Ознакомительная версия.
– Opus Magnum, Великое Делание, – с чувством сказал Андрей Зорич. – Мы первые по числу набранных очков, «Гамма». Это означает, что мы первые войдем туда. Наш успех мне виделся как-то иначе.
– Уверен, что выйдем? – спросил Эжен. – Не страшно?
– Шутишь? – Зорич поглядел на него диковатыми глазами. – До чертиков пробирает. Но если мы отступим сейчас… просто подумай, что ты отдашь свой камень и вернешься домой с каким-то картонным сертификатом. Хорош выигрыш?
– Какой выигрыш, да о чем вы! – Мэй, сдержанная, как принцесса, Мэй не скрывала злого саркастического оскала. – Вы же все понимаете! Все, кроме Виолетты. Даже Сара, особенно она! Что ты на меня смотришь?!
Дженни невольно отступила.
– Думаешь, я не раскусила тебя? – Мэй сжала тонкие губы. – Тихоня Сара, вечно спящая Сара, что ты делаешь во сне?
– О чем ты?! – изумился Зорич. – Мэй, слушай, хватит истерить, в чем она виновата?
– Чистой хочет остаться, – пробормотала Мэй. – Не есть еду из столовой, не брать в руки тигель, не использовать магистериум. Не выйдет, Сарочка, не получится. Думаешь, мы не знали, что задумал Фреймус?
– И согласились есть это? – не сдержалась Дженни, вступила с ней в разговор, хотя инстинкты говорили ей – беги прочь от своей пятерки, беги от той тьмы, куда они хотят вступить. Все, Эжен, Мэй, Андрей, даже Виолетта, несмотря на свой явный страх, они были готовы шагнуть во тьму. А вот она – готова? Ей это надо?
– Это просто микроэлементы, – сказала Виолетта. – Селен, цинк, пищевое золото. Они не опасны, наоборот, полезны. Чего вы так смотрите?
– Полезны?! – Мэй громко, истерически засмеялась и вздрогнула, когда Зорич положил ей руки на плечи. Что-то шепнул на ухо, и китаянка затихла, уткнулась ему в плечо.
– Всем страшно, – сказал он. – Нам просто надо пройти с тиглями этот коридор. И выйти с другой стороны.
– Ты же сам себе не веришь, – сказал Эжен. – Мы выйдем другими, если вообще выйдем.
– Это нигредо, – сказал Мэй. – Оттуда всегда выходят другими.
От этого слова у Дженни прошел мороз по коже:
– Откуда ты знаешь?!
Китаянка усмехнулась:
– Фреймус хочет, чтобы мы прошли через нигредо. Через смерть. Я умная, Сара, я много читала.
– Что не так с едой? – требовательно повторила Виолетта. – Это ж просто микроэлементы.
Мэй фыркнула, но Зорич спокойно, как только он умел, сказал:
– Это особенный набор, он усиливает восприимчивость клеток. Странно, что ты не поняла этого, с твоей квалификацией.
– Она не хотела понимать, – зло сказала Мэй.
– Восприимчивость к чему?! – побледнела Виолетта.
«Вырвет, – отстраненно подумала Дженни. – Ее сейчас вырвет».
Виолетта справилась, отвернулась, отдышалась. Утерла слезы.
– Ладно, я готова. Сара?
Дженни дернулась, как от удара.
– Тебе зачем туда? – ошеломленно спросила она.
– Мы бедные, – пожала плечами Виолетта. – Отец едва концы с концами сводит. А это шанс… для всех Скорца. Шанс на достойное будущее.
Они смотрели на нее, эти смешные ребята. Они думали, что она их товарищ – пусть и с придурью, но член их пятерки. Да они с ней кровь смешали!
«Может, так работает эта кровавая магия? – напряглась Дженни. – Может, я уже не я, а кто-то другой?»
Ты всегда кто-то другой, откликнулось ее сердце, каждый день в твоем теле просыпается незнакомец, а та, вчерашняя, которая закрыла глаза, куда она уходит, где исчез ее узкий след на плотном песке?
Уйти или остаться? Никто не осудит ее, даже с поисками алкагеста можно выкрутиться – вернуться и тайком с помощь жабы-светоеда продолжить поиски. Рано или поздно она его найдет!
Только вот уцелеет ли пятерка «Гамма» там, в темноте?
– Сара… – Зорич подошел, тоже взял ее за руку. – Слушай, я знаю, я не лучшим образом о тебе отзывался, но ты нам нужна. Пятерка ведь недаром пятерка, как пять пальцев на руке.
– Да хватит уже! – поморщился Эжен. Схватил Дженни за плечо твердыми пальцами: – Боишься – не ходи! Здесь каждый сам себе хозяин. Плевать мне, что ты задумала и какую игру вела, здесь, понимаешь, здесь – черта.
Он для убедительности шаркнул ногой по истоптанным плитам.
– Или ты с нами и идешь до конца, или ты сама по себе и идешь своим путем. Никаких иллюзий, никаких обманов, никакой – молчи, Зорич! – стратегии. Ты сама принимаешь решения.
Дженни молча освободила плечо.
– Я всегда их сама принимаю, – отчеканила она, повернулась и пошла прочь по коридору.
Фламмель закаменел лицом, разрубил ладонью воздух. Натянул на лицо респиратор и шагнул в темноту. За ним – Зорич, потом Мэй, Виолетта беспомощно оглянулась, глаза ее заметались – то в спину уходящей Саре, то в темноту входа, закусила губу. Морщась, потерла руку – фамильный браслет невыносимо жег кожу, кажется, впервые артефакт реагировал не на близость Сары Дуглас, а на грядущее испытание.
