Вопрос о собственной безопасности отошел на второй план, теперь я могла думать только о безопасности Викки.
— Вы подлец, советник Туманный, — проговорила с ледяным спокойствием, которого не ожидала от себя в такой ситуации. После чего встала и вышла из кабинета.
— Постойте, я провожу вас во дворец, — окликнул меня Карай.
— Не стоит утруждаться, — ответила, направляясь к портальной двери в гостиной своего венценосного фиктивного супруга — Я прекрасно ориентируюсь как в доме своего мужа, так и в собственном дворце.
Только отчаянный хлопок дверью выдал мое истинное состояние.
К прибытию посольства, а следовательно, и моей сестры я готовилась с особым тщанием, понимая, что, возможно, не смогу все время контролировать свои эмоции. Макияж и наряд подбирала сама и даже настояла на том, чтобы пансионерки мадам Габорнари покинули мои покои. Помогала мне верная Авройя, которая и сама была чрезвычайно взволнована. Фрейлине каким-то образом удалось узнать, что в составе возренийского посольства будет некий знакомый ей молодой маркиз, с землями отца которого некогда соседствовало поместье ее родителей. У девушки так горели глаза и тряслись руки, что сразу было видно — речь идет о первой любви. Я смотрела на пылающее румянцем, вопреки обыкновению, личико и завидовала своей фрейлине. Она еще совсем юна, как, впрочем, и я, и тратит свою юность на то, для чего рождены все мы. Я же, достигнув возраста, когда многие уже успевают обзавестись детьми, не имела ни времени, ни возможности даже помыслить о том, чтобы взглянуть на кого-то именно как на мужчину, а не на предполагаемый источник опасности либо объект для манипулирования.
Завершающим штрихом моего туалета стал непопулярный среди наминайских леди складной веер. Либо меня посчитают чудачкой, учитывая магически подкорректированный климат окружающего Намию пространства, либо я введу моду на новый, довольно элегантный, на мой взгляд, аксессуар.
Выходя из покоев, я впервые за долгое время поступила импульсивно и необдуманно, руководствуясь только собственными желанием и интуицией — подхватила на руки Клеору и отправилась во двор левого крыла, где решено было провести официальную встречу посольства. Это позже все разбредутся по своим делам и до возренийских гостей никому, кроме политиков, не будет дела, а сначала наминайцы во всей красе продемонстрируют свое гостеприимство в целом и соблюдение условий брачного контракта в частности.
Не знаю, подействовала ли на меня тревога за сестру или безрадостные мысли, навеянные волнением Авройи, но, заняв свое место на возвышении перед аллеей фонтанов, я то и дело ловила на себе взгляды мужчин. И только сейчас начала замечать, что многие молодые наминайцы смотрели на меня не с презрением, как на бездаря, а с интересом, и это был далеко не политический интерес. Невольно и сама начала рассматривать прогуливающихся мимо мужчин, стараясь отрешиться от всплывающих в памяти данных о них. Наминайцы привлекали взгляд своей экзотической для любой возренийки внешностью — смуглые, по сравнению со светлокожими возренийцами, высокие и с более развитой мускулатурой. Маги даже двигались несколько иначе, более плавно и гармонично.
Взгляд остановился на привлекательном, даже можно сказать, красивом черноволосом мужчине с нетипичными для наминайцев серыми глазами. Удивило, с какой яростью эти глаза меня сверлят. Стало даже немного досадно, что такой мужчина смотрит на меня не с проскальзывающим во взглядах многих его соплеменников интересом. А потом как ледяной водой окатило: это Карай! И конечно же он в ярости, ведь у меня на коленях гордо восседает ненавистная ему вуймора, из-за которой он даже приблизиться, чтобы сказать очередную колкость, не может! И как я могла подумать об этом жутком типе как о красивом мужчине?
Они появились из портала прямо перед тронным помостом, разряженные по последней возренийской моде, стараясь за высокомерием скрыть страх перед магическими перемещениями. В центре делегации стоял король Возрен Седьмой, по левую руку от него наследный принц Возрен, а по правую, что оказалось сюрпризом даже для Анторина, величественная и прекрасная королева-мать. Она выглядела моложе собственного сына лет на двадцать и снисходительно улыбалась, наслаждаясь всеобщим удивлением.
— Тетушка Немия, рад видеть вас в добром здравии, — первым оправился от удивления Анторин. — Видимо, слухи о вашем недужном состоянии сильно преувеличены.
