…Иза, держись за мной. И держи меня.
Он уже понял, что происходит. А я еще рассматривала тех, кто по взмаху старика остановился. Упали на колени мужчины, распростерлись ниц, растапливая теплом собственных тел снег, женщины. И дети глядели на Кайя с ужасом.
– Приветствую тебя, великий Бог! – Голос у старика оказался зычным.
…Иза, говори со мной.
…говорю. Ты же будешь меня слушать? Только меня, а не этого ненормального. Он сошел с ума, это бывает с людьми… он смешон. Нелеп. Он решил, что ты бог…
Не только он, но и все, кто вышел из города. Сколько их здесь? Сотня? Две? Не больше трех… не так и много в общих-то масштабах.
…это из-за темноты. Люди всегда темноты боялись. Помнишь, я тоже? Ты нашел меня, а если бы не нашел, я бы тоже решила, что происходит что-то ужасное, что мир умирает…
– Прими же в дар этих людей, которые желают искупить свою вину…
И я вижу, что коня облили кровью. А попона сделана из кожи… я не хочу думать, с кого ее сняли. Кайя думает. И цепенеет.
– Вкуси же…
Старик, осмелев, протягивает чашу. И я уже догадываюсь, что в ней.
…стой!
Ноздри Кайя раздуваются. Он на грани. За гранью почти. Из глаз старика на Кайя глядит безумие, которое заразно.
…Кайя, слушай меня. Пожалуйста, слушай меня и только меня. Если ты убьешь его сейчас, просто убьешь…
…он заслужил.
…и он, и те, кто ему помогали. Заслужили. Согласна. Но их сочтут святыми. А этих…
Он готов уничтожить всех, кто покорно ждет смерти. Они ведь сами пришли, чтобы лечь под копыта его коня. Подарить себя Войне.
…этих запишут в великомученики. И найдется кто-то, кто поверит, что все правильно и надо именно так. Захочет повторить…
Кайя отпускает.
Он в ярости, но уже в той, которая только человеческая, подконтрольная.
…он убийца. И поступи с ним именно так, как поступают с убийцами. Пусть будет суд, такой, чтобы всем стало ясно, он – не пророк. Безумец. Извращенец вроде Мюрича, но не пророк.
Короткий выдох и команда:
– Взять.
Ее исполняют с радостью и явным облегчением. Неужели они, вот эти люди, которые ждали Кайя, клялись ему в верности, шли за ним, верят, что он попробует на вкус человеческую кровь?
– Деграс, – взгляд Кайя устремлен на раскрытые ворота, – этот человек должен предстать перед судом живым и по возможности целым. Отвечаете головой. Остальных – охранять. Пока.
…пусть свяжут всех. И детей держат отдельно.
В глазах взрослых – пустота и вера. Они готовы исполнить волю своего бога. Не сопротивляются. Ждут смерти, пусть бы и не той, которую обещал белогривый жрец, но всяко ужасной.
И я не хочу, чтобы эти люди причинили себе вред во имя Кайя.
Он кивает и отдает распоряжения. Сухо. Кратко.
…Иза, твой человек еще в городе?
…думаю, да.
…мне необходимо будет с ним поговорить.
…я обещала ему защиту.
А он стрелял в Кайя.
…ты сдержишь слово. Я не собираюсь сводить счеты. Магнус… называл его талантливым. Пусть проведет следствие по этому делу. Мне нужны будут списки тех, кто был убит. И тех, кто убивал либо помогал совершить убийство. Я хочу понять, как они превратились в… это.
Женщин поднимали с земли, сгоняли в кучу. Мужчин связывали.
…думаю, здесь только малая часть. Город звучит очень громко.
И я не имела, что ему возразить.
…спасибо, что не позволила мне сорваться.
Дотянувшись до его руки, я провела по белым, сведенным судорогой пальцам.
Город покорен.
Он напился крови допьяна и очистился огнем, но этого показалось мало. И город спешил посеять новое – веру. Мне не хочется думать о том, какой урожай здесь будут снимать…
…к вечеру мы будем контролировать большую его часть.
Кайя почти спокоен.
…храм расчистят.
…а замок?
Мост завален. И снова стены. Пушки.
Алые флаги над воротами. Последний оплот Республики не собирается сдаваться без боя. Кайя пожимает плечами и меняет тему.
…давай посмотрим, где тебе можно будет остановиться на пару дней.
В каменном доме, на окнах которого прочные решетки. И крыша уцелела от пожара. Еще обои с цветочным орнаментом, стол и пустая клетка на столе.
