Конни Уиллис - Книга Страшного суда

Лоре и Корделии — моим Киврин

Отдельная благодарность главному библиотекарю Джейми Ларю и остальным работникам Общественной библиотеки Грили за огромную неоценимую помощь.

Кроме того, я бесконечно признательна Шейли и Келли, Фрейзеру и Си, и особенно Марте — моим любимым друзьям.

«И дабы не поглотило время и не запамятовали грядущие в мир опосля нас то, что надлежит помнить, я, узревший столько невзгод и целый свет в руке Антихриста, сам оказавшись будто среди мертвых и пребывая на пороге смерти, доверяю пергамену все, чему сподобился стать свидетелем.

И дабы не погибли записи вместе с писателем, а труд вместе с мастером, я оставляю место на пергамене, и буде отыщется кто уцелевший или какой из родов адамовых избегнет этой напасти, да продолжит начатое мной…»

Мистер Дануорти открыл дверь в лабораторию.

— Опоздал? — Очки моментально запотели, и он сорвал их, близоруко щурясь на Мэри.

— Закрой дверь. Ничего не слышу из-за этого дурацкого трезвона.

Дануорти закрыл, но со двора продолжали накатывать волны гимна «Придите к младенцу».

— Я все пропустил?

— Только речь Гилкриста. — Мэри откинулась на стуле, давая Дануорти проход на узкую галерею для наблюдателей. Свои пальто с шапкой она бросила на второй стул, вместе с большим пакетом, набитым подарками. Ее седые волосы топорщились во все стороны, — видимо, Мэри пыталась взъерошить их после шапки. — Длиннющую речугу о приобщении кафедры медиевистики к путешествиям в прошлое и о том, что теперь бриллиант Брэйзноуза по праву засияет в короне истории. Дождь еще не перестал?

— Нет. — Протерев очки уголком шарфа, Дануорти подошел к тонкой стеклянной перегородке, желая взглянуть, что там происходит. Посреди лаборатории громоздилась разбитая повозка в окружении перевернутых сундуков и коробов; над ними, присобранные под потолком, белели тонкие, как парашютный шелк, защитные занавеси. Между сундуками бродил Латимер, куратор Киврин, казавшийся еще дряхлее обычного. Монтойя, в джинсах и штормовке с капюшоном, нетерпеливо поглядывала на свои электронные часы. Сидящий за терминалом Бадри что-то печатал, хмуря брови на экран.

— Где Киврин? — спросил Дануорти.

— Пока не видела, — покачала головой Мэри. — Ты садись. По графику переброска в полдень, но я сильно сомневаюсь, что они к этому времени управятся. Тем более если Гилкрист толкнет еще речь.

Она перевесила пальто на спинку своего стула, а сумку с подарками поставила рядом на пол.

— Очень надеюсь, что эта возня не на весь день. К трем иду встречать Колина — это мой внучатый племянник — на станцию. Он на метро приедет. — Мэри начала рыться в недрах сумки. — Дейдра, моя племянница, уезжает на праздники в Кент, а Колина отправила ко мне, чтобы под присмотром был. Ему двенадцать, хороший мальчик, светлая голова, однако лексикон у него… Через слово либо «апокалиптично», либо «некрозно». И сладкого слишком много ест, куда только Дейдра смотрит?

Наконец она выудила из глубин сумки узкую красно-зеленую полосатую коробку.

— Вот, мой подарок ему на Рождество. Надеялась до прихода сюда закончить с покупками, но там ливень и эти электронные колокола на Хай-стрит, от которых у меня уши вянут.

Мэри открыла коробку и развернула папиросную бумагу.

— Не знаю, что по нынешним временам в моде у двенадцатилетних мальчишек… впрочем, шарф ведь всегда пригодится, как думаешь, Джеймс? Джеймс!

Дануорти оторвался от экранов.

— А?

— Я говорю, шарф — подходящий подарок для мальчишки?

Дануорти посмотрел на предмет обсуждения. Шерстяной шарф в темно-серую шотландскую клетку. Под страхом смерти не надел бы такой в детстве — а ведь оно пятьдесят лет назад закончилось…

— Подходящий, — подтвердил он, отворачиваясь к перегородке.

— Что с тобой, Джеймс? Что-то не так?

Латимер взял в руки окованный медью ларец и растерянно завертел головой, будто забыл, зачем он ему понадобился. Монтойя нетерпеливо глянула на свои электронные часы.

— Где Гилкрист? — спросил Дануорти.

— Ушел туда. — Мэри показала на дальнюю дверь. — Осветил роль кафедры медиевистики в истории, поговорил с Киврин, оператор что-то протестировал, а потом Гилкрист увел Киврин через ту дверь. Наверное, и сейчас там, дает наставления.

— Наставник… — пробурчал Дануорти.

— Давай, Джеймс, садись, расскажи мне, что тебе не нравится, — попросила Мэри, запихивая шарф обратно в коробку, а коробку — обратно в сумку. — И где ты был. Я ожидала, что ты, наоборот, меня здесь встретишь. Как-никак, Киврин — твоя любимая студентка.

— Разыскивал декана исторического факультета, — не сводя взгляда с экранов, объяснил Дануорти.

— Бейсингейма? Я думала, он уехал на рождественские каникулы.

— Он и уехал. А Гилкрист подсуетился и в качестве временно исполняющего обязанности декана открыл Средние века для путешествий. Отменил сплошную десятибалльную шкалу и заново присвоил категорию каждому столетию. Знаешь, какая досталась XIV веку? Шестая! Шестерка! Будь Бейсингейм здесь, он бы никогда такого не допустил. Но его нигде нет. — Дануорти с надеждой взглянул на Мэри. — Ты случайно не знаешь, куда он уехал?

— Нет. Куда-то в Шотландию, кажется.

— Куда-то в Шотландию… — с досадой повторил Дануорти. — А тем временем Гилкрист забросит Киврин в столетие, которое тянет на добрую десятку. Золотуха, чума и сожженная на костре Жанна д̓Арк.

Он оглянулся на Бадри — тот что-то командовал в микрофон на терминале.

— Ты сказала, Бадри провел тесты. Что он проверял? Координаты? Проекцию поля?

— Понятия не имею. — Мэри неопределенно махнула на экраны, где непрерывно бежали матрицы и колонки цифр. — Я ведь врач, а не оператор сети. А оператора я, кажется, узнала. Он ведь баллиольский?

Дануорти кивнул.

— Лучший во всем колледже. — Взгляд его был прикован к Бадри, который нажимал кнопки по одной, следя за изменениями на экране. — Все операторы из Нью-колледжа разъехались на каникулы. Гилкрист собирался поставить стажера-первогодка, который вообще никогда людей не перебрасывал. На удаленку — стажера!.. Еле уговорил его взять Бадри. Раз уж отменить переброску не получается, по крайней мере позабочусь, чтобы ее проводил специалист.