмотря на погожие деньки, подаренные осенью, ночами ощутимо холодало, а на рассвете иногда и подмораживало.
– Ну, наконец! – Эртрайт в простой рубашке и охотничьей безрукавке был совершенно не похож на того франта, каким его привык видеть герцог, и все же оставался самим собой – веселым и немного легкомысленным молодым человеком. – Я уж думал, вы напрямик к мадам Стефе поехали – хорошенько отогреться с дороги.
– Да магистр Гизелиус так рвался туда… – заметив краем глаза вошедшего в дом старичка, в тон ему посетовал Дорд, – но я отсоветовал… думаю, мадам ещё не забыла прошлого раза.
Оба довольно захихикали, вспомнив этот самый прошлый раз, когда магистру зачем-то срочно понадобился ученик и он поздно вечером заявился в Подгорье. Естественно, идти в заведение Гизелиус и не собирался, он просто отправил туда на поиски Райта фантома, придав ему собственный облик. Только не подумал, что первой на полупрозрачного старичка, плывущего сквозь стены, наткнётся сама мадам, топающая по своим делам. Никто из её подопечных и постоянных клиентов и предположить не мог, что Стефа умеет так пронзительно визжать. Ну а когда женщина так визжит, любому может прийти на ум только одно – пора делать ноги.
Вот и прыгали изо всех окон полуголые кавалеры и ловили не менее раздетых дам. А иногда и поболее. Им всем ещё повезло, что особняк Стефы имеет только один этаж, хотя и вознесённый на довольно высокий фундамент – в полуподвале расположен уютный кабачок, принадлежащий ей же. Потому сильнее всех пострадал сам Гизелиус, поджидавший ученика возле входа. Ни одна из полуголых жертв не удержалась от едкого высказывания по поводу таких действий магистра.
– Балаболы, – проворчал себе под нос Гизелиус, направляясь к лестнице на второй этаж, но, не дойдя пары шагов, остановился и мстительно напомнил: – Ну вот чего вы застряли на проходе? Надеюсь, не забыли, что никто из слуг не должен видеть Райта?! Да и спиртного вам сегодня нельзя, иначе я не отвечаю за результат.
Друзья одновременно перестали ухмыляться, а Райт, ринувшийся наверх, в дальнюю спальню, едва заметно побледнел – он уже успел приложиться к своему кулинарному творению… правда, совсем чуточку…
– Небольшая доза может и не повлиять… будешь последним на очереди. Но больше ни капли… никто! Даже ужинать, я думаю, не стоит, сейчас всё приготовлю, и начнём, – бросил ему вслед магистр и важно потопал по ступеням наверх.
Слуги, вошедшие в дом с чёрного хода, после того как расседлали коней, напоили их и задали корма, были несказанно обрадованы предложением Дорда согреться горячим хмельным напитком. Правда, никто из них не догадывался, что магистр уже успел сыпануть туда какого-то загадочного снадобья из маленького фиала, но если бы и видели, то не придали тому никакого значения. Магистр частенько появлялся на кухне со своими травами, и после их добавления кушанья приобретали просто божественный вкус и аромат.
– Начнём с тебя, – изменил своё первоначальное решение магистр, сажая Эртрайта в кресло. – Мне нужен пример, чтобы никто не заподозрил подмены, долгосрочная иллюзия – дело тонкое. Выпей вот это.
– Яд? – пошутил Райт, принимая бокал и делая несколько пробных глотков.
– И яд в том числе, – невозмутимо кивнул магистр, – но и кроме него много разных компонентов. Мне нужно, чтобы ты абсолютно расслабился, но одновременно не раскис, иначе после закрепления иллюзии твои гримасы будут поистине ужасающими. Выпил? Приступаем. С этой минуты не говори ни слова, если будет неприятно или щекотно – терпи, не чихай, не чешись… зря я не добавил корней змеелистника, тогда не пришлось бы тебя об этом предупреждать… Впрочем, результат его применения крайне опасен: несколько лишних крупинок – и всё, простись с так любимым заведением навсегда. Хотя… не поздно добавить и сейчас.
Эртрайт, услышав такое кощунственное замечание, вытаращился на магистра, изо всех сил пытаясь изобразить умоляющий взгляд, и с ужасом почувствовал, что уже не владеет собственным лицом.
– Отлично, – пробормотал бессердечный магистр, – подействовало. Теперь замри и не дыши… слишком напряжённо.
Дорд сидел рядом с кузеном, прекрасно понимая, как сильно от его таланта натурщика будет зависеть успех их затеи. И все же не мог удержаться от любопытства, подглядывая за действиями Гизелиуса в висевшее за его спиной зеркало, обрамлённое простой рамой. Впрочем, сами действия, хотя и были ему абсолютно непонятны, особо интересными назвать язык не поворачивался. Беспрерывное махание руками под невнятное бормотание было похоже, на взгляд герцога, скорее на усыпляющее заклинание, чем на иллюзию, но магистру, разумеется, виднее. А вот постепенные перемены, происходящие с довольно примечательной внешностью Эртрайта, были безумно интересны.
Следить за тем, как пшеничные с золотом, вьющиеся волосы кузена становятся каштановыми и прямыми, как чернеют брови и их линия меняется на насмешливо изломанную, как припухлые яркие губы становятся жёстче и тоньше, а скулы выше и резче… Что и говорить, зрелище было завораживающим. И в какой-то момент, когда Дорд не смог отличить одно отражение от другого, стало просто ошеломляющим. Герцог даже глазами по очереди поморгал, желая убедиться, что изображение в зеркале не двоится.
– Фу, я должен немного передохнуть. – Магистр упал на стул и налил себе какого-то отвара из высокого графина зеленоватого стекла. – Извини… тебе не предлагаю, тут бодрящее.
– Ничего, я понимаю… – рассеянно кивнул Дорд и припомнил: – Так куда денем Монрата?
– А может… никуда не девать? – задумчиво протянул магистр. – Я тут подумал… не справиться тебе с работой слуги, ведь ты, небось, и понятия не имеешь, где они ночные горшки опорожняют и как моют, чтоб ландышем пахло?! Давай лучше сделаем тебя секретарём, так проще. Никто же не будет выпытывать, где ты взял секретаря, а если и найдётся особо настойчивый, так за три дня вполне можно сотню не очень грубых ответов придумать.
– А внешность? – почему-то этот вопрос очень интересовал герцога.
Нет, разумеется, он не собирается добиваться чьего-то внимания, но и стать откровенно непривлекательной личностью как-то не был готов. Тем более что это не карнавальная маска на один вечер, а его облик на всё время пребывания на водах.
