– Да, вы знаете, это я.
Храмовник шутку не поддержал.
– Мы терпели ваши прегрешения два года. Вы унижали Храм, вы…
– Лишил его незаконных доходов, прекратил охоту на ведьм и вообще заставил приносить пользу людям. Что именно оказалось не по нраву?
Глаза мужчины вспыхнули.
– За ваши поступки Храм приговорил вас к смерти.
Но ведь никакого оружия. И?..
– Вы умрете страшной смертью. И пусть она послужит предупреждением тем, кто решит последовать за вами.
Я напрягся, собираясь броситься вперед.
Куда там!
Храмовник поднял руку – и в ней блеснуло что-то большое, круглое, серебряное…
– Tahharn!
И вот тут меня скрутило.
Боль была такой, что у меня глаза на лоб полезли. Был бы я человеком – вообще себя бы не вспомнил. Но та половина, что досталась от демона, быстро помогла прийти в себя.
Перекинуться я не мог – было слишком больно, но…
Храмовники стояли, окружив ложе, Лиана – доберусь я до тебя, сучка вероломная! – всхлипывала за их спинами, серебряный диск в руке мужчины рассыпал искры…
Уроки Рене всплыли в моей памяти мгновенно.
Почему не сопротивляются маги? Почему дают себя сжечь? Ладно бы деревенские ведьмы, но и маги тоже! Сильные, опытные… их сначала выпивают чем-то вроде «вампира». Пополняют за их счет энергию Храма, чтобы не было беды. А то ведь мага огня, например, жечь опасно. Так начнешь, а он ответит, и кто еще сгорит – большой вопрос.
И они думают, что я…
Меня сейчас просто высасывают.
Но никто не знает, что столкнулся с полудемоном.
Звать на помощь?
Отпадает. Никто не придет, я уверен. Иначе они не вели бы себя так спокойно…
Сопротивляться?
Безусловно!
Как?..
А что мне еще остается?
И в следующий миг с кровати взвивается полудемон.
Перейти в другую форму для меня несложно. А у нее ведь и когти, и клыки, и хвост… двое храмовников погибают сразу – одного я достаю когтями, а второго хвостом. Заклятие злобно хрюкает напоследок и рассыпается. Для того чтобы его поддерживать – нужно двенадцать храмовников, это закон. Главный мерзавец, к сожалению, пока еще цел, он стоит дальше всех. Я отбрасываю второе тело и кидаюсь на третьего. И меня встречает лезвие меча.
Успеваю извернуться и хватаю стоящий рядом канделябр, пьянея от ярости и прилива сил.
Всех вас тут положу, твари!
Ваш Храм кровавыми слезами заплачет!
Кровь льется по когтям, я парирую удары, доставая хвостом еще одного мерзавца – а не стоило бить в спину! Кто-то падает, кто-то кидается на меня, над схваткой стоит визг Лианы…
Я недооценил негодяев.
Падает еще один храмовник – и я ищу главного. Но тот уже стоит в углу и злорадно смотрит на меня.
А в руке у него…
Только не это!
– Изгоняю тебя из этого мира, демон! Силой Храма, волей Храма…
Слова падают камнями на мою голову, блестит в руке знак Храма, выточенный из хрусталя, – видимо, он сильный экзорцист, поэтому и орудие производства всегда с собой…
– Кровью слуг Храма, жертвой слуг Храма…
Я почти физически чувствую, как меня начинает выталкивать из этого мира.
Словно затягивает в воронку, и я беспомощно пытаюсь хоть во что-то вцепиться…
Не дождетесь!
Я не уйду отсюда!
Это мой мир!
Это мой дом!
Я – полудемон. Я – король! Я…
Меня хватает и тащит куда-то в неизвестность. Вокруг только линии.
Черные, синие, алые – последних становится все больше и больше, они тянут, они свиваются в жгуты, они пытаются меня захлестнуть… Я из последних сил бьюсь, пытаясь полоснуть их когтями, спальня давно пропала из вида, я словно вишу между небом и землей, мои силы иссякают, еще немного – и я просто потеряю сознание…
И в этой темноте вдруг проблескивает тоненькая голубая ниточка.
Такая чистая… ясная… словно небо.
Алые жгуты на миг отшатываются – и я кидаюсь к ней. Вцепляюсь когтями, вливаю в нее все, что у меня осталось, – и окончательно сдаюсь на милость силы.
Пусть будет, что будет.
* * *
Иннис с удивлением смотрела на появившегося в пентаграмме демона.
Какой-то он…
Все как заказывали, да.
Когти, хвост, чешуя… но разве он должен быть весь в крови и валяться без сознания?
В дедовом дневнике о таком не говорилось. Жаль, что она не смогла найти других заметок. Но… что теперь с этим делать?
Попробовать его позвать? Потрясти?
Нет, совать руку или ногу внутрь пентаграммы запрещено.
А если палочкой потыкать?
