Когда мы добрались до моей комнаты, я уже мертвой хваткой держалась за своего спасителя, отчаянно не желая отпускать. И это чувство было сильнее всяких здравых рассуждений. Да и оборотень не особо торопился отцеплять меня.
– Тише, успокойся, – уговаривал Дирт, замерев в центре комнаты и глубоко дыша. – Все уже позади. Тебе надо просто поспать.
Его голос приобрел хрипловатые нотки, от которых у меня по коже пробегали мурашки, а в сознание прокрадывался густой туман.
«Это моя комната, – неожиданно мелькнула догадка о причинах такого поведения оборотня. – А значит, здесь пахнет мной. И просто так он отсюда не уйдет…»
Особо не соображая, что творю, я легко коснулась губами мужской шеи. Дирт дернулся как от удара, а в следующее мгновение его пальцы запутались в моих волосах, вынуждая запрокинуть голову. Миг – и он стремительно впился в мой рот поцелуем.
Я мгновенно ответила и прижалась как можно плотнее. Все, что сейчас было важно, – это мужчина, в объятьях которого я находилась.
Несчастное платье снова затрещало по швам под сильными руками оборотня. Я решила не оставаться в долгу и рванула рубашку Дирта, лишив ту нескольких пуговиц. Мои пальчики заскользили по обнаженной коже, и я не смогла сдержать стона удовольствия. В ответ Дирт глухо рыкнул и в мгновение ока переместил меня на кровать. Горячие прикосновения и поцелуи сводили с ума.
Это было как стремительный и захватывающий полет. В какой-то момент наслаждение накрыло меня с головой, вытеснив сознание в запредельные дали.
Сколько это длилось – не знаю. Мне показалось, что целую вечность. А когда страсть утихла, ее место заняла всепоглощающая усталость. И получив нежный, успокаивающий поцелуй, я практически мгновенно отключилась.
Проснувшись утром в гордом одиночестве, почувствовала себя как никогда погано. Меня преследовал неприятный привкус предательства. И хотя я понимала, что глупо было ждать иного, но очень хотелось устроить скандал.
Резко выдохнув, я сползла с кровати и поплелась в ванную.
Первым делом взглянула в зеркало, чтобы оценить, насколько сильно смахиваю на потасканный полутруп. И ошарашенно замерла.
На изгибе шеи четко виднелся алый с золотым ободком отпечаток зубов. Подобное я уже видела в школьном учебнике по естествознанию в разделе «Оборотни и их традиции».
Сомнений не было: на мне брачная метка.
Можно испугаться, если не знать, что человеку настоящий символ никогда не получить.
– Дурацкие шуточки, Дирт, – желчно выдохнула я и коснулась рисунка, желая стереть.
В тот же миг метка вспыхнула золотом, а по телу прокатилось тепло. От неожиданности у меня едва колени не подогнулись, и я судорожно вцепилась в раковину.
– Не может быть…
В ужасе я выскочила обратно в комнату. Выхватив из шкафа первое попавшееся платье и тонкий шелковый шарфик, я спешно оделась и направилась к начальству.
Столкнувшись в коридоре с парой стражников, не удивилась. Мне же обещали охрану! Шок от первого осознания сменился злостью. Мне требовались ответы, и немедленно! Поэтому, окинув хмурым взглядом двух оборотней, я сказала:
– Отведите меня к своему альфе.
Мужчины переглянулись, а потом тот, что был чуть выше, коротко кивнул и жестом предложил следовать за ним.
Мы спустились на первый этаж и, миновав пару залов, остановились перед смутно знакомой мне дверью. Кажется, именно тут Модлар поцеловал меня первый раз…
Метка снова отозвалась теплом, чем вновь подогрела мое раздражение. Я даже не подумала постучаться.
Вторжение альфа встретил спокойным взглядом и активировал звукоизолирующее заклинание.
«Боится, что нас стража под дверью услышит! Подлец!» – зло прищурилась я и набрала воздуха в грудь.
– Я требую объяснений! – рявкнула я.
Оборотень удивленно заломил бровь.
– Каких? Все произошло по обоюдному согласию. И больше не повторится.
– Да плевать мне на согласие и повторы! – окончательно теряя самообладание, выкрикнула я. – Зачем, а главное, как ты мне метку поставил?!
С последними словами я сдернула шарфик и продемонстрировала отпечаток клыков.
Все спокойствие и сдержанность альфы как ветром сдуло. Он вскочил со своего кресла и ошарашенно уставился на мою шею.
– Не может быть… Если только ты не… – едва слышно пробормотал он и, неуловимо быстро оказавшись рядом, ухватил меня за руку.
Я испуганно дернулась прочь, но вырваться не удалось.
– Ай! – вскрикнула я от острой боли в прокушенном пальце. – С ума сошел?! Псих!
