Третьим моим противником – о, счастье! – оказалась Шамли. Радость моя, тебя-то я и ждала! О тебе думала на ночь глядючи, глаз не смыкаючи… Так ты меня достала, зараза рыжая!
Шамли клацнула зубами, запуская сгусток драконьего пламени, кое-как прикрытый иллюзией обычного огненного шара. Совсем озверела? Этим же запрещено пользоваться, стандартные щиты от такого не спасают! Раннкарр вскочил, чтобы прервать поединок, но Ар поднял руку, призывая его подождать. Правильно, не надо мне мешать! Швырнула встречный снаряд, сбивая в воздухе подарок Шамли. И быстро сделала несколько вещей – собрала влагу из воздуха, а потом наложила невидимость и левитацию на забытый в углу уборщицей инвентарь…
Со стороны это выглядело так: над головой Шамли внезапно собралась маленькая плотная тучка, из которой хлынул ливень. Огненные пряди мгновенно намокли, юбка облепила ноги, и девица стала похожа на мокрую кошку. Прежде, чем она шарахнулась прочь, в туче громыхнуло, оттуда выпало железное ведро и ловко нахлобучилось рыжей на голову. А вслед за ведром появилась деревянная швабра и стукнула по дну авангардного головного убора с громким: «Бум-м-м!» Шамли села на пол. Прямо в лужу.
Я удовлетворенно вздохнула: замеченные ведро со шваброй пришлись очень кстати! Посмотрела на аудиторию. Поклонилась, прижав ладонь к груди. Народ ржал, чуть не падая со скамеек. Хохотал даже декан. Хотя я понимала – несмотря на устроенное мной представление, ему еще придется дать Шамли втык за использование запрещенного драконьего огня. Она же знала, что обычные щиты от него не защищают!
Сейчас контуженая рыжая, сидя в луже, пыталась стянуть с головы ведро. Ну да, ручку я слегка деформировала, и теперь она цеплялась за подбородок. Наконец, Шамли отодрала зловредную ручку напрочь, скинула ведро и встала. Зыркнула на хохочущую аудиторию злющими глазами и, гордо задрав подбородок, двинула куда-то прочь. Наверное, сохнуть.
Я обернулась к луже и испарила воду. Намусорила – прибери. Лорд Рауш встретился со мной глазами и кивнул.
Четвертый поединок оказался самым легким. Студент, бывший моим соперником, вообще не имел ментальных щитов. Я просто спроецировала ему в мозг иллюзию, что он окружен роем ос, и, забыв обо мне, парень начал бегать по аудитории, подпрыгивая и размахивая руками. Никто ничего не понял, но я победила.
Ар тоже всухую разгромил своего последнего оппонента. Интересно, что любимым снарядом Повелителя и тут стали оплетенные молниями огненные шары. Надо ему сказать, пусть, пока маскируется, использует их пореже. Все же голубоватая сфера со змеящимися по ней разрядами была в некотором роде фирменной подписью эльфийского кронпринца.
Итак, мы и еще трое попали в финал, который состоится на следующей неделе. А еще, о жалость, из-за затянувшихся поединков мы не успели в Белую башню на некромантию. Обидно, досадно, ну ладно. Потом спишу все у Харана – он добрый, конспектирует аккуратно, и почерк у него разборчивый!
Лорд Вэрис помахал нам с Аром рукой и покинул аудиторию. Похоже, все, что хотел, он увидел. Кстати говоря, а ведь на других курсах тоже проводятся спарринги. Надо бы спросить у Шао, когда у них зачет, и сходить посмотреть, на что способны третьекурсники. А то как переведут нас к ним на курс после зимней сессии!
Откуда-то подошла незаметная до сего момента улыбающаяся Мирика. Сверху подвалили друзья. Ти чмокнул меня в щеку, а Шон просто хлопнул по плечу так, что меня перекосило. Шао удивленно на это посмотрел, но ничего не сказал. Просто спросил, ни к кому конкретно не обращаясь: «Пойдем, отметим?» Мы переглянулись и кивнули. Мирику мы утянули с собой.
Само собой, ноги принесли нас в любимый Арденом трактир, где в меню всегда были грибы – не жареные, так суп, не суп, так маринованные или соленые. Поговорить с Аром надо, а то что-то кронпринц расслабился. Не было бы рядом наблюдательного Шао, я б и не беспокоилась, но дракон умел подмечать и анализировать мелочи. А сегодня их хватало: эти грибы, огненные шары как любимый снаряд, размер Арденова магического резерва – на своем последнем поединке эльф плевался огнем и молниями так же бодро, как на первом, в то время как большинство второкурсников иссякли. Решив, что стоит предостеречь жениха до того, как Ар устроит еще что-нибудь, например, решит со мной потанцевать, позвала его по нашему закрытому каналу и вывалила на голову свои соображения. Ар кивнул: «Да, расслабился я. Как думаешь, если вместо огненных шаров начну швырять ледышки, опутанные молниями, – это поможет?»
