Я развел руками.
– Вот он я, позорное пятно на безупречной биографии Райхарда Лебовского аха Ларана. Кому какое дело до бедной девчонки? Я! Вот причина тому спектаклю, что вы сейчас видели!
К моему удивлению, никто не рвался меня перебить.
– Лараны своих не бросают, – издевательски произнес я. – Только дарят, как породистых щенков. Верно, отец?
– Заткнись, ублюдок, – процедил он.
– Твой ублюдок, – с хохотом произнес я.
– Это ложь! – крикнул Майгар.
– Нет, дядя, это правда, и я свидетель! – возразил Данте.
– И про ублюдка тоже правда, – тихим усталым голосом произнесла зашедшая в зал седая женщина.
– Мама? – удивился Данте.
– Лаувейя? Зачем ты пришла? – спросил отец.
– Если ты забыл, то я напомню. Я тоже маг и имею право быть на совете. Тем более что здесь решают судьбу моего сына и моей внучки.
Моя мачеха прошла к центру и улыбнулась мне.
– Здравствуй, Маэл. Опять ты набедокурил? А ты, Райхард, все никак не простишь Мари отказа? Гордая девчонка не захотела становиться твоей наложницей.
– Маэл не твой сын, – глухо сказал Райхард.
– Но растила его я. А для тебя Маэл так и остался ублюдком.
– Пусть так. Маэл – позор. Мой личный позор. Позор семьи и клана. Он опозорил само имя мага! И это мое слово, кто против?!
– Я! – мрачно сказал я.
– Ты радуйся, что из клана не выгнали, – давно есть за что.
– Я тоже против, – спокойно добавил Данте. – Да и не я один. Верно, ребята?
Он поднял вверх правую руку и сжал пальцы в кулак. За его спиной с тихим шорохом одежд вставали маги с верхних рядов. Все наше поколение и не только.
Растерянность на лицах почтенных седых мужей была мне лучшей наградой за весь сегодняшний день.
– Отец! Ты поставил свои личные интересы выше интересов клана!
– Сядь! Что ты можешь знать об интересах клана, щенок?!
Отец подскочил с места. И… кто первый нанес удар, я не помню. Может, я не сдержался, или мне кто-то в спину ударил. А может быть, у кого из молодых не выдержали нервы. В зале вспыхнул бой.
Чистые силы сцепились друг с другом. Никаких заклинаний или уловок! Только сила на силу. Били сильно, но не насмерть. Никто ведь не хотел никого убивать. Почтенные мужи должны были показать молодежи, где ее место. И они его показали. Старшие маги как щенков раскидали молодых. Не рискнули тронуть только Кали, но и она тоже побоялась использовать свою силу.
Я видел, как легко маги отбрасывают в сторону жалкие заклинания и пробивают слабые щиты. Били не насмерть, но и без жалости. Инге кто-то ударом кулака разбил нос. Сенеку, рухнувшему на пол, добавили ногами. Молодую девчонку Лавантейнов за волосы стащили со стула и несколько раз ткнули лицом в пол.
А через мгновение мы с Данте оказались в центре удара. Ну наконец-то схватка!
Я зарычал как демон и ударил кольцом огня, а следом ударной волной. Удар отца и дяди я принял на вихрь, закрутил в воронке чужую силу, добавил своей и отправил обратно. И побежал к ним, на ходу раскидывая во все стороны фантомов и закрывая себя сотней маскировочных заклинаний. Незамеченным я подбежал к отцу и сделал то, о чем давно мечтал. Просто и без затей ударил его кулаком в ухо.
– Я мог бы перерезать тебе горло и скормить твою душу демонам, папа, – тихо прошептал я ему на ухо и быстро резанул по шее, оставляя небольшую царапину.
Майгар быстро обнаружил меня и ударил насмерть. Его заклинание пробило мои щиты и разорвалось в животе. Я покачнулся от дикой боли и рванулся в сторону.
Я попробовал опять прикрыться фантомами и маскировкой и ускользнуть, но второй раз провернуть такой фокус отец и дядя мне не дали. Камень пола размягчился и рванулся вверх, сжимая меня в смертельных тисках. А отец быстро сплел короткое, но мощное заклинание, разрывающее связь между телом и душой.
Неожиданно я почувствовал странную горечь. Они пытались меня убить. За что? Странное чувство, я думал, что уже давно не жду ничего хорошего от них, а все равно до слез обидно.
– Убьешь меня, отец? – одними губами спросил я.
Мы встретились взглядами. На мгновение он заколебался, но только на мгновение. Майгар бросил на него удивленный взгляд и немного растерянно глянул в мою сторону.
– Тогда никаких обид.
