Ознакомительная версия.
Шага с пятого – Амин их считал, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться, – ему стало казаться, что он сходит с ума. Повсюду слышались голоса – громкие, разные: мужские, женские, детские. Но что они говорили, Амин разобрать не мог, а когда оборачивался, рядом никого не было. И за деревьями – юноша мог поклясться – тоже никого не было. А голоса были. И сопровождали каждый шаг.
Но куда важнее голосов для Амина сейчас оказалось журчание воды. Широкий ручеек тек по серебряному руслу, впадая в мраморную чашу с золотыми бортиками, но все эти мелочи Амин отбросил. И буквально рухнул рядом с чашей, припадая к воде. И голоса тут же умолкли.
«Наверное, брежу», – решил Амин, умывая лицо и наклоняясь над Насимом, вливая в его приоткрытый рот воду из горсти. Мальчик вздрогнул, подался вперед, жадно глотая. Амин помог наклониться над чашей и сам, напившись, опустился рядом.
Оглушительный треск заставил подскочить. Где-то неподалеку что-то большое с шумом рушило деревья, пробираясь к ручью. Верхушки пальм отчаянно колыхались, когда Амин, схватив Насима, бросился бежать – подальше, куда угодно, лишь бы подальше.
А вслед ему несся звериный рык:
– Во-о-ор-р-р! Как ты посмел осквернить мой источник?! Вор-р-р-р!
* * *
– Хозяин?
Амин вздрогнул, приходя в себя. Над ним склонился Насим – расширенные от ужаса глаза, опухшие веки, воспаленная царапина на щеке. Амин удивленно отметил про себя, что слишком чистая и слишком глубокая, чтобы причиной ее была, допустим, ветка. Кто-то полоснул мальчишку клинком, и не далее чем прошлой ночью.
Амин отогнал от себя и эту мысль. Голова кружилась, в ушах шумело – гомонили птицы, шуршали ветки… но хоть голосов не было.
– Что… происходит? – пробормотал юноша, сжимая пальцами виски.
Мальчик молча протянул ему странный фрукт – похожий на фигу, но намного крупнее и с золотистой кожурой. Амин удивленно вскинул брови.
– Что это?
– Они съедобные, хозяин, – тихо отозвался Насим. И еще тише добавил: – И ничьи.
Амин осторожно счистил блестящую кожуру, попробовал алую мякоть и со стоном вгрызся в нее, судорожно глотая кисло-сладкий сок. А когда выпил весь, рывком потянулся к Насиму.
– Еще!
Мальчишка захрипел, когда Амин вцепился ему в шею.
– Дай ещ… О, Аллат! Что со мной?
– Моя вина, хозяин, – еле слышно отозвался мальчик, припав к земле. – Вам нельзя больше. Это плоды Аттавии, дерева алчности. Но они придали бы вам сил…
– Алчности? – ошеломленно выдохнул Амин.
– Да, хозяин, – сжавшись, пробормотал Насим.
Амин глубоко вдохнул. Выдохнул. Вытер губы и протянул мальчику руку.
– Спасибо.
Насим медленно поднял на него взгляд. И вдруг тихо спросил:
– Вы спасли меня, хозяин. Почему?
Амин изумленно уставился на него.
– Что? А-а-а… Конечно, я тебя спас. А почему не должен был?
Насим смотрел на него, и юноше стало не по себе от этого взгляда.
– Потому что я забочусь о тебе… Почему это тебя удивляет?
– Я хотел умереть, – по-прежнему смотря Амину в глаза, произнес Насим. – И вы из-за меня оказались здесь. Я хотел умереть, и мне было все равно, что произойдет со всеми вами. Вы не должны были… Не должны были мне помогать…
– Так, все, я не понимаю, что ты бормочешь, – не выдержал Амин, хватая его за плечо и заставляя встать. – Пойдем-ка лучше осмотримся, – и уверенно направился дальше в джунгли.
Насим, открыв от удивления рот и впервые за долгое время забыв о почтительности, засеменил за ним.
Остров казался пустынным – первые полдня. Потом до Амина дошло, что это не он такой маленький, просто они ходят по кругу.
– Да что же это за место такое! – отодвигая самодельным посохом лиану, не выдержал юноша, когда пляж показался в очередной раз, но отнюдь не с той стороны, где ему следовало появиться.
Насим, шедший позади, покачнулся и попытался упасть на Амина.
– Простите, хозяин…
Амин помянул шайтана, провел распухшим языком по сухим губам, с тоской посмотрел на плещущиеся совсем неподалеку волны.
Ну не в пустыне же они, чтобы умирать от жажды! Если некто не пускает их к ручью, значит, придется добывать воду самим.
Амину не нравилось вспоминать уроки походной жизни, которые давали всем шехзаде, но иногда и они могли пригодиться.
…Насим немного ожил, когда ему в рот с широкого листа полилась вода. Жадно выпил всю и даже слабо улыбнулся.
– Спасибо, хозяин. Только это все равно зря.
