ЗАПОЛНИТЕ БЛАНК ЗАКАЗА...
Особых иллюзий на тему «безъядерной войны» Стив Ростовцев не питал. Рубежи, достижение которых вело к автоматическому применению натовцами ньюков вне зависимости от решений политического руководства, были обозначены на его картах давно и надежно. Это была работа Группы ядерного планирования НАТО. Например, выход «восточных» к Рейну, угроза его форсирования, прорыв Фракийского укрепрайона на Стамбульском направлении – и по русским танкам применяется тактическое ЯО независимо от того, использовалось ли ОМП до этого.
Ну да ничего. Мы тоже не лаптем щи хлебаем. Дуриком ломиться через Тюрингский и Баварский лес – не дождемтесь! Раз ньюков на тактическом уровне все равно не миновать – значит, нам и стесняться нечего. Причем изначально. Посему – получите, господа из приграничья ФРГ, свою порцию и распишитесь... на радиоактивных руинах вашей столь любовно подготовленной долговременной обороны. А наши «танки Ла-Манша» в это время уже будут на берегах того самого Рейна, перемалывая по пути расквартированных в Западной Германии натовцев – благо в ряде соединений (по системе передового базирования в рамках программы ПОМКУС) личного состава в Европе только сорок процентов. Пока его еще довезут из Форт-Худа в район оперативного предназначения...
В общем, ТВД Центральной Европы Стива волновал мало – гораздо большее внимание он уделял Северной Атлантике, где американские АУГ уже начали выстраиваться для проводки конвоев методом «господства в зоне». Пять АУГ в квадрате 500 на 500 километров, плюс каждый конвой имеет свою эскортную группу – да. Ударный Флот – эго сила, как не крути. А делать с ним что-то надо и срочно – иначе уже через три недели в Европе могут оказаться 11 свеженьких, с пылу с жару, американских дивизий... плюс еще и штурмовичков на сухопутный фронт тоже, небось, подбросить не постесняются...
Еще одна американская АУГ бестолково маячила около Исландии – впрочем, по расчетам Стива, заниматься этим ей оставалось от силы часов пять, по истечении которых МиГ-23А и Су-24К выдвигающегося мимо Норвегии Северного Флота при поддержке МРА порвут её как Тузик грелку. А вот потом...
Ж-ж-ж-ж...
Выпадение из вирта было медленным – обычное дело при «скоростном сейве», когда мощности инка загружены переброской игрового массива данных. Окончательно выпав в реальность, Стив протер глаза – судя по отражению в панели, они могли сделать честь любому вампиру, – осторожно размял затекшую шею и лишь после этого с ненавистью уставился на источник жужжания.
Муха. Большая красная муха. Большая марсианская красная муха.
Неделю назад в новостной ленте промелькнула мессага, что семейство юного генохакера (чья личность была без сколь-нибудь особых усилий идентифицирована благодаря стандартным меткам на ДНК, которые этот идиот не сумел или попросту не догадался стереть) в полном составе эмигрировало то ли на Землю, то ли на одну из Внешних Колоний. Весьма разумный поступок с их стороны – уже к исходу первой недели мушиного нашествия желание поучаствовать в линчевании незадачливого Доктора Мю выражало, по Данным сетевых опросов, примерно тридцать процентов марсиан.
Вряд ли, конечно, генохакер рассчитывал на подобный эффект – хотя бы потому, что на базе стандартного школьного конструктора весьма сложно сотворить что-либо мало-мальски опасное. Слишком ограничен исходный набор, слишком много защитных фильтров – а попытка взлома кода вероятнее всего приведет к блокировке рабочей камеры... и скоропостижному визиту пары-тройки дружелюбных верзил из Службы Социального Контроля. Так что никаких боевых вирусов или шипасто-клыкастых монстров на этой детской игрушке не получить – максимум, что-нибудь с симптомами легкого насморка. И то столь короткоживущее, что серьезные шансы подхватить заразу будут разве что у самого изобретателя – в последующих же поколениях вирусы вернутся к своей базовой форме.
Мухи данное правило, в общем-то, подтверждали: они не имели жала, их укус не был ядовит, они не сосали кровь, не собирались в неисчислимые стаи для нападения на двуногих прямоходящих... почти что обычные земные мухус вульгарис, только адаптированные для марсианских условий. Мухи просто жужжали...
В чем именно заключался эффект непереносимости этого звука, эксперты спорили уже почти месяц. Совпадение с альфа-, бета-, тета– и так далее ритмом, возбуждение вторичных инфразвуковых колебаний... версий было множество, ибо плодились они со скоростью, едва уступавшей воспроизводству самих мух – но подавляющее большинство этих предположений сходилось на том, что единственным радикальным методом борьбы с вышеупомянутым эффектом было уничтожение его источника. То есть, мухи. Вернее – мух. Всех.