Хотела добавить еще пару эпитетов, но поперхнулась своим возмущением. Удерживающий меня мужчина буквально потемнел от гнева. С таким выражением лица обычно убивают.
– А я все голову ломал, почему меня тянет к человеку. Где маскирующий артефакт? Показывай! – требовательно рыкнул альфа, сильнее сжимая мое запястье.
Я болезненно зашипела, и мужские пальцы тут же ослабили хватку. Демоны все пожри, это я должна требовать и возмущаться!
– Не знаю, про что ты! – воскликнула я. – Отпусти меня немедленно! И объясни, что тут происходит?!
Это был отчаянный шаг, и на успех я совершенно не рассчитывала. Скорее даже наоборот, ожидала, что меня скрутят, воткнут кляп и обыщут в поисках несуществующего артефакта. Но вопреки всему Дирт вздрогнул и выпустил мою руку.
Я тут же отпрыгнула на добрых два шага и настороженно посмотрела на мужчину. Тот не собирался меня догонять, лишь на мгновение прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Поэтому сразу сбегать не стала, надеясь, что мне ответят.
Альфа с силой втянул сквозь сжатые зубы воздух и только после этого сказал:
– Ты полукровка с активной второй ипостасью. И теперь – моя пара.
Он старался говорить ровно, но в голосе все же проскользнули сожаление и обреченность. Я на мгновение замерла, переваривая полученную информацию, а после нервно хохотнула.
– Тебе не кажется, что эта шутка затянулась и перешла все разумные пределы?
– Я с радостью посмеялся бы вместе с тобой. Но, увы, я не шучу, – сообщил альфа как отрезал.
Я несколько секунд пристально смотрела на оборотня, пытаясь заметить хоть тень злой насмешки. Но он оставался спокоен и хмур. Да и моя интуиция оказалась на его стороне, настырно твердя, что сказанное – правда. Вот только принять это я не могла.
– Не может быть! Я – человек! Мои родители – люди! И все предки были людьми. Да и вообще, ни один оборотень не свяжется с человеком, тем более не заведет детей. Вы же ненавидите полукровок!
– Да, ты права. Полукровок убивают сразу. Не знаю, кто твой отец, но он позаботился, чтобы тебя не нашли, и снабдил сильным маскирующим амулетом.
Рука сама дернулась к висевшему на шее кулону, который я носила, не снимая, с самого рождения.
Мой жест не укрылся от Дирта. Он сразу потянулся к украшению, но когда я нервно дернулась, замер и миролюбиво сказал:
– Я только посмотрю.
Получив от меня согласный кивок, он подошел и провел кончиками пальцев по драгоценному камню.
– Великолепный артефакт, замаскированный под обычный оберег, – констатировал оборотень, а в следующий миг сурово посмотрел на меня и приказал: – Не снимай его даже на секунду. И метку тщательно спрячь. Есть законы, которые никто не может отменить. Если кто узнает о твоем происхождении… В общем, лучше молчать.
Пауза в речи Дирта оказалась более чем красноречивая. У меня сердце ухнуло в пятки и затихло.
– Меня теперь убьют, – схватившись за голову, горестно простонала я.
– Не впадай в истерику, – рыкнул Дирт и встряхнул меня за плечи так, что зубы клацнули. – Сейчас пойдешь к себе и успокоишься. Если будешь себя правильно вести, все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Я слушала оборотня с широко распахнутыми от ужаса глазами, и смысл его слов с трудом достигал сознания. Поняв это, Дирт быстро вернулся к столу и выудил из верхнего ящика какой-то пузырек.
– Как чувствовал, что потребуется, – пробормотал он, вкладывая зелье мне в руку. – Это успокоительное. А теперь отправляйся к себе. Думаю, пары часов для принятия реальности тебе хватит. После пойдешь в архив и продолжишь работать как ни в чем не бывало.
Меня замотали обратно в шарфик, развернули к выходу и подтолкнули в спину.
До своей комнаты я добиралась как в тумане, а выпив лекарство от нервов, повалилась на кровать.
Надо сказать, что зелье действовало просто великолепно, спустя несколько минут я не то что шевелиться, даже думать особо не могла. Нерадужные мысли неспешно перебирались по извилинам, правда, и этого хватало, чтобы расстраиваться.
Я никому не нужна, и каждый будет рад меня убить. Даже Дирт. Ответную метку я поставить не могу, значит, потеря такой негодной пары пройдет для него практически безболезненно. Последняя мысль, несмотря на действие успокоительного, заставила сжаться в болезненный клубок.
Сколько я пролежала так, без понятия. И даже грохот резко распахнувшейся двери не смог выдернуть меня из состояния апатии. Я лишь мысленно отметила: «Наверное, пришли убивать», – и продолжила смотреть в пустоту.
