Сергей Беляев
Властелин молний
Тот, кто хотя бы проездом бывал в городе Светлом, знает площадку над Зеленым озером, откуда открывается чудесный вид на изумрудные волны и на очаровательные холмы, поросшие могучими соснами. Вдали, на самом горизонте виднеются контуры гор, снеговые вершины которых сияют сквозь дымку палевых облаков, будто алмазы, покрытые тончайшей вуалью.
В ту весну я надолго собиралась покинуть мою родную горную тайгу.
С вокзала автобус доставил меня и мой тощий чемодан на пристань. Паром, который должен был переправить путешественников через озеро, запаздывал. Легкий завтрак со стаканом крепкого кафе в ресторанчике близ пристани занял у меня десяток минут. Сдав чемодан на хранение, я отправилась побродить по городу.
После реконструкции, которая развернулась здесь в послевоенные годы, город Светлый чрезвычайно разросся и похорошел. Меня поразили величественные новые здания, пышные цветники и скверы, где среди яркой зелени били фонтаны и ласково журчали небольшие водопады. Можно было подумать, что это курорт. А на самом деле ведь это один из индустриальных городов, всем известный Светлый.
Густые рощи и парки разрезали город на несколько частей и зелеными каскадами сбегали к зеркальной глади озера. От пристани я прошла к одной из таких рощ, потом поднялась по лестнице. Ближайшей улицей, не останавливаясь перед заманчивыми витринами магазинов, добралась до знаменитой верхней площадки и оттуда долгим взором попрощалась с милыми горами. Среди них прошло мое детство.
Когда я, взволнованная и грустная, покидала площадку, уже кончились утренние часы, и теперь на улице лишь редкие прохожие попадались мне навстречу.
Признаться, я не сразу сообразила, что слова, которые внезапно донеслись до моего уха, относятся ко мне.
– Извините, осмеливаюсь побеспокоить вас, – сказал стоявший рядом незнакомый человек.
Занятая своими мыслями, я не могла понять, откуда он появился. Я пожала плечами:
– Не совсем понимаю…
Светло-серый костюм очень шел к моложавому лицу незнакомца. Я быстро окинула взглядом всю его фигуру, от мягкой фетровой шляпы до темно-желтых запыленных полуботинок. И, вероятно, тень улыбки скользнула по моему лицу, потому что человек мягко улыбнулся.
– Не сочтите мое поведение нахальством, – тихо произнес он. Улыбка осталась только в его голубых глазах. Тон голоса был умоляющим, почти смиренным, и тронул меня.
– Что вам надо? – спросила я и сдвинула брови, подумав, что надо держаться сурово и сухо.
Мы стояли около большого киоска, где молоденькая продавщица распределяла цветы по вазам, не обращая на нас внимания. Рядом, под развесистым платаном, была пустая скамья. Человек взглянул на нее. Поймав этот мимолетный взгляд, я сделала несколько шагов в сторону. Мне совсем не хотелось получать приглашение присесть здесь с этим незнакомцем.
– Бывают в жизни положения, – очень искренне сказал человек, – когда один жест незнакомой девушки сможет помочь больше, чем усилия тысячи друзей. И я вас умоляю…
Он кивнул на противоположную сторону улицы:
– Видите тот симпатичный домик? Пожалуйста, подойдите к его двери. Вам придется подняться на три ступеньки и позвонить, два раза нажав кнопку. Вам откроют дверь. Скажите только: «Доброе утро!»
Мне оставалось лишь пожать плечами. Даже рассмеяться не могла я над этим предложением. Оно звучало слишком необычайно, если не нахально.
– Почему бы вам самому не нажать кнопку и не звонить, сколько вздумается? – сухо спросила я. – Можете сами поздравлять с добрым утром обитателей симпатичного домика, сколько вам угодно…
– Но я же объяснил, что бывают обстоятельства, когда… – не повышая голоса, перебил незнакомец.
– А я не хочу слушать, – жестко, сквозь зубы выговорила я и хотела идти своим путем.
Однако лукавый бес любопытства придержал меня на месте.
– Но… что надо говорить после приветствия, если меня впустят в домик? – неожиданно для самой себя пробормотала я.
– Вас не пустят дальше порога, – серьезно сказал незнакомец. – Клянусь, не произойдет ничего особенного. Вам не надо больше ничего говорить. Просто вам ответят на приветствие, а вы, вернувшись, передадите мне ответ. Я подожду здесь на скамейке. Вот и все.
Человек произнес эти слова с подкупающей искренностью. Он смотрел то на меня, то на окна домика с выражением такого ожидания, что я не смогла отказать. Очень глупо? Может быть… Но ведь это происходило так давно, когда я была еще совсем девчонкой.
– Хорошо, – слегка кивнула я.
– Благодарю вас, – поклонился он чрезвычайно учтиво.
Я перешла через улицу и обернулась. Незнакомец сидел на скамье и читал газету, развернув ее перед собой. На меня он не обращал внимания.
«Что за история? – подумалось мне. Все происшедшее походило на приключенческий роман. – В чем дело?..» Решила: если ответ из домика покажется подозрительным, немедленно сообщу куда следует. А если дадут записку – прочту.
Несколько кустов роз в палисаднике перед таинственным домиком аккуратно подстрижены. Гравий хрустел под моими дорожными ботинками. Три окна домика затянуты узорчатыми кисейными занавесками. Мне показалось, что занавеска на крайнем окне слегка вздрогнула. Я взбежала по ступенькам крыльца, где в щелях растрескавшегося бетона пробивалась молодая травка. Вот и кнопка звонка.
Я позвонила два раза. И тут мною овладело внезапное чувство неловкости. Что делаю? А если спросят, чего мне, собственно говоря, надо? Что отвечу? Но я была юна и легкомысленна. Решила – отвечу просто: «Простите, ошиблась». И откланяюсь. Пусть даже меня сочтут чудачкой.
Сердце мое забилось, когда услыхала легкий шум шагов за дверью и звук поворачивающегося ключа. Дверь приоткрылась. Через неширокую щель ничего не увидела, кроме обычной дверной цепочки, преграждавшей вход.
И тогда я сказала, признаюсь, с некоторым смущением:
– Доброе утро!
В ответ поверх цепочки ко мне просунулась тонкая женская рука в изящной черной нитяной перчатке. Пальцы этой руки держали что-то блестящее.
Машинально и я протянула свою руку, и вдруг на моей ладони очутилось золотое кольцо.
Я смотрела на кольцо с изумлением. Вот уж никак не ожидала такого ответа на мое приветствие! Когда же подняла глаза, дверь уже была закрыта. Не слышно было ни поворота ключа, ни шагов за дверью, как будто она и не открывалась.
Зажав кольцо в руке, я быстро повернулась и перебежала улицу. Она была по-прежнему пустынна. Только где-то в стороне двигались прохожие. Почему-то мне отчетливо врезались в память рука милиционера с поднятым жезлом на дальнем перекрестке и немолодой человек, прошедший мимо. Он, видимо, изнывал от жары и обмахивал свое пухлое белое лицо парусиновой кепкой.
