Ревва Игорь
История Болезни
Ревва Игорь Юрьевич
История Болезни
(рассказ)
Знаете, какие мысли, воспоминания и ощущения возникают у человека, когда ему на ночь глядя вышибают мозги из пистолета?..
* * *
Вы никогда не пытались ночью блевать с балкона второго этажа, и прямо на улицу? Не рекомендую. Потому что внизу могут оказаться двое молодых ребят, выворачивающих карманы у убитого ими прохожего.
Мои потуги их несколько изумили, а, опомнившись, один из них вытащил "магнум". А может быть, и не "магнум", может быть "ПМ" или ещё чего-нибудь другое - в темноте плохо видно было. Первое, что я подумал, что ребята обшаривают пьяного. Второе - что у пьяного не может быть такой, расползающейся из-под затылка по асфальту, кровавой лужи. Третье - что игрушка этого парня очень похожа на настоящий пистолет. Четвёртое - твою мать! Проблеваться не выйдет.
То ли пистолет был с глушителем, то ли я от неожиданности стал хуже слышать, но мне показалось, что всё происходило в полнейшей тишине. Из ствола вылетела пуля, подлетела ко мне и упёрлась в лоб. Я почувствовал её прикосновение, от которого кожу на лбу стянуло холодным ознобом. Потом пуля надавила сильнее, прорывая кожу и упираясь в череп. А потом я проснулся.
* * *
Лежу, укрывшись одеялом до подбородка. Дыхание тяжёлое, прерывистое и ненужное. Лицо покрыто холодной испариной. Провожу ладонью по лицу - ладонь делается мокрой. Всматриваюсь (внюхиваюсь и влизываюсь) - нет, не кровь, холодный пот. Вспоминаю сон, ощупываю лоб. Дырки, естественно, нет. Вообще нет никаких следов. А с чего бы им быть-то?! Сон, он сон и есть.
Поворачиваюсь на правый бок и перед моим лицом вдруг оказывается копна чьих-то огненно-рыжих волос.
Вы можете представить себе моё состояние? Засыпал я один, а проснулся... а проснулся уже не один.
На вид ей лет двадцать. Она трогательно спит. Я никогда не видел, чтобы спящая женщина была красивой, но почти всегда - трогательной. Полуоткрытые губки, красноватый рубец от подушки на щеке, неестественно закинутая за голову рука, согнутые в коленях ноги... Трогательна, да. Красивая - нет.
Откуда она тут взялась? Я её совершенно не помню. Как она попала в мою квартиру? Ведь вчера...
А что было вчера?
* * *
Водка, пиво, ликёр, водка, вино, водка, водка, пиво, водка... Нет, что-то я напутал с описанием порядка поступления. Но это неважно - все основные компоненты соблюдены довольно точно. Итог тоже вполне предсказуемый и настолько внушительный, что до туалета добежать не удастся. А балкон совсем рядом, раза в четыре ближе.
Второй этаж, три часа ночи, никто не заметит, а к утру обещали дождь.
Последняя рюмка была лишней. Седьмая, восемнадцатая и двадцать третья, разумеется, тоже. Но последняя была лишней особенно. Если бы не она, не пришлось бы бежать на балкон. Но допил я уже машинально, после ухода Толика. Настроение было гнуснейшее, а когда дверь за ним захлопнулась, я понял, что станет оно ещё хуже.
Я ни на секунду не усомнился в том, что Толькины слова - сплошной бред, вызванный самым обычным страхом. Никто не будет его искать, никакая-такая мафия или менты. Кому он нужен, Толик-то?!
Успокаивал я его весь вечер, как мог. Но так и не успокоил, хотя выпили мы всё, что он принёс, и всё, что у меня к моменту его прихода ещё было.
А потом, естественно, на балкон, поскольку до туалета мне всё равно не добежать. И на ходу придумываю себе оправдание - типа хочу с балкона Толику на прощание ручкой помахать. На деле же был способен лишь блевнуть ему вслед. Чтобы увидеть под балконом тех двоих, обшаривающих карманы у убитого ими...
У кого?
У Анатолия?!
ТВОЮ МАТЬ!!!
Тёмная куртка, джинсы, знакомая курчавая шевелюра... Лица не разглядеть. Но если даже и разглядел бы, вряд ли узнаю. Потому что после выстрела в лоб лицо у человека несколько меняется. Как, наверное, изменилось оно у меня, после того, как...
Нет, это не сейчас, это не здесь, это во сне...
* * *
Как же её звали-то? Ту рыженькую, со слегка вздёрнутым носом. И почему она обратилась именно к Тольке, а не в полицию? Больше доверяла журналисту, нежели людям в форме?!
Толька, естественно, мигом прибежал ко мне и вывалил всю эту кучу новостей - словно мешок колючек - на голову. А я, дурак, завёлся, как пацан.
Какое мне дело до того, кто и как отмывает свои бабки? Верно, никакого. Не мои бабки отмывают (хотя, конечно, жаль), ну и нечего мне лезть. Да я, собственно, и полезть-то не успел. Мы с Толяном только начали обдумывать, как бы покрасивее раскрутить это дело. И обдумывали целых три дня, до вчерашнего вечера. Пока Толька не позвонил ко мне и не выплюнул захлёбывающимся от страха голосом, что его хотели убить. Точно так же, как убили уже её. Кого убили? Ну, ту, рыжую девчонку, что тайно собрала информацию о своём шефе. Обо всех его махинациях. Как же её звали-то?
* * *
Приподнимаюсь на локте, потом сажусь. Осторожно склоняюсь над спящей в моей постели женщиной.
Молодая, рыжая, незнакомая, спит.
Оглядываюсь по сторонам. Нет, я точно у себя дома. Значит, это она ко мне пришла. Откуда? Кто такая?
Тихонько выбираюсь из постели, подхожу к стулу, где беспорядочно-развратной грудой прикорнули её шмотки.
Сумочка на спинке стула, кожаная чёрная сумочка на тонком ремешке. Замок едва слышно щёлкает. Кошелёк, зеркальце, косметичка, блокнот - не то. Салфетки, платок... Удостоверение.
Ермолаева Нина Григорьевна. Фирма "Старт", финансовый директор.
Не знаю такую...
* * *
Толик в азарте предложил обратиться к нашему шефу - Евгению Викторовичу. Но я его сразу же осадил. Не станет шеф влезать в эти дела, не нужно ему это. Мало ли какие махинации где проворачивают? А Евгений Викторович, к тому же, то ли двоюродным братом, то ли ещё кем-то таким приходится хозяину "Старта". А может быть, он и совладелец фирмы - кто их там разберёт? Но я у него на столе неоднократно видел фирменные конверты с эмблемой - синяя птица на фоне красной молнии, в обрамлении мелких буковок, гласивших: "Компания "Старт". Так что, соваться к шефу - себе дороже. Тем более что он дурак. Хотя и невредный.
Нет, правда, он невредный человек, безуспешно пытающийся казаться эрудированным - всей его эрудиции хватает лишь на цитирование в подлиннике начала первой строчки известного Гамлетовского монолога. Однако он почитает себя весьма сведущим в литературных вопросах (во, как я изысканно про него сказал-то!). Правда, меня всегда тянуло в сон, когда он начинал испражнять свои заумные сентенции о бездарности Гоголя, плебействе Горького или подхалимаже Шекспира. Впрочем, не это послужило причиной того, что мы не захотел рассказывать обо всём Евгению Викторовичу. Конверты "Старта" гораздо более весомый аргумент.