– Что значит, зря? – откладывая лист и подкармливая разведенный огонь приготовленными заранее ветками, поинтересовался Амин.
Может, мальчик просто бредит?
– Зря, – повторил Насим. – Мы все равно умрем, хозяин. Лучше уж от жажды, чем…
– Чем? – переспросил Амин, когда мальчик замолчал. – Насим, ты что-то знаешь про это место?
Аллат, откуда мальчишке-рабу что-то там знать?
Насим вздохнул. Бросил на юношу короткий взгляд.
– Кажется, да, хозяин. Я не уверен, но пока все сходится. Говорят, единственное место, где растут плоды алчности, а еще счастья, любви, богатства, справедливости и гармонии – это сад джиннов.
– Что-то это не похоже на сад, – хмыкнул Амин.
Мальчик покачал головой.
– Но это единственное место, хозяин. В любом случае, если нас убьют этой ночью, значит, это он.
Амин уставился на него.
– Убьют? Джинны?
– Да, хозяин.
– А других предположений нет? – тоскливо спросил юноша, подкладывая очередную веточку в костерок.
– Боюсь, что нет, хозяин.
Амин вздохнул.
– И где носит этого маленького паршивца, когда он так нужен?.. Валида, – добавил он в ответ на недоуменный взгляд.
Насим отвернулся.
– Удача не бывает постоянной, хозяин.
Амин недоуменно глянул на него и лег на спину.
– Ну а до ночи нам ничего не угрожает? В саду джиннов.
– Не уверен, хозяин, но, скорее всего, да.
– Тогда я – спать, – зевнул Амин. – Расскажешь потом, откуда все это знаешь.
Насим побледнел, отводя взгляд. Но больше не произнес ни звука, глядя на ластящиеся к берегу волны.
* * *
– Какой красивый мальчик… – вздохнули рядом.
– Да… Мне всегда нравились светловолосые, – выделился из мелодичного хора женский голос.
– Да что ты, сестрица, – хмыкнул второй. – У твоего последнего султана были темные кудри.
– Вот-вот, я как разглядела, так сразу его оставила, – протянул первый. – Вот еще, иметь черного, как ночь, как шайтан, ребенка… У-у-ужас!
– Да ладно вам, сестрицы, – раздался третий. – Какая разница, какого у него цвета волосы, лучше взгляните на его грудь!
– И руки… – вздохнул первый. – Такие гладкие…
– Это потому, что он не моряк. Ненавижу моряков, – отозвался второй. – Приелись.
Ему вторили первый и третий, соглашаясь.
Амин вздрогнул и открыл глаза. И тут же отпрянул. А девушки, склонившиеся над ним, наоборот, прильнули. Все трое, похожие друг на друга, как капли воды, и красивые, как жаркая ночь. Тонкие пальчики скользили по груди юноши, темные завитки локонов щекотали лицо, алые губы пробегались от шеи к ключице, черные глаза завораживали, очаровывая, заставляя забыть, кто ты, зачем ты здесь, что ты делаешь…
Амин до крови прикусил губу, и одна из красавиц тут же попыталась прильнуть к ней, но юноша вывернулся.
– Сайеды… что… кто… – задыхаясь, пытался справиться с собой Амин.
Девушки рассмеялись, подходя с разных сторон.
– Ну что ты, чужеземец?
– Неужели не хочешь получить самую незабываемую ночь в своей жизни?
– Такого у тебя никогда больше не будет…
Амин блаженно вздохнул и краем глаза заметил спящего у огня Насима. Игра света и тени, но мальчик казался бледным до мертвой синевы.
Амин вырвался, перекатился к костру, выхватывая горящую ветку. Красавицы тут же отпрянули.
– Кто вы такие?
– Какая разница? – кривя полные губки, вздохнула одна.
– Тебе же было хорошо? – вторила вторая.
– И еще будет, – подмигнув, пообещала третья.
Амин сжал кулаки.
– А потом?
– Потом? – удивленно вскинула брови одна из красавиц. – А что потом? Есть только «сейчас»! Есть эта ночь – не сомневайся, ты получишь неземное наслаждение. Кого волнует, что будет потом… Ми-и-и-лый?
– Меня волнует, – огрызнулся Амин, – джиньи.
– Кажется, этот чужеземец нас обижает? – надула губки одна из красавиц.
– Не хочет нас?
– Брезгует?!
Амин отступил к спящему Насиму, но схватить его и скрыться в тени не успел – красавицы, наконец, определились:
– Ты посмел оскорбить нас отказом, несчастный! – хором объявили они, моментально превращаясь из ластящихся кошечек в разъяренных тигриц (но не становясь от этого менее притягательными). – Да падет на тебя кара триединой богини!
Амин, уже держа мальчика, мысленно переспросил: «Кого?», когда вокруг потемнело, тело отяжелело… а очнулся Амин привязанным к вертикальному плоскому монолиту посреди чего-то, сильно смахивающего на чей-то храм.
Ознакомительная версия.