В доме убирают. Пытаются разжечь огонь в очагах, но комнаты наполняются удушающим дымом: трубы необходимо чистить. Воды тоже нет, и мечта о ванной остается мечтой. Но мне грешно жаловаться: вздувшийся паркет прячут за мехами. На тяжелых бронзовых подносах устанавливают жаровни. И треснувшее окно укрывают гобеленами.
Гавин приносит ужин и остается со мной. Он бледен и нервозен. Он был на площади и еще в храме, который расчищают.
– Что там?
Гавин вскидывает взгляд, не зная, имеет ли право говорить мне.
– Они многих убили, верно?
Кивает.
– Их казнят. Всех, кто причастен.
Сквозь толщу стен я слышу рокот пушек. Спокойно. Кайя они не повредят. Это просто ответ на его предложение, и я знаю, что будет дальше: еще до вечера над замком распустится алый цветок.
– Папа сказал, что виноват тот старик. – Гавин все-таки присаживается.
Стульев не нашлось, зато принесли сундуки с покатыми крышками. Ну да, вдруг нашей светлости захочется сменить наряд.
– Он один, а их много… почему они его слушали?
Я не знаю точного ответа, могу лишь предположить:
– Они испугались. И растерялись. Им проще было сделать то, что скажут, чем решать самим.
Кайя появится спустя несколько часов. Он отпустит Гавина и откажется от еды, сядет на пол, стянет сапоги. Я стряхну снег, налипший на его камзол, и от камзола помогу избавиться. От одежды пахнет порохом, пылью и падалью, последний аромат сладковатый и омерзительный.
…мне надо было подумать и переодеться.
…вот сейчас и переоденешься. Заодно умоешься.
Таз, кувшин и воспоминанием о Ласточкином гнезде – мыло с розовыми лепестками. Я передаю одежду охране. Сейчас остались лишь двое, но это потому, что Кайя вернулся. Впрочем, я уже как-то привыкла, что меня повсюду сопровождают люди с оружием.
…Кайя, лезь под одеяло. Мне на тебя смотреть холодно.
…сто тридцать семь человек. Он оставлял в храме головы. Складывал перед той картиной.
Помню ее. Огненный рыцарь на рыжем коне. И город под его копытами.
…у него есть ученики. И последователи. Его даже допрашивать не надо, он сам готов рассказывать. Если бы ты видела, какое в нем безумие. Хотя нет, не надо, чтобы ты такое видело. Он действительно верит в то, что мне нравится убивать.
И теперь Кайя чувствует себя ответственным за случившееся. У меня же иная версия.
…или ему просто нужен был бог. Неважно какой, главное, чтобы выражать его волю. Управлять его именем.
Та же власть, пусть и на вере основанная, возможно, такая прочнее той, что дается по закону.
…возможно. Скорее всего, появятся другие. Твой человек пришел ко мне. Не сердишься?
…а должна? Вы договорились?
…да. Он интересен. Если справится, будет дознавателем.
Мне казалось, что это место принадлежит Урфину, но я понимаю, почему Кайя передумал.
…именно. Дознаватель часто оказывается под ударом, а Урфином я рисковать не хочу. Твой человек заслужил это место…
Кайя повел плечом, точно в нем сидела пуля.
…у меня и злиться на него не выходит. Столько времени быть рядом и не вызвать тени подозрений. Подстрелить меня же. Уйти от магов. Опекать тебя. Вернуться. Зачистить Совет. Спасти Йена. Выжить в этом котле… у меня будет лучший дознаватель за всю историю протектората.
Пожалуй, с этой точки зрения я проблему не рассматривала. Но почему-то мне кажется, что Юго эта работа придется по душе.
…он и по этим сумасшедшим делал заметки, осталось перевести в списки и принять решение. Тех, кто причастен к убийству, я казню.
Просить о снисхождении не стану. Сто тридцать семь человек…
…но пока не понимаю, как быть с остальными. Некоторые придут в себя. Другие слишком далеко зашли. Пусть и невиновны, но если отпустить, разнесут заразу. В городе хватит работ. На первое время. А там видно будет.
Возможно, это незаконно и несправедливо по отношению к людям, вся вина которых состоит лишь в их вере, но я понимаю, во что может эта вера переродиться.
В попону из человеческой кожи. В упряжь, украшенную волосами. В чашу с кровью и головы, которые укладывали в храме.
…Кайя, те, кто в замке…
…мертвы.
Он говорит об этом спокойно.
…я сделал то, что должен был сделать. В отличие от Дорноха, в замке были лишь те, кто хотел воевать. И нет, Иза, по этому поводу совесть меня не мучает. Я предложил им сдаться. Обещал честный суд и помилование тем, кто не связан с Площадью Возмездия.
