Надпись светилась в темноте: «Фирменные, приготовленные по-южному цыплята у «Джимми-Джо» в Бетеле. 2 мили».
Голод заставил Поля Хамлинга нажать на педаль газа чуточку сильнее. Стрелка спидометра медленно переползла с цифры шестьдесят пять на шестьдесят восемь. Двигатель под капотом «форда» модели 1947 года заурчал громче, а неисправный глушитель не мог поглотить усилившийся шум, который свидетельствовал о том, что набиравший скорость автомобиль получил дополнительную тягу.
Через минуту из мрака возник дорожный знак: «Бетель. Нас. 168. Черта города». Под ним на том же белом квадратном столбе красовалась цифра «25» высотой с фут, а еще ниже — предупреждение: «Превышение скорости строго преследуется»,
Поль снял ногу с педали газа. Огни городка были еще не видны, можно было не тормозить — скорость спадет до двадцати пяти миль и без его участия.
Затем он увидел стоящий на обочине «универсал», из окна которого на него был наведен бездушный прямоугольный экран радара. Мурашки побежали по его телу. Автомобиль поравнялся с «универсалом» прежде, чем парализующее шоковое состояние прошло, и Поль смог наконец нажать на тормоз.
Круговые движения внезапно вспыхнувшего фонаря настойчиво призывали остановиться. Однако Поль проскочил дальше, хотя давил на тормоз изо всех сил. Хищно завыла сирена. И когда Поль наконец остановился, то увидел в зеркале заднего обзора приближающиеся красные и белые огни мотоцикла.
Мотоцикл застыл перед ним с включенной сиреной. Седок был одет в великолепную форму мотоциклиста-полицейского, на его голове красовался белый шлем с изображением голубого креста в красном круге.
Из-за того что мотоциклист был маленьким и тщедушным, его одеяние выглядело комичным. Однако ничего смешного не сулили его выдающийся вперед раздвоенный подбородок, тоненькие губы, маленький рот, узко посаженные глазки и миниатюрный пистолет, болтавшийся на правом боку.
Полицейский приблизился к машине, направив луч света в лицо Поля, затем, слегка отведя фонарь, сказал:
— Ваши права.
— Пожалуйста, сэр. — Поль вытащил бумажник, извлек из пластмассового кармашка права и протянул их полицейскому.
— Поль Хамлинг, да? — спросил полицейский, вновь ослепив Поля. — Двадцать шесть лет. Проживаете в Чикаго?
— Да, сэр, — подтвердил Поль.
— Выехали оттуда сегодня утром?
— Нет, конечно, нет. До Чикаго около тысячи двухсот миль…
— Судя по скорости, могли выехать и утром. Радар зафиксировал сто двенадцать миль…
— Это невероятно! — воскликнул Поль.
— Так я, по-вашему, лгу?
— Мой спидометр показывал шестьдесят восемь, — осторожно возразил Поль.
— Спидометр испорчен. К тому же не горит одна фара.
— Об этом я не знал.
— Поверю на слово, — полицейский смягчил тон и достал из нагрудного кармана книжечку для штрафов. — Должен вас оштрафовать за превышение скорости. За сто миль — семьдесят пять долларов да плюс двенадцать. Итого восемьдесят семь долларов. Можете заплатить сейчас, можете завтра утром после суда, а заночуете покуда в тюрьме. Выбирайте. Судебные издержки составят двенадцать долларов, но их нетрудно избежать, уплатив штраф немедленно.
— А если у меня нет таких денег? — с возмущением запротестовал Поль.
— Советую, парень, иметь деньги. А если они не найдутся, то придется поработать на дорожных работах вместе с другими заключенными за три доллара в день, из которых один пойдет на оплату стоянки автомобиля.
— Восемьдесят семь долларов? — переспросил Поль.
— Так точно.
Поль отсчитал четыре банкноты по двадцать долларов, одну пятидолларовую, две по доллару и протянул их полицейскому подрагивающей от гнева рукой.
— Мне нужна квитанция, — сказал он.
Полицейский взял деньги и сунул их в карман брюк.
— Никакой квитанции, — ответил он. — А сейчас на малой скорости в город — на станцию техобслуживания.
— Зачем? — резко спросил Поль.
— Заменить фару и отрегулировать спидометр, иначе дальше не поедете.
Механик на станции техобслуживания лицом походил на полицейского.
— Замена лампочки в фаре будет стоить четыре доллара, а ремонт спидометра — пятнадцать, — сказал он. — А тем временем можете пройти дальше по улице и перекусить у «Джимми-Джо».
— Я, пожалуй, останусь и посмотрю, как вы будете снимать спидометр, — сказал Поль.
— Поступайте, как вам угодно. — Механик уселся на переднее сиденье и развернулся так, что его лицо оказалось под щитком, а ноги — на спинке сиденья. И уже через пять минут спидометр был у него в руках. — У меня большая практика, — со сдержанной гордостью пояснил он.
— Держу пари, что вы справитесь с ним быстро, — сказал Поль и последовал за механиком к верстаку.
Когда спидометр был разобран наполовину, Поль проговорил:
— Все-таки пойду перекушу.
У «Джимми-Джо» было многолюдно. Казалось, все молодые люди Бетеля собрались здесь, Поль едва нашел пустой столик в дальнем углу.
Сам Джимми-Джо восседал за кассовым аппаратом. Увядшая апатичная официантка лет пятидесяти подошла к Полю.
— Жареный цыпленок по-южному, — заказал он, отмечая родственное сходство Джимми-Джо с полицейским и механиком.
— Простите, цыплята кончились. — Официантка положила меню перед Полем: в обложку был вложен пожелтевший от времени листок, засалившийся от множества прикосновений.
— Кофе и ростбиф, — попросил Поль.
Официантка принесла кофе. Музыкальный автомат взревел скулящим голосом певца, которому надрывно вторила гитара. Поль осторожно попробовал кофе. Тот оказался горячим и вкусным, Поль отхлебнул смелее.
Второе, поставленное перед ним, состояло из двух тонких ломтиков ростбифа и нескольких больших картофелин. Все это было сдобрено коричневой, холодно блестевшей подливкой.
Поль нерешительно поднес вилку ко рту. Картошка и коричневая бурда были комнатной температуры, мясо — совсем холодное. Он посмотрел в сторону кассового аппарата. Джимми-Джо наблюдал за ним. Поль усмехнулся, отодвинул тарелку и закурил.
Не спеша допил кофе. А подходя к кассовому аппарату, взглянул на счет: ростбиф — доллар восемьдесят, кофе — десять центов.
Поль аккуратно положил счет на стойку и вынул десятицентовую монету.
— Кофе был очень хорошим, — сказал он спокойно, — а вот ростбиф ледяной, так же как картофель и подливка. Есть невозможно. Плачу только за кофе.
— Сейчас узнаем, — сказал Джимми-Джо, сползая с высокого сиденья. — Подождите здесь.
Он прошел вдоль стойки на кухню, где находился не более пяти секунд.
