Бес поколдовал со своим шаром, и шар Николая заиграл песню «Пропади, пропади ты пропадом!», которую маг поставил на звонки с неизвестных номеров. После команды «Ответить» образ беса появился в комнате.
– Мы не задумывали ничего плохого! – сразу же сообщил бес. – Нам нужно только поговорить с Ниной, это ваша дочь, насколько я понимаю.
– Да, Нина – моя дочь. Если ты хотел поговорить, надо было прийти тебе одному в сопровождении нашего куратора. Или связаться с кем-то из нас предварительно и договориться. А так все это плохо пахнет. Что у вас за дело к моей дочери?
Нины и старшего сына дома не было, оба находились в университете, но Николай не считал нужным сообщать об этом бесу.
– Я майор Сергеев, расследую убийства белых магов. Нина – возможный свидетель.
– Вы больше похожи на группу захвата, чем на бригаду оперов по допросу свидетелей. Почему бы вам не связаться с ней и не задать свои вопросы по хрустальной связи?
Николай отлично знал, что с Ниной сейчас связаться невозможно, на занятиях она всегда свой шар деактивирует. Бес начал рассказывать, что он предпочитает личный контакт при разговоре, маг ему возражал, что в сложившихся обстоятельствах хрустальный контакт лучше, чем никакого, и их бесплодный диспут продолжался до тех пор, пока на улице не возник мотоцикл с двумя молодыми людьми на нем.
Девушка, сидевшая сзади, решительно покинула сиденье и подошла к Сергееву.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась она.
«Какая красавица, – подумал бес, – сразу видно, что оборотень». На всякий случай он сфокусировал зрение, чтобы взглянуть на ее доспехи, и убедился, что это действительно доспехи черных магов. Из досье на семью Кравцовых майор знал, что детей у них пятеро, но дочь одна. Если не учитывать старшую, которая давно замужем и с родителями не живет.
– Пытаемся поговорить с Ниной Кравцовой, – ответил Сергеев, которому абсолютно незачем было это скрывать. – Пока нам это не удалось.
– И что вам от нее нужно?
– А вы – не Нина Кравцова?
– Какое это имеет значение?
– Хватайте ее, ребята! – распорядился майор.
Приказание было немедленно исполнено, девушку мгновенно переместили в грузовик. Парня, который с ней приехал и попытался за свою спутницу вступиться, кто-то из омоновцев не очень сильно ударил, чего вполне хватило. Интерес к происходящему парень полностью утратил.
Майор издевательски помахал рукой на прощание, но ритуал оказался скомканным. Вдали завыли милицейские сирены, и было очевидно, что автомобили приближаются. Кто-то из соседей, услышав стрельбу, вызвал милицию, и вот доблестные стражи правопорядка мчатся на смертный бой с преступностью. Контакта с силовыми структурами смертных желательно было избегать, и по команде майора омоновцы Инферно мгновенно заскочили в грузовик, Сергеев сел в кабину, и водитель немедленно начал разгон.
– Куда открывать туннель? – поинтересовался он.
– Подальше отсюда, – распорядился майор, и грузовик вошел в туннель.
– Раз так, возвращаемся на базу, – сообщил шофер.
До Сергеева смысл случившегося дошел не сразу.
– Идиот! Демонам нельзя в Инферно! Запрет Творца!
– Я же не понял, что она не наша! – потерянно признался водитель.
– Еще никто с демоном на борту не выходил из туннеля! И поменять уже ничего нельзя! Какая глупая смерть!
Шофер бросил руль и заплакал. Он очень хотел жить, но глупость всегда и везде наказуема. Во все времена и во всех мирах. Этот закон Творца обладает максимальной универсальностью.
* * *Профессор Мак-Гивен безуспешно пытался понять, за каким чертом он пригласил посетить свою лабораторию девушку, позвонившую ему по телефону. Он не желал никаких визитов, так сразу ей и заявил. Потом заговорила она, абсолютно ничего ему не сказала, кроме того, что она студентка физфака. Тем не менее, выслушав ее, профессор не просто согласился на ее приезд, но и был этому безмерно рад.
Сейчас даже малейшего повода для радости профессор не находил. Чем же она смогла его убедить? Единственный правдоподобный ответ ему не нравился – вне всякого сомнения, она применила против него НЛП. И применила удачно. Ну, раз так, значит, он ей зачем-то нужен. То есть это визит из той же серии, что и визиты мнимых физика Смита из Кембриджа и полицейского Бейкера из Канзас-Сити. Может, из разговора с ней удастся понять, что им всем от него понадобилось.
