Алексей Пехов - Летос

– Ночью, уверяю тебя, они выставят патрули.

– В любом случае, их будет меньше, чем сейчас.

– Что думаешь, циркач?

Тэо, несколько удивленный, что Лавиани требуется чье-то мнение, произнес:

– Звучит разумно.

– Разумно… – эхом произнесла сойка, думая о том, что пара часовых не будет представлять для нее особых проблем. – Шаутт и Скованный с вами. Ждем ночи.

– Идея была неплохая. – Лавиани сползла спиной по камням и на мгновение прикрыла рот рукавом, тихо кашлянув. – Жаль, что мэлги о ней не знали. Что теперь?

Тэо, так и не сомкнувший глаз, смотрел на лагерь, в котором царило бодрое оживление.

Их план не удался.

Сначала все шло неплохо, с наступлением темноты большинство людоедов улеглось, оставив сидеть у костра четверых, и сойка уже собиралась начать движение, когда пламя вспыхнуло синим, и это переполошило лагерь. Твари собрались в круг, повернувшись спинами к огню и выставив в сторону мрака копья. Спали по очереди, урывками и вели себя настороженно до самого утра.

Выходило, даже чудовищам было чего бояться, но это ничуть не облегчало положения путешественников. После рассвета, когда от воды начал подниматься бледный туман и в сотый раз за неделю пошел дождь, к отряду присоединились еще четверо мэлгов, пришедших откуда-то с юго-востока и тащивших тяжело раненного товарища.

– А край не так уж и безопасен, – сказала сойка. – Тут есть те, кто охотится на них. Его крепко подрали. Мышцы на ногах точно рваные тряпки. Как он только кровью не истек?

Мэлги, сбившись в кучу, стали громко спорить на своем странном языке. Но это продолжалось недолго. Самый здоровый из них рявкнул, брызнув слюной, отпихнул в сторону одного из солдат так, что тот грохнулся на камни. Остальные заткнулись, лишь переглядывались между собой, признавая право вожака принимать последнее решение. Тот подхватил с земли топор, еще раз оглядел своих сородичей, ища на бледных татуированных лицах малейшие признаки недовольства. Его резкий жест не вызывал сомнений, и Шерон отвернулась в тот момент, когда он разбил череп раненому.

Остальные мэлги больше не ждали. Бросились разделывать труп своего товарища, и, слыша треск раздираемых сухожилий и суставов, указывающая содрогнулась от омерзения.

Сойка посмотрела на нее с насмешкой, но не сказала ни слова.

Когда до скрывавшихся долетел аромат жареного мяса, желудок указывающей предательски заурчал, и она выругалась, впервые на памяти Пружины. Лавиани понимающе усмехнулась:

– Я тоже не прочь напроситься к ним на завтрак и слопать что-нибудь горячего, девочка.

Шерон удостоила ее мрачного взгляда. Но Лавиани это не заботило. Сейчас ее интересовали лишь мэлги.

– Лагерь у них временный, – наконец сказала она. – Но пока они не собираются уходить. Мы можем просидеть здесь день, а можем и неделю. И рано или поздно они все равно обнаружат нас. Чем дольше тянем, тем больше рискуем.

– Твои предложения?

– У меня есть идея, – вызвался Тэо, думавший об этом все утро. – Нужно, чтобы они хотя бы на несколько минут ушли из лагеря. Тогда можно будет добраться до моста.

– Да ты гений, мальчик! – язвительно произнесла Лавиани. – И как мы такое провернем? Ты выйдешь и сделаешь перед этой чудесной публикой колесо, рискнув своей задницей, а мы прокрадемся за их спинами?

Она увидела его взгляд и, не скрывая удивления, произнесла:

– Да ладно?! Ты, верно, шутишь! Это даже не охотники за головами, которым ты, кстати, попался. Это мэлги, и люди живыми им не нужны.

– Мне сегодня не до шуток. Я могу выманить их и отвлечь.

– Слушай, это безрассудно, – поддержала сойку Шерон. – Мы придумаем что-нибудь другое.

– Не придумаем, – возразил Пружина. А когда они заметят нас, как правильно сказала Лавиани, мы погибнем все трое. Послушай, Шерон, – вскинул он руку, заметив, как указывающая собирается горячо возразить. – Я и так обеими ногами в могиле. Шансы на помощь шаутта ничтожно малы. Я готов рискнуть и дать вам возможность пробраться в Талорис.

– Я не стану этого делать!