Он же не может так валяться у нее в башне? Ей тут только дохлого демона для полной красоты не хватало!
* * *
Было больно.
Адски болело все, что мне не оторвали. Кажется, даже хвост. А еще…
– Демон, ты там живой?! Демон! Да чтоб тебя!!! Сволочь ты, а не демон!
Голос явно принадлежал девушке. Молодой и чем-то весьма расстроенной. Глубокое грудное контральто, певучее и чистое, словно горячий шоколад. Это явно не Храм.
А что?
Я поднапрягаюсь и пробую опереться на руки. Потом открыть глаза.
М-да, потрепали меня знатно.
Глаза полностью залиты кровью – кажется, кто-то меня таки задел по голове. Сволочи, если шрам останется, я их на переработку пущу! Хорошо хоть сотрясения мозга опасаться не надо – у полудемонов череп крепче. А у некоторых и вовсе мозг расположен в другом месте. Наверное, у меня тоже. Не головой я думал, это точно.
– Живой…
Девушка явно довольна. Или нет? Потому что в следующий миг…
– Э… демон, а как тебя зовут?
Я усилием воли поворачиваю голову. Однако…
Напротив меня стоит девушка. Молодая, почти девочка, лет на десять моложе меня. Симпатичная?
Да нет, я бы не сказал. Слишком она худая и бледная.
Черные волосы, черные глаза, выступающие скулы, простое темное платье…
– А ты кто?
– Я – Иннис.
– А я Алекс.
– А-алекс?
Ну да, демонов так не зовут. У них должно быть другое имя. Страшное, тайное, овеянное славой… Усмехаюсь.
– Это сокращенно.
– А полностью?
– А тебе зачем?
Девчонка хлопает глазами, но с ответом находится быстро.
– У меня к тебе дело.
Я тем временем пробую встать на четвереньки. Потом сесть. Получается неплохо, даже с учетом подкашивающихся конечностей.
– Излагай?
Отказываться я и не думаю. Уж если меня сюда выкинуло, надо налаживать контакты с местным населением. Кстати, а куда меня выкинуло?
– Меня зовут Иннис. И я наследница графства Андаго.
Андаго?
Что-то знакомое…
– Страна?
– Риолон.
Я трясу головой. Ничего не понимаю. Но как?
– Я…
– Подожди секунду…
Сжимаю виски. Ну да, на меня напали. Сначала пытались осушить. Потом, когда я перекинулся, – изгнать. И последнее им даже удалось. В этом мире меня точно не было. Я скользил где-то вовне.
А потом вернулся.
Но как?
Почему?
Вглядываюсь в девчонку. Но она же…
– Ты не некромант.
– Нет. Я воздушница.
– А чего тогда взялась за призыв? Это опасно, знаешь ли. Такие вещи и у некромантов через раз получаются.
– Ты меня учить будешь?
– Кому-то же надо, если родители не сподобились…
Вот тут я себя чувствую форменной свиньей. Иннис вдруг съеживается, обхватывает себя за плечи и видно, что тема ей очень неприятна.
– Мама… ушла.
– А отец?
Девчонка вскидывает голову.
– Да лучше б он тоже! Мертвыми хоть гордиться можно! А он! Сволочь!
И на меня льется поток жалоб, из которого я вычленяю главное – ведь девчонке и правда плохо. Мужчинам проще. И совершеннолетие у нас раньше, и прав больше, а ей куда? Тут и некромантией займешься. И… ее дед занимался некромантией. А значит, у него может быть библиотека. А мне бы почитать о происшедшем.
– Какое сегодня число?
Иннис отвечает без заминки, и я перевожу дух. Число то же. А ведь могло и…
Да, могло. Я мог в этом межпространстве и десять лет проболтаться. Повезло.
– Ладно, Иннис, давай договариваться. Что ты хочешь от меня получить?
Между делом я испытываю пентаграмму, выпуская наружу свой дар. Она поддается и неплохо. Хотя…
А нет, не все так просто. Поддается она потому, что я не демон. А еще потому, что я не желаю Иннис зла. Ни капельки. Она мне даже нравится.
Красивая, умная, серьезная девушка. И кстати, в чем-то она подготовилась к вызову демона. По крайней мере, пентаграмма сделана на ее крови. Для защиты лучше и не придумаешь.
Иннис смотрит спокойно и холодно.
– Я не хочу выходить замуж. Я хочу быть графиней Андаго. Ты можешь мне в этом помочь?
– Полагаю, да. Но не сидя в этой… кстати, а где я сижу?
– Это мой родовой замок. Одна из башен.
– Неплохо. Так вот. Нам надо будет решить, что ты хочешь получить.
– То есть?
Будь я демоном, я с радостью воспользовался бы ситуацией. Девочку ведь не готовили, как меня, ничего не объясняли, не учили некромантии… она бы и дня не прожила, став графиней. Она ведь не упомянула, что хочет жить долго и счастливо.