Не отрывая взгляда от барражирующей под потолком комнаты мухи, Стив медленно вытянул руку, привычно – да, черт побери, уже привычно! – ухватился за ребристую рукоять «шланга», подождал, пока исполняемый мухой зигзаг не приведет ее в окрестности пляшущей на потолке ярко-синей точки лазерного целеуказателя, и яростно вдавил гашетку.
Единственным итогом выстрела стало очередное – впрочем, уже почти незаметное на общем фоне – пятно на потолке. Муха же – резко развернувшаяся в самый последний момент, точь-в-точь как пару часов назад сделал сам Стив, на тактическом уровне руководя «выманиванием» ракет у вражеской ПВО – продолжала свой полет как ни в чем ни бывало.
Свалить её Стиву удалось лишь полминуты спустя, когда он, остервенев окончательно, перевел распылитель из импульсного режима в «непрерывный». Задетая аэрозольной струей муха сменила жужжащий тон на нечто воющее, врезалась в стену... во вторую стену... шлепнулась на ковер, все еще продолжая отчаянно дрыгать лапками – и, прежде чем вскочивший из кресла Стив успел опустить занесенный было каблук, исчезла в чреве выпрыгнувшего из-под стола дрона-уборщика.
Наступила тишина. И в этой тишине до Стива отчетливо донеслось приглушенное жужжание.
Две. Еще две. Минимум две.
Стив упал обратно в кресло и с тоской уставился на перекрашенный аэрозольной отравой потолок.
Жена будет злиться. Разумеется, если он не приведет потолок в первоначальный вид к моменту её возвращения из круиза. Сейчас она... ну да, на Венере. Там хорошо – там мух нет.
Он все больше начинал понимать – и разделять – ход мыслей Янека Джонсона. Тот не далее как позавчера в подобной же ситуации схватился за рукоять не «шланга», а старого армейского – и по такому случаю насквозь нелегального! – бластера «Фан Ханг». Четырехдюймовый огненный шар справился со своей задачей на все триста, нет, пятьсот процентов, испепелив муху – равно как и ту часть перекрытий, которые волею судьбы оказались на его пути. Плюс фрагмент обеденного стола Ковальских, за которым в тот момент как раз собралось все их семейство.
«Слегка» возбужденный появлением на месте своего любимого старинного фарфорового чайника оплавленной дыры Ковальский-старший незамедлительно – задержавшись лишь на несколько секунд, дабы снять со стены еще одну семейную реликвию, а именно пожарный топор легендарного Ковальского-Здыха – направился к Янеку. Повезло... Янеку, люк в квартиру которого поддался топору как раз к моменту прибытия медбригады. Старший врач сказал, что еще пять-десять минут и могли бы не откачать – ибо нефиг уставлять жилые помещения старинным пластиком. Стильно, да... но зато сколько ядовитой гадости при горении выделяется...
В квартире у Стива пластика почти не было – так, пара безделушек в серванте. И жил он на последнем этаже. Правда, бластера у него не было тоже.
Жужжание приблизилось. Перехватив поудобнее «шланг», Стив нацелил тонкий хоботок форсунки на дверной проем – и тихо выругался, когда оживший комм враз перекрыл гудение подлетающей мухи «Полетом Валькирий»!
– Стив?
– Он самый.
Жужжание прекратилось. В комнату – в этом не сводивший глаз с проема Стив готов был поклясться чем угодно! – муха не залетала. Значит, ползает себе по стене или потолку где-то в коридоре поблизости... з‑зараза!
– Ты куда провалился на два часа? Комм не отвечает, домофон тоже...
– В вирт.
– Играл? Ну-ну...
Жужжание возобновилось. Багровая точка мелькнула на светло-зеленом фоне коридорной стены. Стив выстрелил, промазал, пальнул еще два раза...
– А что, черт побери, могло стрястись за два часа такого уж важного?! – раздраженно осведомился он.
– Шит, да ты и в самом деле не знаешь, – удивленно констатировал собеседник. – А у нас тут вообще-то революция.
Капитан третьего ранга Владимир Карр был рожден, чтобы командовать кораблем. Причем не каким-нибудь абстрактным кораблем – крейсером, фрегатом или, не дай боже, орбитальным буксиром. Нет, порывистый, скорый на решения, похвалу и расправу «кэп Володя» был рожден повелевать эсминцем – в этом качестве он был идеален. И – в этом не сомневался никто из команды – совершенно искренне считал возможность вступить в настоящий бой подарком богов.
