Ивар хлебнул первым, на вкус вода оказалась немного солоноватой, но горло не драла и рези в желудке не вызывала. Почистил одежду, и перестал напоминать очень неаккуратного землекопа, рывшего погреб в болотистой почве.
Когда продолжили путь, ветер подул сильнее, ударил в лица, и под его напором туман заколыхался. Его глыбы задвигались быстрее, в них возникли просветы, а еще примерно через милю он начал редеть.
Заменявший небо потолок ушел вверх, а впереди, на горизонте поднялись черные исполинские башни.
– Саньду, Темный Град, обиталище владыки мира мертвых Янь-вана, – сообщил Шао Ху.
– Вряд ли он будет рад узнать, что по его владениям разгуливают живые, да еще и совсем не местные, – заметил Ивар. – Может быть, обойдем этот городок по широкой дуге?
– По широкой не получится, – Нефритовая Жаба вздохнул. – Тут куда не иди, обязательно к нему выйдешь. Попробуем проскользнуть краем владений Янь-вана, не попадаясь на глаза особенно могущественным демонам.
Болото обмелело окончательно, скоро и вовсе сошло на нет, и под ногами очутилась бурая земля. Показалась гряда одинаковых холмов, и когда поднялись на один из них, Ивар удивленно хмыкнул – раскинувшаяся впереди равнина выглядела крайне странно.
Справа лежало озеро раскаленной лавы, в багровой жидкости плавали связанные люди. Слева виднелся настоящий лес из виселиц и дыб, и ни одна из них не пустовала, десятками болтались уродливые «плоды».
Прямо находились распятые на земле, привязанные к вбитым в нее колышкам люди, их грызли огромные уродливые собаки, чудовищные коровы. Вокруг других копошились змеи, наносили укус за укусом, третьих клевали исполинские птицы без крыльев, по клювам стекала кровь.
Там и сям расхаживали босые, голые по пояс существа с закатанными до колен штанами и красной кожей, и макушки их лысых голов были коническими, словно навершия шлемов.
– Ой, это еще что? – спросил Нерейд.
– Тут мучаются грешники, прежде чем отправиться на новое воплощение, – сказал Шао Ху. – Каждый получает то, что заслужил, и должен искупить совершенные на земле грехи.
– Жестоко, но разнообразно, – оценил Арнвид. – У нас все попроще – вечный холод без надежды на огонь для тех, кто нарушил данное слово, и глодание тела Нидхёггом для трусов.
Хэшан и даос посмотрели на него так, как и надлежит глядеть уроженцам цивилизованной Поднебесной на дикого варвара.
– Теперь краешком, вон туда, налево, – сказал Нефритовая Жаба, – если повезет, то и проскользнем.
– Налево – это мы завсегда, – заверил Нерейд.
Когда подошли ближе к виселицам, стало видно, что люди на них большей частью лишены кожи, у многих нет кистей или ступней. Землю около столбов покрывала кровь, свежая и уже засохшая, по живому мясу ползали крупные черви, жадно вгрызались в плоть.
Подвергаемые терзаниям грешники выглядели не совсем настоящими – черты лиц стертые, почти одинаковые, вместо волос нечто серое, неопрятное, сбитое в колтуны, живые только глаза.
Краснокожие палачи ходили между виселицами и дыбами, поправляли, подтягивали, переговаривались скрежещущими голосами, время от времени похохатывали. Тыкали в бока жертв мечами, кожу сдирали с помощью острых ножей, и работали споро, умело.
На викингов и двух живых ханьцев не смотрели, будто тех и не было.
Лишь один, от которого прошли в дюжине шагов, повернул голову, словно услышал нечто. Дернулось острое волосатое ухо, расширились черные, лишенные белка глаза, в них возникло озадаченное выражение.
– Он нас не видит? – шепнул Ивар, тиская эфес меча, и чувствуя, как хочется ринуться в драку.
– Не должен, – отозвался Нефритовая Жаба. – Это младшие демоны, в их власти только мертвые.
Краснокожий поводил глазами туда-сюда, пожал плечами, и вернулся к работе – сдиранию кожи с необъемного толстяка.
– Может быть, спасем их? Нападем на лысых? – предложил Хакон. – А то невозможно на это смотреть, клянусь престолом Одина! Вон там мужику язык отрезают… а вон кишки вытаскивают…
– Они страдают заслуженно, – сказал хэшан.
– Срежь ветви дубка – другой разрастется, – вспомнил пословицу Ивар. – И вообще, что мы с ними будем делать? С собой потащим? Так ведь тогда местный конунг точно обратит на нас внимание, да еще и обидится, что мы порядок нарушаем. Нет, ничего трогать не будем…
Виселицы остались позади, потянулось поле, усеянное железными зазубренными шипами разной длины – на них лежали и сидели люди, блестящие острия торчали из плоти.
