Ознакомительная версия.
Амин придерживая вздрагивающее тело мальчика, положил его голову себе на колени. Обагрившаяся кровью джамбия, более ненужная, валялась в стороне. Из глубокой раны в груди Насима ручейками бежала кровь, собираясь в лужицы на мраморе двора.
– Я хочу… – шепнул Насим, и из обращенных в небо глаз по щекам заструились слезы. – Амани! Я очень хочу… жит…
И захлебнулся кровью, не договорив.
Амин молча положил затихшее тело на мраморные плиты. Поднял глаза на брата и пошел, пошатываясь к нему. Отшвырнул попавшуюся по дороге джамбию. Сверкнув в утренних лучах, та исчезла где-то в перевернутой чаше фонтана.
Халиб молча смотрел на брата, но рука султана словно сама собой легла на рукоять меча.
– Ты хотел знать, как приручить джиннов? – подняв взгляд на брата, произнес Амин. – Смотри, – и повернулся к стоящей на коленях красавице. – Амани!
Девушка подняла голову и отозвалась равнодушным, скрипучим голосом:
– Хозяин.
– Слушай мое желание, хумай, – выдохнул Амин, глядя красавице в глаза.
– Слушаю и повинуюсь, хозяин
– Я хочу, – Амин вдохнул поглубже. Оглядел руины вокруг, скалящихся гулей, джиннов, собравшихся на крыше и колоннах чуть дальше. – Я хочу, чтобы ты была свободна.
В наступившей мертвой тишине, казалось, было слышно, как хохочет красавица Аллат на небосклоне.
Черные, завораживающие глаза, не отрывающиеся от Амина, изумленно распахнулись.
– Это все, чего хочет хозяин? – ровным голосом уточнила хумай.
Амин посмотрел на нее в ответ. И медленно кивнул.
– Да.
Отвернувшись, девушка медленно поднялась. Выпрямилась. Расправила руки…
…Лазурная птица-желание, тяжело взмахнув крыльями, взлетела, и синее яркое небо обняло ее в ответ, принимая свободную хумай…
Когда сверкающая искорка исчезла в прозрачной синеве, Амин опустил голову и обернулся к султану Яммы.
Мгновение братья смотрели друг на друга, потом Халиб громко захохотал.
А Амин, отвернувшись, опустив плечи и шатаясь, побрел прочь. Прочь от смеющегося брата. Прочь от провожающих его взглядами джиннов. Прочь от смотрящего мертвыми глазами в небо Насима.
Красавица Аллат презрительно глядела с небес на смертного, освободившего свою удачу.
На смертного, упустившего свою удачу.
Солнце давно село, и глубокие черно-синие тени накрыли лес, собираясь вокруг маленького костерка у пещеры. Тихонько уютно потрескивал огонь, золотистые языки танцевали – как юная наложница Зульфия. Или непокорная, но желанная Амани. Отсветы пламени кружились вместе с тенями у входа в пещеру, взлетая ввысь, к черному небу. Подобно свободной удаче-хумай.
– А с джиннами что стало? – завороженно глядя на Рахима, прервал паузу юный шехзаде Карим.
Сидящий рядом и усердно делающий вид, что мастерит лук, султан Мунира Захир громко усмехнулся.
Рахим бросил на него предостерегающий взгляд. Годы не изменили беспечного шехзаде, обожавшего охоту и азартные игры больше, чем присутствие на «скучных» диванах, и после смерти старого султана некоторые глупцы решили, что уместнее будет отравить или зарезать шехзаде во сне, чем позволить ему взять власть над Муниром. Но обыграть азартного Захира было не так-то просто…
С тех пор минуло десять лет, и на первый взгляд эти годы не подарили юному султану ничего, кроме бороды да парочки шехзаде. Рахим лично бы помолился Аллат за глупца, составившего свое мнение о султане по первому взгляду.
– А у нас в саду живет большой змей, – выпалил Рошан, младший брат Карима. – Это тот самый?
– Угу, поклонись ему в следующий раз, – глянув на брата, буркнул Карим. – И попроси желание исполнить. Посмотри, что будет.
– Угу, попробуй в него камнем кинуть, – тон в тон сыну произнес Захир, не отрывая взгляда от лука. – И посмотри, что будет.
Карим покраснел и буркнул, косясь на заулыбавшегося брата:
– Сказки это все. Джинны, если они и существуют, то точно где-то не здесь. Я вот ни одного до сих пор не встретил.
– Со всем уважением, юный шехзаде, – улыбнулся Рахим, – ваши годы, да продлит их милосердная Манат, не дают основания к подобным суждениям.
– Малой еще! – прыснув, «перевел» Рошан.
– Что?! – вскинулся «юный шехзаде». – От малого слышу!
Спустя некоторое время, когда Захир со скучающим видом разнял сцепившихся мальчишек и выдал каждому по подзатыльнику, Рошан, отдуваясь, пересел поближе к визирю Рахиму и, ищуще заглядывая ему в глаза, жадно спросил:
– Но это же могло быть? Могло быть правдой?