– Ну и дура! – сказала Виолетта Скорца, бросила браслет на пол и вошла в тоннель.
* * *
Катарина заглянула в экран через плечо Фреймуса:
– Первая пятерка на испытании? «Гамма», да? Зорич – способный мальчик, Фламмель тоже талантлив, Вонг старательная. Скорца, правда, неряха, но хуже всех эта Сара Дуглас. У нее совершенно нет способностей, почему ты ее взял?
– Тесты были хорошие, семья заплатила взнос, – рассеянно сказал Фреймус, приближая картинку, фокусируясь на лицах. – Большего мне не требовалось.
– Тесты могли подделать.
– То, что с ними там произойдет, не подделаешь.
Катарина взглянула на экран. Юные лица, юные сердца. Когда-то она была такой же. Была и сможет снова стать такой, если последует за Фреймусом.
– О, смотри, у них конфликт! – воскликнула она. – Как я и предполагала, Сара слабовата оказалась! Ничего удивительного, она напоминает мне обычного человека. Альберт, почему ты отобрал эту девицу? Она же бездарна.
– Отнюдь нет, – возразил Аурин Штигель. Он давно стоял рядом, не обнаруживая своего присутствия, но Фреймус его реплике не удивился, в отличие от профессора Клеттенберг. Та от неожиданности подпрыгнула и отодвинулась от главы ковена.
– И каково же мнение члена Дикой Гильдии о наших абитуриентах?
– Обычные наследники знатных фамилий адептов Темного Искусства. Довольно избалованные, спесивые и несдержанные, что, впрочем, обычно для вас. Вполне способные, некоторые одарены, кое-кто талантлив. Но эта девочка…
Аурин закрыл пальцем лицо Сары Дуглас, которая шла по подземному коридору – одна, прочь от входа в тоннель.
– Она не та, за кого себя выдает. Вы знаете, кто такие перевертыши, госпожа профессор?
– Разумеется, – недоуменно рассмеялась Катарина. – И даже более того, был у меня один такой… хм… друг.
– И на что они способны, полагаю, тоже. А что вы скажете, когда узнаете, что эта девочка два часа водила за собой полную стаю из двенадцати перевертышей?
– Это растяпа?! – изумилась Катарина. – Невозможно.
– Есть и другие доказательства, – сказал Аурин. – Например, ее фамильяр… Вы знаете, для чего используют экстракт ахимениса?
Катарина фон Клеттенберг выглядела оскорбленной:
– Я преподаю травознание и ядоведение, естественно, я знаю, для чего нужен этот экстракт. Его используют в оборотнических ритуалах.
– А также он входит в снадобья для изменения внешности.
– Она бы свалилась от отравления, так долго употреблять ахименис нельзя, он токсичен!
– Для людей, не для зверей, – уточнил Аурин. – Этот ирбис не пахнет как ирбис, он пахнет другим зверем.
– И долго вы собирались скрывать эту информацию? – спросил Фреймус.
– Я совсем недавно узнал, – сказал интендант. – Ее отказ подтверждает мои подозрения.
Рация коротко пискнула, он отвлекся, выслушал короткий доклад.
– Да, начинайте с северо-восточной стороны и прочесывайте всю территорию долины.
– Прибыло ваше подкрепление, да, Штигель? Стоило бы отложить зачистку до тех пор, пока не закончится испытание. Сегодня ответственная ночь.
– У меня теперь достаточно сил, чтобы контролировать ситуацию во всей долине, – оскалился Аурин Штигель. – Так что нам с ней делать?
Сара, словно чувствуя, что говорят о ней, подняла голову. Губы ее шевелились. Изображение слегка дрогнуло.
– Что она сказала? – заинтересовалась фон Клеттенберг.
Аурин отмотал запись, прищурился:
– Проклят. Это она про вас, мистер Фреймус.
Глава ковена встал:
– Мистер Штигель, подготовьте сертификат Сары Дуглас, она отбывает завтра. И запускайте вторую пятерку. «Альфа» на очереди?
– Так ведь «Гамма» только что вошла? – опешил Аурин.
– Это не важно. Нигредо примет всех, у тьмы нет границ. После того как войдет «Альфа», запускайте «Дельту». И так с интервалом в десять минут.
– А вы не будете следить за ходом испытаний?
– Я хочу поговорить с Сарой. Она меня удивила.
Она поднялась в пустой зал, удачно разминувшись с пятеркой «Альфа». Меньше всего ей хотелось сносить намеки Адониса Блэквуда. Остальные пятерки шумели в соседней аудитории, разбились на враждебные группы и переругивались в ожидании своей очереди. Там были стулья, столы, там можно было бродить кругами или сидеть у стенки, накручивать себя перед экзаменом. Дженни не хотела отвечать на вопросы, она хотела, чтобы ее оставили в покое эти злые дети со своими злыми играми. Задание провалено. Она не нашла алкагест, отказалась от испытания. Калеб останется в рабстве у колдуна. Завтра она уедет, и красивая бумажка с печатью – все, что она отсюда увезет. А ребята останутся. Нет, поняла Дженни, дело не в дурацкой бумажке, она уедет, не потеряв себя. Не отравившись красным ядом магистериума. Войти туда – означало погибнуть…
Ознакомительная версия.