«Думаю, да, – кивнула я. – И не налегай на грибы, дома наешься. Спорить могу, все привычки, пристрастия и жесты как принца Арденариэля, так и принцессы Астер наш дракон знает наизусть. Кстати, следи за мной… как бы я тоже чего не ляпнула, ладно?»
Как в воду глядела. Буквально через минуту подсевший ко мне Шаорран заметил, что у Ароэля впечатляющий магический резерв для дракона-недоучки.
– Да, он и в эльфийской магии хорош, – пожала плечами я. – И постоянно медитирует сам и заставляет меня.
Чистая правда. В каждом слове и каждой интонации. И Шао это чувствует.
– Чтобы твой дракон быстрее вырос? – полюбопытствовал кронпринц.
– И резерв, и дракон… и вообще это дисциплинирует. А ты медитируешь? – поинтересовалась я в ответ.
– Забросил было, но сейчас начал снова. Посмотрел на то, как выросла магия у Тиану, меня вдохновило… Сейчас он больше дракон, чем я сам. Хоть и эльф. Ты же в курсе, что было в воскресенье?
Я кивнула. А потом поднесла палец к губам, показывая, что трактир не место для беседы на эту тему – ведь и у стен бывают уши. Мысленно же Наринель с Шаорраном никогда не разговаривала и, скорее всего, и не заговорит. При ментальном контакте намного труднее скрыть особенности мышления, интонации, внутренний голос, окраску мыслей, специфику чувства юмора. Хватит того, что Шао болтает с принцессой Астер.
Кстати, о гильдии убийц. Теперь Лиррит, успевшая на прошлой неделе выскочить замуж за своего гвардейца, могла без страха возвратиться в поместье отца. Лейтенанту Норду было жаль отпускать толкового подчиненного, но для того так было лучше. Парень обалдел от счастья, когда узнал, что не только женился на любимой девушке, но и стал владельцем большой усадьбы. И готов был лично перепахать все поля поместья тер Оран, добиваясь процветания. Вернуться домой молодые решили к празднику середины зимы.
А в январе как раз заканчивалась зимняя сессия и начинались двухнедельные каникулы. И я могла поспорить на свою диадему с бриллиантами, что Мирике ехать некуда. Вот сейчас закончу улыбаться Шаоррану и с ней поговорю.
– Завтра у тебя финал поединков по человеческой магии? Обязательно приду посмотреть. Ведро меня сегодня впечатлило – такого даже Шон не откалывал. Думаю, этот поединок войдет в анналы Академии. Чем тебя, кстати, эта рыжая достала?
– Приставала к Ароэлю, – лаконично ответила я, примериваясь к душистой булочке с корицей – влезет она в меня или нет? Нара считала, что поместится, причем не одна, а две.
Золотистые хищные глаза с интересом уставились на меня.
– А селедка на голове? Это тоже была ты?
Я кивнула и, извинившись, встала. Конечно, разговор ласкал самолюбие, но нужно было переговорить с Мирикой до того, как та убежит на работу в Архив. Да и Ар уже начал коситься на наш с Шао междусобойчик.
Мирика расспрашивала Тиану о том, как ставить ментальные щиты и трудно ли этому научиться. Ти отвечал охотно – о моих планах на эту девушку он знал. Я легонько погладила блондина по плечу, и Ти встал, уступив мне табуретку.
«Пожалуйста, нейтрализуй Шао, чтобы он нас не слушал», – попросила я.
Ти пересел на мое место, и через несколько секунд со стороны парней раздался взрыв хохота.
– Мирика, я поговорить хотела. Во-первых, скажи, как ты? Олсея больше не пристает?
– Немного, шипит вслед, – улыбнулась Мирика. – Но я ее уже не боюсь.
– Шипит? Как закипающий чайник, что ли? Если будет не только шипеть, но и плеваться, скажи мне сразу же, – улыбнулась я. И продолжила серьезным тоном: – Но я хотела спросить о другом. Ты как-то упомянула о принцессе тер Калариан. Объясни мне, почему ты ее любишь?
Темноволосая голова склонилась так, что я перестала видеть глаза девушки. Худые пальцы нервно комкали оборку платья. Я поняла – сейчас она заговорит о чем-то очень личном.
– Мама рассказывала. Когда ее выгнали из дома, а я еще не родилась, она очень плохо жила. Голодала, просила милостыню. Даже думала, что умрет. Однажды она шла по улице, а через город скакал королевский кортеж. И один из всадников вдруг осадил коня. Остановиться совсем он не мог – они куда-то очень спешили, но он подъехал к маме, отвязал от пояса кошелек и отдал ей. На эти деньги мы прожили больше года. И я смогла родиться. Она уже потом догадалась, что это был сам король. Все смеялась, почему он показался ей знакомым? А потом высыпала монеты из кошелька, а на каждой – его лицо.