Тут тоже ходили краснокожие, но вооруженные копьями.
Башни Саньду, Темного Града, виднелись по правую руку, и его башни не увеличивались более. Похоже, незваные гости и вправду обходили резиденцию Янь-вана, двигались по краю его владений.
Стена стоящего над болотом желтого тумана, что тянулась от горизонта до горизонта подобно исполинскому занавесу, осталась позади. Далеко впереди, за невысокими горами, из чьих вершин то и дело вырывались языки пламени, встали исполинские колышущиеся столбы, беловато-серые, как весенний снег.
Прошли еще с милю, и тут со стороны Саньду показалось темное пятнышко, выросло и превратилось в черного крылатого человека.
– А вот этот нас видит, – сказал Нерейд после того, как крылан резко затормозил.
– Выходит, уже старший демон, – буркнул Ивар.
Хлопнули огромные крылья, и их обладатель опустился на землю, давая разглядеть себя во всех подробностях – темная кожа блестит, под ней перекатываются похожие на валуны мускулы, на широких плечах сидит бычья голова с выпученными глазами, шаровары из алого шелка поддерживает пояс, и на нем висит длинный меч с вычурной рукоятью.
Ростом демон был в два раза больше человека.
– Беглецы? – вопросил он, выпуская из ноздрей струйки пара. – Немедленно назад!
– Ты ошибаешься, почтенный! – воскликнул Нефритовая Жаба, но быкоголовый не стал слушать.
Он выхватил меч и шагнул вперед.
– Эй, остынь, головешка! – сказал Нерейд насмешливо, а Ивар поспешно вытащил из ножен клинок – ясно же, крылатый бугай не будет с ними разговаривать, пустит в ход оружие.
Быкоголовый ударил, и два лезвия – иссиня-черное и серо-стальное – скрестились, высекли сноп искр. Багровые глаза, и так выпученные, увеличились вдвое, и крылатый воскликнул недоверчиво:
– Живые? Здесь?
– О чем я и пытаюсь сказать почтенному, – вновь встрял в разговор даос.
– Но сейчас вы станете мертвыми! – судя по склонности к громогласным воплям и привычке хвататься за оружие, быкоголовый особым умом не отличался, или успешно его скрывал.
Он сделал выпад, настолько стремительный, что Ивар увидел лишь смазанный отблеск. Тело само дернулось в сторону, клинки вновь сошлись, и рукоять едва не вывернуло из пальцев.
А крылатый атаковал уже Нерейда, тот отскочил, но черное лезвие, удлинившись, чиркнуло по груди Хакона. Тот покачнулся, скосил глаза туда, где открылась не особенно глубокая или широкая рана.
Порадоваться успеху воинственный демон не успел – на него рухнула палица Кари. Расплющила бычий череп, словно он был из мягкой глины, меч вывалился из ослабевшей ладони.
– Добивай! – крикнул Нерейд, бросаясь вперед.
Но крылья мощно ударили по воздуху, и их обладатель медленно, рывками, пошел вверх. Ручищами схватился за остатки головы, принялся мять ее и гладить, словно надеялся вернуть прежнюю форму.
– Иффе уфнаете! – донеслось сверху, и демон полетел прочь.
– Теперь жди неприятностей, – сказал Ивар. – Нажалуется главным, как пить дать… Эй, Хакон, что с тобой?
Рана молодого воина особенно не кровила, не выглядела опасной, но он бледнел и шатался.
– Не зз… знаю… – выдавил он, после чего изо рта у Хакона потекла кровь.
Он попытался сесть, но глаза его остекленели, и движение превратилось в падение. Тело рухнуло наземь с тяжелым стуком, будто окостенело, его сотрясла тяжелая судорога.
– Умер… но отчего? – спросил Арнвид.
– Этот меч, – Шао Ху кивнул туда, где валялся иссиня-черный клинок, – оружие демонов… он повергает в ужас и страдания души мертвых, и лишает жизни тех, кто еще жив…
– И лучше его не трогать, – добавил Нефритовая Жаба, заметив, что любопытный Нерейд нагнулся и потянулся к рукояти, сделанной в форме витого рога и украшенной драгоценными камнями.
– Да примет Хакона с честью Хрофтатюр, – сказал Ивар. – Давайте рыть могилу…
Они успели снять только верхний, самый плотный слой почвы, когда на горизонте со стороны Темного Града появились черные точки: двигались рывками, подскакивая и опускаясь, но приближались неумолимо.
– По нашу душу, – почти довольно сказал Нерейд, приложив ладонь ко лбу. – Эх, потешимся!
Точки увеличились, превратились в огромных жаб, на спинах которых сидели демоны. Вскоре стало ясно, что против живых отправили отряд из дюжины бойцов, что головы у них змеиные или тигриные, а облачены воины Янь-вана в фиолетовые халаты и высокие пирамидальные шапки.