Кстати, кое в чем можно убедиться заранее. Перед визитами тех двоих детектор зафиксировал мощные помехи. Спектры у этих всплесков были совсем разные, но аномально высокой мощностью эти помехи выделялись из ряда остальных. Профессор, не отрываясь, смотрел на детектор и совершенно не был удивлен, когда лампочка на приборе вспыхнула. Итак, сигнал зафиксирован. Профессор приготовился принимать гостей и разочарован не был – девушка своей внешностью легко бы затмила весь финал любого фестиваля шлюх (профессор так называл конкурсы красоты), а с парня, который сопровождал ее и которого он вовсе и не приглашал, можно было лепить скульптуры хоть Геракла, хоть Аполлона.
– Присаживайтесь, – предложил профессор. – Сейчас Милли принесет всем кофе.
– Пусть лучше принесет пепельницу, – предложила визитерша.
– Извините, здесь не курят. Итак, вы оба студенты-физики?
– Да, профессор. Меня зовут Джиллиан, а его – Джек. Это его полное имя, не уменьшительное от чего-то другого.
– Можете называть себя любыми именами, – разрешил Мак-Гивен. – Вот только внешность у вас совсем не студенческая. Вы – красавица, а он – типичный спортсмен. Насколько мне известно, ни те, ни другие науками не интересуются. Жизненного успеха эти категории студентов добиваются иными способами. Молодой человек, вы, конечно же, знаете, что лежит в основе специальной теории относительности?
– Преобразования Лоренца, кажется, – неуверенно ответил Джек. – А они, в свою очередь, базируются на постоянстве скорости света. Но к чему это подобие экзамена? Я ведь не ваш студент.
– Но, по крайней мере, вы действительно студент, сейчас я в этом убедился. А вы, мисс Джиллиан, можете назвать основной принцип общей теории Эйнштейна?
– Полная эквивалентность гравитационной и инерционной масс, а также соответствующих сил. Профессор, Джек прав. Этот экзамен ни к чему. Мы действительно студенты физфака, но всего лишь первокурсники. С вашей стороны смешно ожидать от нас глубоких знаний. Например, о теории суперструн, которой занимаетесь вы, мы оба ничего не знаем, кроме названия.
– Да бросьте, молодые люди! Судя по нашей беседе, вы уже сейчас, будучи на первом курсе, знаете больше, чем девяносто процентов наших выпускников! Так о чем вы со мной хотели поговорить, если в теории суперструн вы ни в зуб ногой?
– Вокруг вас, профессор, происходят какие-то события, которые как-то связаны с нами. Мы хотели бы в них разобраться. Я, возможно, путано объясняю, но, поверьте, нам это очень важно!
– Мисс Джиллиан, если вы не прекратите применять НЛП, на этом наш разговор и закончится!
– Что такое НЛП, профессор? – удивилась Джиллиан.
– Нейролептическое программирование! Прямое воздействие на подсознание! Я этого не потерплю!
– Ему не нравится, что ты используешь приворот, – пояснил Джек. – В самом деле, прекрати! Профессор, давайте я вам объясню ситуацию. У Джил, как видите, одно в голове. Таковы последствия гормональной бури. Впрочем, это не важно. Дело вот в чем. Есть очень нехорошие люди, их от пяти до семи человек. Один из них якобы проник в вашу лабораторию со взломом. Мы очень хотим его найти и надеемся на вашу помощь.
– Ясно. Тогда, молодые люди, вот эта распечатка имеет прямое отношение к вашему делу. – Профессор достал из ящика стола лист бумаги с какими-то цветными графиками. – Знаете, что это такое?
– Нет, – призналась Джиллиан.
– Спектр какого-то сигнала, – предположил Джек.
– Вы разбираетесь в радиотехнике?
– Нет, профессор. Этим увлекается мой отец. Я знаю радиотехнику только по верхам. Мое увлечение – рукопашный бой.
– Ну, так вот, юноша, этот сигнал наши приборы зафиксировали в ту ночь, когда произошло ограбление.
– Полагаете, это связано?
– Смотрим дальше, – предложил профессор. – Вот еще один сигнал.
– Сравнимая мощность, спектр совершенно другой. Если ось амплитуд маркирована в тех же единицах, что и на первом спектре.
– Верно, юноша. Через примерно пятнадцать минут после этого всплеска ко мне пришел Джон Смит, физик из Кембриджа. Только в Кембридже о нем ничего не знают. Вы знакомы с этим выдающимся ученым?
– Нет, профессор, но горим желанием познакомиться. Вы можете его описать?
– Могу, но нет надобности. У меня тут есть программа-фоторобот, я дам вам рисунок, который мы с Милли, это моя ассистентка, составили по своим воспоминаниям. Кстати, юноша, если верить дактилоскопии, этот Джон Смит и ночной взломщик – одно и то же лицо. Он оставил здесь свои отпечатки, а я ведь не совсем идиот, хотя мисс Джиллиан и удалось поймать меня на НЛП.
