Тяжело вздохнув, всмотрелся в пустые глаза врага. Тлевшая в них искра безумия давно угасла, но давление змеиного взгляда осталось, заставляя рефлекторно сжимать кулаки и на звериных инстинктах угрожающе скалить зубы.
Как же не хочется натягивать на себя эту мерзкую шкуру. Не приведи Павший, испачкаю свою тонкую астральную составляющую. Это ведь даже не чужие поношенные трусы с носками, а сосуд души. В бане потом не отмоешься…
Непроизвольно затягивая время и с тоской щурясь на алое солнце, вновь напомнил:
– Асмодей, Неназываемый в курсе происходящего и внимательно за мной присматривает. Так что давай без сюрпризов. Сделаем дело, повысим уровень взаимного доверия и разойдёмся краями, неплохо приподнявшись на знатной добыче.
Верховный недовольно покачал головой:
– Обижаешь, мы же союзники!
Я криво усмехнулся:
– Среди твоих союзников никогда не будет слабаков или глупцов – ты их просто сожрёшь. Поэтому и напоминаю – ни тем, ни другим я не являюсь.
Надеюсь, Асмодей не чует фальши в голосе. Ибо чем дольше я оттягивал отмашку на перемещение души, тем больше сомнений испытывал.
Авантюра, жуткая авантюра, продиктованная цейтнотом, привычкой всё делать самому и тягой к красивым решениям. В случае успеха – герой, а вот если что-то пойдёт наперекосяк… Рискую бессмертием.
Ладно, пора начинать.
Поднатужившись, я осторожно выкатил из инвентаря авиабомбу в четверть тонны весом. Песок Арены жалобно заскрипел под тушей техногенного артефакта. Как бы ни сложились обстоятельства – моё тело не должно остаться в чулане у Асмодея. Я ему не Буратино…
Была б возможность – нацепил бы на себя пояс смертника, поражающими элементами вовнутрь и с взведённым суточным таймером. Чтоб наверняка. Однако самоликвидатор игрой не предусмотрен и доступных альтернативных решений пока не найдено.
Ну что ж, будем выкручиваться, привычно забивая гвозди электронным микроскопом.
Вручив Кутузову молот и заслав ему приглашение на дуэль, я ткнул пальцем в чуткий носик детонатора.
– Инструкции помнишь. При попытке захвата, исчерпании временного лимита либо получении команды от персонажа под именем Тавор – бей со всех сил. Вариант «Б»: если заряд не сработает – просто убей. Экипировку и бафы я снял, чистых хитов у меня чуть больше шести тысяч. По лежачему пойдут сплошные криты, должен справиться относительно быстро. Только для начала…
Я переключился на приват и заслал Кутузову личное сообщение:
– Вначале отрубишь мне кисть правой руки. Об этом приказе никогда и нигде не упоминать. Секретно. Всё понял?
Дождавшись утвердительного кивка, вручил ухорезу передачку для самого себя: небольшую котомку с ценными вещами. В основном – амулеты, средства выживания и связи.
Перенесённые на пергамент свитки жреческих и персональных умений: Порталы, Гейты, «Отлучение от Тьмы», «Изгой», «Астральное Поглощение» и многое другое. Все те инструменты, которые выделяли меня среди толпы обычных игроков.
– Передашь по завершении переноса души. Не забывай, Тавор – это я. Однако любая команда из его уст должна подтверждаться ранее оговорённым паролем!
Всё, мосты сожжены. Поворачиваюсь к Асмодею:
– Можно начинать!
Лишних глаз я не боялся – потенциально болтливых игроков разогнали по казармам. В узком дворе Малой Цитадели остались лишь неписи – преданные лично мне наёмники и демоны Верховного.
Асмодей многообещающе улыбнулся, встряхнул кистями рук и, наслаждаясь полнотой власти и моим мандражом, подколол:
– Не бойся, больно не будет. Перенесёшься сразу на конечную станцию, без пересадки в Геенне Огненной. Чик, и готово!
На слове: «Чик!» – моё сердце остановилось, сознание мигнуло.
А вот: «Готово!» – прозвучало совсем с другой стороны. Вспыхнуло болью плечо, сознание захлестнула волна страха и ненависти. Чужое тело было под завязку накачано диким гормональным коктейлем.
Не удержав равновесия, рухнул на колени – центр тяжести находился в непривычной точке. Подселившийся в мозг разум отключил автопилот инстинктов и торопливо брал контроль над носителем.
С хрипом втянул воздух мятежными лёгкими, испуганно затрепетало сердце, болезненная судорога свела десятки мышц.
– Твою мать… – едва слышно прошептали пересохшие губы.
Рядом весело журчала лечебная магия – соратники пытались облегчить мои мучения, используя весь клериковский арсенал.