— И я рада встрече, мальчик мой, — пропела королева-мать, направляясь к вставшему с трона императору.
Родственники обнялись, совершенно не заботясь о соблюдении протокола, после чего Немия повернулась к стоящей невдалеке от помоста Лелиан и распростерла руки для очередных объятий.
— Иди ко мне, дитя! Я никогда не видела тебя, но чувствую в тебе бунтарскую кровь своего брата, — проговорила королева, приветливо улыбаясь насторожившейся принцессе.
— Лелиан, поздоровайся с тетушкой, — строго произнес Анторин, и Леля неохотно сделала шаг вперед.
Немия сокрушенно покачала головой и сама приблизилась к племяннице, чтобы заключить ее в крепкие объятия.
Я не думала, что принцесса сразу же воспылает родственными чувствами к совершенно незнакомой женщине, но ее реакция превзошла все мои ожидания.
Леля вскрикнула и начала остервенело вырываться из кольца рук королевы-матери.
— Не приближайтесь ко мне, — прошипела она, как дикая кошка, вырвавшись и отпрянув от тетки, словно та пыталась ее задушить, а не приласкать.
— Лелиан, прекрати немедленно! — повысил голос Анторин.
— Ты не понимаешь! — выкрикнула принцесса — Она холодная, пустая изнутри. Не могу находиться рядом с ней!
И Леля исчезла, оставив после себя только едва заметное облачко тумана, но и оно мгновенно развеялось.
— Прошу извинить мою сестру, она еще очень юна и бывает неуравновешенна, — выдавив скупую улыбку, проговорил Анторин.
— Не стоит беспокоиться, мальчик мой. Я все понимаю, — лучезарно улыбаясь, ответила королева-мать.
Дальнейший церемониал встречи посольства протекал по общему сценарию. Я исполнила свою роль, обнявшись с «отцом» и заверив его, что счастлива на новой родине в новой семье. После были прием и прогулки по саду. И только вечером, в узком кругу состоялись переговоры, на которых присутствовал и державшийся до этого в тени тайный советник Возрении Мордок.
— Предлагаю отбросить церемонии и перейти к обсуждению вопросов, послуживших поводом этой встречи, — проговорил Анторин, стоя во главе стола и обводя напряженным взглядом собравшихся.
Тихий гул голосов оповестил императора о согласии присутствующих.
— В таком случае присаживайтесь, и начнем с наименее важного, — кивнул Анторин. Дождавшись, когда все рассядутся, он занял свой стул и с ожиданием посмотрел на Возрена Седьмого.
Королю не удалось скрыть некоторой растерянности, а брошенный украдкой взгляд на Мордока вызвал беглые улыбки на лицах императора и Карая.
— Смелее, ваше величество, — подбодрил Возрена Анторин.
На лбу короля выступила испарина, взгляд он опустил на сцепленные в замок, видимо, чтобы скрыть дрожь, пальцы рук, но в данной ситуации передать слово тайному советнику означало бы признание собственной несостоятельности как монарха.
— Еще раз хочу выразить свою радость по поводу того, что наши семьи и державы породнились, — издалека начал он. — Но, признаться, я ожидал несколько иного от этого союза. Ни в коем случае не хочу, чтобы вы подумали, будто Возрения недовольна, но все же…
— И чего же вы ожидали, уважаемый Возрен? — поинтересовался Анторин. — Все предложенные вами пункты договора мы соблюли. Также в Возрению в качестве жеста доброй воли было направлено семь лучших специалистов в технических и аграрных областях, работа которых позволила вам сэкономить значительную часть бюджета и успокоить народные волнения. Так чем же вы недовольны?
Последний вопрос Анторин задал, уже не скрывая раздражения. Основной причиной визита было шаткое международное положение, причиной которого стали бесчинства Возрена по отношению к соседним государствам, но короля это мало волновало, его больше заботило, что не удалось запустить руку в наминайскую казну.
— Не суди строго своего наивного кузена, мальчик мой, — обезоруживающе улыбаясь, произнесла королева-мать, поднявшись со стула и встав за спиной сына. — Он просто надеялся на дальнейшее слияние наших держав. И, признаться, я тоже считаю, что было бы неплохо подобрать для парочки моих внуков невест со своей родины.
Слово «своей» королева Немия особенно подчеркнула. Я взглянула на императора и поняла, что этот разговор лучше перенести. Анторин едва сдерживался, чтобы не высказать возренийцам все, что о них думает, а мы еще даже не перешли к обсуждению более щепетильных вопросов.