– Ты что, идиот? – встрял Карим и тут же получил еще один подзатыльник от отца. Но и не подумал замолчать. – Кто в здравом уме отпустит хумай? И кому птица-желание будет петь по собственной воле?
– Я бы отпустил, – шепнул Рошан, потупившись.
– Угу, – недоверчиво хмыкнул брат. – Конечно… ай! – Захир выдал сыну еще один подзатыльник.
– Рахим-паша, – после недолгой паузы снова пристал к визирю Рошан. – А что все-таки стало с тем юношей? Который отпустил хумай. Куда он ушел?
Рахим потрепал темные вихры шехзаде и улыбнулся.
– Он стал великим дервишем и живет уединенно где-то среди южных гор… По крайней мере так рассказывают.
– Это к нему мы идем, да? Он наш будущий наставник? – воодушевился Рошан. – Он ждет, что хумай вернется?
Рахим покачал головой, но ответить не успел.
– Хумай, – со знанием дела вставил Карим, – никогда не возвращается. И никто на свете не может приручить джинна. Отец, ну зачем мне наставник, я и так уже все уме… ай!
Рошан надулся, всем видом показывая: ну и пусть не возвращается, а верить все равно буду.
* * *
Дервиш выглядел разве что чуть-чуть старше своей служанки – молодой бедуинки, смешливой и красивой настолько, что даже юные шехзаде покраснели от ее веселого взгляда. Чего уж говорить про визиря Рахима, так и не нашедшего себе достойную жену.
Одному султану на девушку было плевать. Да, собственно плевать ему было на все. Он разок оглядел скромное жилище юного дервиша – избушка, точь-в-точь как в деревне у подножия горы. Место разве что дервиш выбрал со вкусом: неподалеку журчал водопад, и живописный обрыв подкрадывался к дому опасно близко. Но вид с него открывался красивый – на небо, бескрайне-синее, и пихтовые леса…
Все это, впрочем, султана тоже совершенно не интересовало.
– В алатыру сыграем? – жадно спросил он, улыбаясь дервишу. – Амин, ну хоть партию!
Юноша вздохнул и принес клетчатую доску с фигурками и фишками. Остальных гостей развлекала служанка.
– Шехзаде? – рассмеялась она, глядя на красного, как рак, Карима. – Неужели?
Очень скоро мальчишки помогали ей по дому – с видимым удовольствием. Подобное им было внове и воспринималось как интересная игра.
– Давай попросим отца забрать ее во дворец, – шепнул Рошан брату, кивая на служанку.
Карим пожал плечами:
– Гувейда, ты хочешь во дворец?
Служанка засмеялась – и ее смехом как музыкой, наслаждался Рахим-паша, устроившись поодаль, но глаз не сводя с бедуинки.
– А теперь на кону будет… титул наставника! – объявил между тем султан после очередного проигрыша. – Я выиграю – ты учишь моих сыновей.
– Ты сначала выиграй, – улыбнулся Амин.
– Ха, да я только разминался!
Амин оглянулся на трудолюбиво трущих медный котел шехзаде.
– За этим вы ко мне явились, о великий султан?
– Амин, ну хватит. Серьезно, сколько еще ты собираешься торчать на этой горе, как птица на насесте? Найди себе жену – а ждать небожителей, сам знаешь…
– Я никого не жду, – Амин сделал первый ход. – Просто здесь тихо. Стоит мне спуститься в ту же деревню, меня встречают словно…
– Повелителя джиннов? – рассмеялся султан. – Ты знаешь, тебя ведь только так теперь и называют.
Амин поморщился и снова подвинул фигурку.
А у окна, локтем отодвинув подглядывающего змея, мальчишка в порванной абае тихо проскрипел:
– Кто разболтал?
– Люди, с-с-сайеда, – отозвался змей.
Мальчик скривился и с тяжким вздохом полез в окно. Змей, покачиваясь, наблюдал.
Ничего не заметили шехзаде, а тем более Рахим-паша – у Гувейды же были другие дела. Вино гостям и задумавшемуся хозяину подать, сладости в чаше у огня сменить – зачем только хозяин их вообще покупает? Сам не ест, и Гувейда видеть их не может – не любит сладкого. Вот только юные шехзаде соблазнились.
Чаша была практически пуста. Пара персиков сиротливо лежала в центре, и стремительно исчезал виноград – словно кто-то невидимый его ел. Ахнув, Гувейда вцепилась в виноград – невидимка тоже не отпускал. Нелегкая борьба закончилась тем, что служанка упала прямо в ноги вздрогнувшему Рахиму, а султан, отвлекшись на мгновение, рассмеялся:
– Никак джинны забавляются?
Амин тоже обернулся – и замер. Совсем рядом, подперев щеку кулачком, сидел Валид – и как обычно что-то жевал.
– Амин, что такое? Что, действительно джинн?
Ознакомительная версия.