Лартанал сверху обрушился на Райхарда, сминая его защиту. Майгар моментально прикрыл брата и отбросил демона в сторону. А я воспользовался этим и вырвался из ловушки. Разорванный живот уже не болел: нечему уже там было болеть. Но мне не впервой драться со смертельными ранами.
Один призывал остановиться, другой просил пощады, а кто-то уже плакал навзрыд. Все это смешивалось с криками боли, яростными воплями и ругательствами. Привычные звуки.
Через разбитое окно запрыгнула Араэл. Непокорная девчонка ужом проскользнула между сражающимися магами и накинула на Райхарда удавку из своего хлыста, одним движением затянув ее.
Майгар рванулся было к ней и замер от ее взгляда. «Я успею», – красноречиво и без слов сказала Араэл.
– Может быть, вы все-таки остановитесь, пока никого не убили, Лараны? Я, возмутитель спокойствия и позорное пятно, стою здесь! – громко крикнул я.
Постепенно маги прекращали избиение младенцев и поворачивались в мою сторону. Отец с беспомощной ненавистью смотрел на меня. Пылающая удавка стягивала его шею и обугливала кожу.
– Дочка, отпусти своего деда.
Араэл плавным движением убрала плеть и скользнула за мою спину.
– Да, это именно та самая Араэл, полукровка и моя дочь. И как видите, она сделала то, что пока не под силу никому из присутствующих в этом зале, – победила Райхарда Лебовского, а это чего-то стоит.
Я жестом показал на свой разорванный живот. Интересно, сколько минут мне осталось? Говорить, не задыхаясь от боли, все сложней.
– В бою против Астреяров или других врагов нашего клана она могла бы многое сделать. Но ее таланты не нужны вам.
Зал был разгромлен. Окна разбиты, стулья разломаны в щепки. Гордые маги стояли в разорванных одеждах, у некоторых в кровь разбиты лица.
– Выродок, – зло выдохнул отец.
– Как скажешь, отец.
Данте на коленях стоял в центре зала и кашлял кровью. Ему тоже неслабо досталось. Кали успокаивала плачущую от боли Ингу. А мне было стыдно, что все это из-за меня. Хотя при чем здесь я? Детей просто наказали за непослушание, только и всего.
– Вон! Ты не мой сын! Убирайся к своим демонам! Я выгоняю тебя из клана!
– Не имеешь… – Данте закашлялся и сплюнул кровь. – Без голосования на совете… не имеешь права…
– Данте? Тебе этого совета мало?! Ты еще одного хочешь?! Посмотрите, маги, во что превратился клан за три года моего отсутствия. Чтобы не пустить в клан мою дочь, вы избили своих детей!
Я скривился и зааплодировал. В тишине зала мои хлопки прозвучали как гром.
– Я, Маэл Лебовский аха Ларан, покидаю клан Ларанов, отказываюсь от его защиты и своих обязательств по отношению к нему. Можете больше не переживать – нет на нем позорного пятна, кроме вас самих.
Я покачнулся и едва не упал. Араэл успела подхватить меня. Я обнял дочь за плечи и оперся на нее.
– Ладно, меня вы хотели убить. Но их зачем вы избивали? – Я кивнул в сторону молодых. – Они же не знали, что на совете клана есть только ваше мнение – и неправильное. Надо было объяснить сначала.
Заклинания медленно затягивали рану и восстанавливали внутренние органы. Но идти все равно было тяжело.
– Я, Данте Лебовский аха Ларан, покидаю клан Ларанов, отказываюсь от его защиты и своих обязательств по отношению к нему.
– Данте, опомнись! – воскликнул пораженный отец.
– Уже. – Золотоволосый маг закашлялся, вытер кровь со рта и продолжил: – Уже опомнился, отец… Ищи другого послушного сына и ручного наследника. А с меня хватит. Хватит!
Я точно что-то пропустил, пока был в Инферно. Данте взбунтовался против отца.
Провожаемые пораженными и растерянными взглядами, мы втроем вышли из зала. Вернее, Араэл вытащила нас на себе. А Лартанал шел сзади, предостерегающе рыча на магов.
Не таким я представлял свое возвращение домой. Совсем не таким.
Утро начиналось как обычно. За окном шумел город. Я встал, открыл окно и немного подышал свежим воздухом. Одевшись, пошел вниз. Стол не был накрыт, и на нем не лежала утренняя газета. С кухни не пахло едой, а верный Ральф не интересовался, буду ли я завтракать.
Ральф, Ральф. Солдаты присягают не правителю, но стране. Так и слуги служат не наследнику, но семье. Он и кухарка ушли тихо, не предупредив и не попросив расчета. И непонятно – то ли им стыдно было, то ли меня хотели пристыдить?
На столе в гостиной лежали свежие письма. Я сел на диван и начал лениво их перебирать.