– Станешь. Я быстрее вас обеих. – Он не заметил, как сойка иронично приподняла бровь, реагируя на это заявление. – И более ловкий. Лавиани же тебя защитит лучше, чем это бы сделал я. Я с легкостью убегу от них, уведу от моста. А затем вернусь и догоню вас. От моря быстро поднимается туман, это нам на руку.

– Подумай еще раз, мальчик, – вмешалась убийца Ночного Клана. – Я понимаю, что, возможно, безумие пустого уже одолевает тебя, но ты должен понимать: бег наперегонки с мэлгами не выиграть даже тебе. Они выносливее людей и ничуть не глупее. Ты умрешь.

– Я и так умру. – Он улыбался. – Боли по утрам порой такие, что еще немного, и я превращусь в хнычущего ребенка. Или действительно стану пустым, и тебе придется меня остановить. А я бы не хотел этого. Да. Конечно. Риск есть. Ты права. Но я уверен в себе. Это куда менее опасно, чем пляски на канате. Доверься мне, пожалуйста. Я никогда не занимаюсь авантюрами.

Лавиани испытующе посмотрела на него:

– Вижу, ты вбил это себе в башку. Теперь не выветрится. Их шестнадцать, они легко могут взять тебя в клещи. И у мэлгов есть копья.

– Зато нет луков.

– Зато могут быть пращи. Один маленький камушек в твой висок, и череп треснет ничуть не хуже, чем от удара топора.

– Постойте! – прервала их Шерон. – Вы что, всерьез рассматриваете эту возможность?!

– Девочка, как ты думаешь, какой у нас выбор? Отправить тебя вместо циркача? Ты нужна шаутту. Без тебя не будет сделки. Пойти мне? Вариант. Но если на вас кто-то нападет, не уверена, что Тэо сможет выстоять даже против одного опытного воина. А их тут десяток. Так что да. Я рассматриваю его предложение очень серьезно. И для себя уже все решила. А ты?

Тэо не чувствовал ни страха, ни волнения, когда, обойдя площадку по кругу, вышел из своего укрытия. Бросил взгляд на каменную гряду, где сейчас прятались Шерон и Лавиани, и ощутил себя точно так же, как во время любого своего выступления, когда оказывался под взглядами зрителей, – чуть азарта и много спокойствия.

Он не волновался. Не переживал. И не думал о том, что будет дальше. Сейчас все это было совершенно не важно. Он довольно долго наблюдал за мэлгами, отмечал про себя, как они двигаются и насколько могут быть сильны, – и был готов к своему «выступлению».

Кинжал оттягивал пояс. Шерон, несмотря на возражения Пружины, отдала ему свое оружие.

Тэо направился к лагерю и, видя, что его не замечают, замахал рукой и крикнул:

– Эй!

Сперва к нему повернулась одна голова, затем две, следом остальные… Черные глаза без зрачков уставились на акробата. Он читал на грубых лицах недоверие, если даже не потрясение.

– Я тут заплутал, не подскажете, где ближайшая таверна? – Тэо сомневался, что его вообще поняли, но продолжал приветливо улыбаться.

Один из мэлгов пружинисто встал на ноги, склонив голову набок, изучая невесть как появившегося у лагеря человека. Остальные, помешкав, тоже начали подниматься, и удивление быстро покидало их бледные, уродливые лица. Самый здоровый произнес несколько фраз и поманил Тэо, приглашая сесть к костру, но тот остался на месте, видя, как людоеды берутся за оружие, как внимательно следят за каждым движением, точно охотники, опасающиеся спугнуть оленя.

Он сделал шаг назад, стоило лишь первому мэлгу двинуться к нему, оставляя между собой и противниками дистанцию почти в тридцать ярдов. И в тот момент, когда один из них собрался метнуть копье, бросился бежать, петляя и слыша за спиной резкие, отрывистые команды.

Шерон сама не заметила, как прокусила нижнюю губу, наблюдая за безумием, которое устроил Тэо. Поняла, что сделала, лишь почувствовав сладковатый вкус крови во рту, и тут же забыла об этом.

Если раньше мэлги казались ей похожими на людей, то теперь, когда они увидели человека, в них появились звериные черты. Как у волков, собиравшихся задрать беззащитную овцу.

Девушка посмотрела на свою спутницу, которая, как и она, прижалась к камням. Хищное скуластое лицо сойки было точно у мертвой, жили лишь холодные глаза, не упускавшие ничего из творящегося на лагерной площадке. Лавиани легко предугадала происходящее – мэлги пытались взять Пружину в кольцо, медленно обходя по флангам.