Состояние куска мяса, перемолотого в фарш, постепенно сменялось образом крепко запечённой котлетки. Асмодей жестами мошенника-экстрасенса поводил руками, приглаживая невидимые складочки. Успокаивающе пробормотал:
– Ну ничего, притрётся, пообносится. Перестанет жать и давить. Могло вообще не получиться, вот это был бы дискомфорт…
– Чего?! – я настолько возмутился, что даже отвлёкся от болезненной симфонии внутренних ощущений и ошалело уставился на Верховного.
Тот флегматично пожал плечами:
– А ты думал? Мы тут не кусок мяса в виде сердца пересаживаем, а душу. Могла бы и не прижиться… Ты вон, когда прыщ давишь, и то рискуешь занести инфекцию и отправиться прямиком на тот свет. Ладно, не дёргайся, а то рана на плече снова вскрылась, юшка с гноем сочатся. Серафимов адамант, будь он трижды неладен!
Асмодей яростно зачесал звездообразный шрам на шее, а я скосил глаза на развороченное плечо. После сеанса лечебной магии рана подсохла и слегка затянулась. Однако хлипкая корочка не выдержала разговора в экспрессивном итальянском стиле. Осколки растрощенной кости пробили синюшную кожу и задорно сверкали сахарной белизной под низким солнцем Инферно.
Эк я Тавора-то приложил… Беда…
– Плохая рана, – прокомментировал Асмодей. – Такую оболочку попортил! Она теперь полгода заживать будет, а может, и вовсе – навеки калекой останется. Тыкаешь своим копьецом куда нипопадя, словно не Сердце Погибшего Бога в руки заполучил, а ржавый пейзанский свинокол!
Проигнорировав демоническое бурчание, повернулся к окружающим меня ухорезкам:
– Перебинтуйте кто-нибудь, да потуже. Бабочка, одолжи-ка свой пижонский шарф и сделай мне перевязь для руки, а то висит, как хрен у импотента…
Бойцы напряглись, но не сдвинулись с места. Я наморщил лоб и недоумённо уставился на заартачившихся воинов – чего тупим?
А, блин!
Чертыхнувшись, перефокусировал скрипящие от сухости глаза и усилием воли поднял панели виртинтерфейсов. Ни фига себе струя! Как будто в другую игру попал! Эпилептикам срочно отвернуться – иначе приступ гарантирован.
С одной стороны – отсутствовала куча привычных рюшечек базового, неубираемого оформления. Всякие тупые рамочки, объёмные затенения шрифтов, бесполезные датчики связи и устойчивости канала.
При этом мозг разрывался от мельтешения маркеров и подсветок, установленных нелицензионными модами и самописными интерфейсами. Окружающие меня фигуры раскрасились целеуказанием критических точек, замельтешили цифровые значения хитов, откуда-то из внешних баз данных подгрузилась платная статистика дуэлей, предположительное значение ПК-счётчика, уровень агрессивности, любимые комбо в атаках и многое, многое другое. Читер хренов! Вечный бан тебе в теле Комка Нервов!
С трудом разыскав панель привата, заслал ухорезам подтверждающий код:
– Тридцать два, оранжевый, «Волк».
Экс-наёмники рванулись ко мне, подставляя плечи и поддерживая пошатывающуюся фигуру кланлида. Что было не так-то и просто – Тавор знатно трансформировался за то время, что я его не видел. Трёхсотуровневый воин напоминал былинного богатыря – косая сажень в плечах, десятипудовое, кованное из стали тяжеленное тело. Откормили урода на свою голову…
Похрустывал искалеченный сустав, брызгала чёрной кровью скверная рана – мои неумелые сторонники осваивали ненужную доселе полевую медицину. Я шипел и мычал от боли, мысленно соглашаясь с Асмодеем – клятый адамант! Под строгий контроль каждый грамм божественного металла! Запретить частное владение!
Наличие у кластера такого клинка приравнивается к обладанию ядерной бомбой. Хорошо хоть мастеров по работе с гламурным элементом не так много. Собственно говоря – я знаю лишь одного.
Кстати, нужно себе завести оружие попроще. Далеко не всегда требуется калечить игроков. Адамант – это последний аргумент, когда всё остальное уже испробовано и признано бесполезным. Вот тогда-то на арену выйдет жадный до крови посох.
Всё, вроде перебинтовался. Отстранив ухорезов и стараясь не глядеть на собственную тушку с пустым лицом, бережно прижимаемую бойцами к песку Арены, я осторожно прошёлся по кругу. Обе ноги прихрамывали, зрение чуток двоилось, тугая повязка и болезненные прострелы в плече перекашивали фигуру.
