Устроившись удобнее, подперла ладошкой щеку и, не сводя взгляда с Эда, попросила продолжать.
— Не получив желаемого, Тигрея, казалось, исчезла из моей жизни. Но… господин с черными глазами устроил мою жизнь таким образом, что можно было пустить ее под откос. В общем он не оставил мне выбора. Переход должен был пройти по определенному плану, который вдруг испортил новый хозяин имения, убив меня и спрятав тело в сундук с кольцом перехода. Так я застрял меж мирами. Раз в три года я мог проходить сквозь чертоги между мирами, и забирать… в общем забирать любую девушку, не знавшую мужчины, которая должна была укрепить мою силу в этом мире, и передать мне кольцо по возвращению обратно…
— Какая-то ерунда получается, — вдруг выпалила я прежде, чем успела закрыть себе рот.
Эд недоуменно посмотрел на меня. Прочесть мысли не смогла, словно он не думал в тот момент, а тараторил некий заученный текст, да и взгляд при этом был отсутствующим.
— Что именно ерунда? Ты не веришь мне? — холодный тон и сверкнувший негодованием взгляд удивил, но не напугал.
— Верю… но что-то не стыкуется в твоем рассказе. Что мешало этому черноглазому сразу сделать так, чтобы ты согласился на его условия… зачем, спрашивается, тогда надо было сначала уговаривать? Да ведьма тоже не вписывает в сюжет. Зачем нужно было тебя сначала соблазнять, потом показывать постельную сцену с этим черноглазым?
— Хм, — промычал что-то себе под нос Эд, при этом вдруг громко так подумав: «А ведь правда. Раньше не задумывался об этом».
— Я помню, что на мой отказ тогда Тигрея высказала нечто вроде пророчества или проклятия, которое и обрушилось между нами, как пропасть.
— А что было в том проклятии?
Он задумчиво посмотрел вперед, следя за движением летящей машины сквозь облака.
«Будешь страдать вечно, пока не явится та, что бесстрашием и огнем своей души запалит пламя в том осколке льда в твоей груди, что зовется сердцем…»
— Тарабанщина какая-то… что еще умного она могла бы сказать, — не захотел он повторять. Нахмурился, словно ему были неприятны его мысли, а мне стало как-то неловко, что пользуюсь ситуацией и подслушиваю.
— Ну, ладно, а может быть такое: черноглазый проверял поначалу тебя, а ты не повелся на власть, деньги, положение, затем тебя проверяли на слабость перед женским полом, затем на готовность в порыве гнева уничтожить соперника, а может, Тигрея игры какие свои вела, так что дальше… а, да, когда поняли, что так просто тебя не заполучить, разыграли как по сценарию — кредиторы, шантаж, и что там еще?
— Смертельная болезнь, — глухо произнес князь, стукнув кулаком по рулю.
— Что?
— Спустя столько времени я начинаю видеть всю ситуацию в другом свете, — пробормотал Эд, вцепившись в руль, и глядя прямо перед собой. — И честное слово, они мне за это ответят!
Значит, все было подстроено, и его планомерно заманивали в этот странный мир. Зачем?
— Слушай, а что было в тебе такого ценного, что против тебя была использована вся тяжелая артиллерия? Не то, чтобы я думала, что в тебе нет ничего интересного…
Ой, это я сказала? Ой, дура!
Князь как-то приободрился, усмехнулся и отлепился от руля. Странно было то, что его мысли были зеркальным отражением того, что произнесли его уста.
— Считаешь меня интересным? — и коварно так улыбнулся, выкинув из головы все мысли о Тигрее и черноглазом.
— А мы с курса не собьемся? — поинтересовалась, делая вид, что не поняла его намеков.
— Трусишка, — фыркнула князь и что-то нажал на приборной панели, свет в салоне стал мягче, и зажурчала музыка из скрытых динамиков.
— Кто? Я?! — возмутилась я такому повороту.
— Ты-ты, вроде взрослая женщина, а ведешь себя иногда, как девочка, которая боится страшного дракона.
— А ты-то?! Все время что-то недоговариваешь! Тоже чего-то боишься или кого-то? Меня боишься.
«Еще бы… с такой-то непредсказуемостью. Станешь тут параноиком. Так, осталось у меня полчаса, а я так и не сдвинулся с места…»
Как полчаса? И у меня тоже! Ох, что же я забыла-то?!
Вернули меня в действительность требовательные поцелуи, да сильные руки, которые нашли свое пристанище на моей груди.
— Эй, хорош! Что мы должны позаимствовать в садах Сини?
«Трусиш-ш-шка… но аппетитная. Хм, а чего это взгляд у нас такой? Странный. Внимательный. Карина, о чем же ты думаешь сейчас, а? Хотел бы я знать… Что позаимствовать, значит? Ну, Синя, что б тебе икалось в момент истины, а он настанет, уж не сомневайся. Икнется тебе еще ого-го как! Вот стырим твой аленький цветочек, посмотрим, как ты запоешь!»
Зверский оскал сменился вдруг хитринкой во взоре, и мужчина спросил почти роковым голосом, наклонившись надо мною так, что почти вдавил в кресло.
— Ты знаешь сказочку про аленький цветочек?
Я кивнула.
— Ага. А в чем его ценность была, помнишь?
Отрицательно мотнула головой и облегченно выдохнула, когда Эд чуть отодвинулся, заметив, что слишком надавил.
— Аромат этого цветочка поддерживает силу Синеуса, как мужскую, так и жизненную. Сопри его, и «капец» этому Синенькому. Вот уж гарем вздохнет с облегчением. А Тигрее обломится, она-то явно рассчитывает на поддержку Сини в вопросе нашего с тобой будущего. Пока у него есть этот цветок, его силы равны моим, но как только того не станет, этот гад станет обычным земноводным ползающим на двух ногах хомосапиенсом.
«Вот и дожил… уже жаргон Карины у меня пошел в ход. С ума сойти».
А я молчу и слушаю. Эда похоже прорвало на откровения, так стоит ли перебивать.
— Наше с тобой погружение в озеро даст мне шанс защитить и тебя, и детей наших от злобы Тигреи. Она собирается отказать на балу при всем честном народе в объединении наших судеб…
И вдруг князь замолк, нахмурился и посмотрел с досадой в сторону облаков.
«Вот дурень! А предложение-то я так и не сделал!! Надо исправлять».
Сел ровно, полез шариться во внутренних карманах сюртука, затем вынул какую-то бархатную коробочку и повернулся ко мне. А потом просто взял и всучил мне в руки оную, буркнув что-то типа «Посмотри… должно по размеру подойти».
Чувствуя, как вдруг голова стала едва не чугунной, и дикую пульсацию в ушах, реально взволнованная и немного напуганная, во все глаза уставилась на эту самую коробочку, как на змею.
— Открывай… ну же… а, черт, — зашипел князь, выхватил у меня подношение, сам вскрыл, вытащил невероятно красивое кольцо из белого золота с огромным бриллиантом и напялил мне на безымянный палец правой руки. — Вот, подошло.
— А что это? — оторопь никак не желала сдавать свои позиции.
— Кольцо. — Эд помолчал, разглядывая мое лицо. Затем снова посмотрел на мой палец и уточнил: — Золотое. С бриллиантом.
— А зачем? — еле выговорила. А что вы хотели, мне за мои тридцать еще ни разу предложения не делали.
— Что бы замуж выйти, — сдавленно выдавил из себя Эд.
— За кого? — ой, туплю-ю-ю… но так приятно, блин.
— За меня. — Помолчал, хмуря брови. Затем взорвался: — Тебе не нравится?! Дай обратно.
Я спрятала руку за спину из чувства противоречия.
— Еще чего?!
— Значит нравится? — решил уточнить Эд на всякий случай. В данный момент мне даже мысли его читать не приходилось, все было на лице написано, растерянность, неуверенность, ожидание…
— Так ты мне предложение делаешь? — я тоже желала внести ясность в ситуацию.
— А ты против? — набычился мужик, а в голове при этом такой сумбур пошел, что мысли совершенно расхотелось его слышать.
— А что ты вопросом на вопрос отвечаешь?!
— А ты?
Замолчали оба, глядя друг другу в глаза. Князь вдруг вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Карина. Я не тороплю… у тебя есть пару часов на раздумья.
— Всего пару часов?
— Тебе мало? — вскинул взгляд, и снова спрятал глаза за длинными ресницами. — Ну, конечно, вы женщины готовы нас мучить… что ж… думай до бала. А там поглядим.
— Подожди. Как до бала? А это озеро?
— А что не так с озером? — удивился князь и прищурился.
«Что она знает об этом? Откуда? Мысли что ли читает? — и вдруг словно вспышкой, князя озарило. — Жанна! Вот почему я не мог найти Карину во дворце. Не видел ее ауры. Неужели снова дело в том порошке? Ну, все, Жанна, ты исчерпала мое терпение!»
— Эд? Что с тобой? — позвала я его, желая отвести подозрения от карги. — Ты же сам сказал, что после купания в том озере сможешь защитить и меня, и деток, так я поняла, что это какой-то супружеский ритуал, разве нет?
— Да. Ты правильно поняла. Даже слишком правильно, — медленно выговорил мужчина, и вернулся к управлению чудо-машины. — Ладно, Карина, я не давлю. Но помни, что дело не только в том, чтобы ты была в безопасности. Если ты не чувствуешь ко мне большего, чем просто симпатию, может отказать, ибо жизнь с нелюбимым — ад. Только помни, я тебя люблю, Карина, и очень сильно.
